Ханна Хауэлл - Если он грешен

— Не знаю, кто из вас, ублюдков, это делает, но советую вам прекратить свои фокусы. Да-да, прекратите немедленно! Ведь я просто… Я могу выстрелить случайно, пытаясь удержать пистолет. — Дуло тут же перестало дрожать, и Чарлз добавил: — А теперь отойдите в сторону. Видит Бог, таких, как вы, следовало бы топить сразу после рождения, как котят. Потому что вы ошибка природы.

— Может, мы и ошибка природы, сэр, — сказал Делмар, делая шаг назад, но при этом не спуская глаз с Чарлза, — но мы бы никогда не стали нападать на женщин и детей. И никогда не стали бы жить на широкую ногу за счет тех, кого вы обворовываете.

«А Делмар, оказывается, гораздо умнее, чем я полагала, — подумала Пенелопа. — Он рассуждает как взрослый человек». К несчастью, догадливость Делмара могла иметь для нее весьма печальные последствия, поскольку злить сейчас Чарлза — все равно, что дразнить бешеную собаку.

— Помолчи, Делмар, — прошептала Пенелопа.

— Этого щенка стоит пристрелить, — проворчал Чарлз, оттаскивая ее к двери. — Ты должна научить его, как следует разговаривать со старшими. Где уважение, а? Даже я мог бы больше уважать своего родителя, если бы старый боров не оказался таким дураком. Но я-то не такой идиот, как мой папаша, севший на тот корабль, что я для него приготовил.

Пенелопа невольно поежилась. Старый барон и его наследник часто ссорились, но она никогда не считала, что Чарлз способен на убийство собственного отца. Однако тот факт, что мать ее умерла вместе с бароном, указывал либо на то, что Чарлз бредит, либо на то, что он действительно задумал и осуществил чудовищное злодеяние.

— Но он ведь утонул, — сказала Пенелопа. — Потому что корабль пошел ко дну. Ты же не мог спланировать кораблекрушение. Нельзя запланировать шторм.

— Да, конечно. Зато можно дать денег кому следует, и в днище корабля появится дыра, которую если и заметят, то с большим опозданием. А со штормом мне просто повезло. Повезло и в том, что никому в голову не пришло осматривать перед отплытием корабль.

«Значит, Чарлз убил мою мать, своего отца, а заодно и команду того судна», — в ужасе думала Пенелопа. Причем Чарлз признался в этом так спокойно… словно говорил о погоде. Что ж, возможно, его жадный и жестокий отец заслуживал смерти, но при чем здесь остальные? Судя по всему, вовсе не болезнь сделала Чарлза безумцем, она лишь сделала видимым то безумие, что всегда жило в нем.

— Отцеубийца, — прошептала Пенелопа.

— Ха! Как будто я первый, кто такое совершил. Иногда человеку просто надоедает ждать, когда он получит то, что принадлежит ему по праву. — Чарлз вытащил ее из гостиной и, захлопнув дверь, запер на ключ.

Пенелопа мысленно отругала себя за привычку оставлять ключи в дверях. И тут же вздохнула, услышав, как мальчики принялись колотить в дверь руками и ногами.

Чарлз выстрелил в дверь, и Пенелопа услышала пронзительный крик.

— Джером! — закричала она, пытаясь высвободиться.

— Никто не ранен! — закричали из-за двери.

Еще крепче сжав руку Пенелопы, Чарлз потащил ее к лестнице. Дуло пистолета по-прежнему находилось у ее виска. Чарлз озирался — либо боялся, что слуга очнется, либо не верил, что дверь гостиной достаточно крепка.

Пенелопа упиралась, отказываясь идти, и тогда Чарлз приподнял ее так, что ноги едва касались пола.

— Тебе это с рук не сойдет, — сказала она.

— Ничего умнее не придумала, ведьма? — процедил он презрительно.

— Я вовсе не ведьма.

— А кто же ты еще? Все вы, Уэрлоки, гнусные колдуны и ведьмы. Мне не составило труда узнать всю правду о вашей семейке. Жаль, что в свое время вас всех не сожгли на костре.

Чарлз притащил ее в спальню и с силой толкнул на кровать. Падая, Пенелопа больно ударилась о край кровати. Когда же она сумела подняться на ноги, Чарлз уже успел запереть дверь на ключ, а ключ сунул в карман. Пенелопа едва удержалась от стона — она прекрасно понимала, что оказалась во власти безумца. Тут он вдруг подошел к маленькому столику, где стоял приготовленный для Эштона графин с бренди, и налил себе немного. Пенелопа же прикинула расстояние до окна. Окно второго этажа находилось довольно высоко от земли, но, выпрыгнув из него, она могла бы остаться в живых.

— У тебя ничего не выйдет, ведьма, — сказал Чарлз, покосившись на нее.

— Я не ведьма, — повторила Пенелопа.

И тут же спросила себя, зачем она спорит с сумасшедшим. Наверное, для того чтобы отвлечь его разговором и тем самым продлить себе жизнь.

— А я говорю — ведьма. Все вы одинаковые. Уэрлоки и Воны. Все колдуны и ведьмы. Я же сказал тебе, что узнал о вас правду. Моему отцу захотелось денег твоей матери, это верно. Но еще он надеялся, что она сможет выделывать всякие фокусы, которые могли бы оказаться для него полезными. Что ж, старый боров и в этом просчитался. — Чарлз сделал глоток бренди. — Толку от нее не было никакого. Только шумных птиц в саду развела великое множество.

Пенелопа почувствовала, как слезы жгут ей глаза. Но нет, она не станет плакать. Сейчас не время скорбеть об умершей матери. Но конечно же, ее мать не заслуживала такого к себе отношения. Впрочем, сейчас не лучшее время думать о матери и о ее слабостях. Хотя именно сейчас она готова была простить ей все.

— А ты? Какая, черт возьми, польза в том, чтобы видеть призраков?

— Они могут сказать, кто их убил.

Чарлз злобно уставился на нее:

— Но эта способность добра тебе не принесет, верно? Кто будет тебя слушать? Твой любовник? Тот, кто должен жениться на моей сестре? А ей, скажу тебе по секрету, не слишком нравится то, что ты перешла ей дорогу. — Чарлз ухмыльнулся и налил себе еще бренди. — Она решила, что станет виконтессой, и я бы позаботился о том, чтобы ей не пришлось долго ждать, чтобы стать герцогиней.

— Что ты выиграешь, если убьешь меня? Подумай хорошенько, Чарлз… Здесь полно свидетелей, и все они — живые люди, не призраки.

— И что же? Я умираю, я ведь сказал тебе. И в этом виновата ты.

— Но почему? Потому что наш пес укусил тебя, когда ты пытался застрелить меня в парке?

— Не укусил, а чуть не откусил мне все! И там теперь все гниет! Я ведь не мог пойти к доктору, верно? По крайней мере к хорошему доктору. И не мог довериться ни одному из лицемерных коновалов, не рискуя тем, что в тот же день о моих злоключениях будет знать весь Лондон! — Чарлз потянулся к пуговицам на штанах. — Хочешь взглянуть, что эта мерзкая шавка со мной сделала?

Пенелопа промолчала и начала осторожно пробираться к окну. И тут ее вдруг отвлек шум у двери. Казалось, что мальчикам каким-то образом удалось выбраться из гостиной. Она уже открыла рот, чтобы велеть им бежать, но в этот момент Чарлз выругался и выстрелил в дверь. Послышался визг, а затем — какой-то шорох, как будто по двери чем-то царапали.