Виктория Холт - Шестая жена

— Я тоже не хочу ждать долго, поскольку теперь, когда мне стали ясны ваши намерения, каждый день промедления будет для меня пыткой.

И они снова стали мечтать о своей совместной жизни. Они будут стараться как можно чаще удирать в деревню, и она покажет ему, сколько радости песет с собой простая жизнь.

Когда, наконец, Томас ушел, Катарина подошла к окну и долго смотрела ему вслед. Ей казалось, что она не вынесет свалившегося на нее счастья. Возможно, потому, что так долго его ждала. Хотя тридцать лет — это еще не старость. По крайней мере, так считал Томас.

Она пыталась заняться вышивкой, по бросила, решила почитать Требник и не смогла, взялась за письмо, но все напрасно — не могла думать ни о чем другом, как только о счастье, которое обещало ей будущее. Браки, устроенные родными и принесшие ей дружбу мужей и богатство, остались в прошлом; теперь она выйдет замуж по любви и обретет ту полноту счастья, о которой так часто мечтала.

Позже из дворца прибыл посыльный. Король скучает без леди Латимер и решил, что она ему нужна. Поэтому леди Латимер следует без промедления явиться ко двору.

Придворные начали уже кое о чем догадываться. Во дворец в сопровождении нескольких слуг прибыла леди Латимер, и король оказывает ей особое внимание. По малейшему поводу он начинает расхваливать добродетели тех женщин, которые по своей доброте ухаживали за мужьями во время их болезни. Королевским идеалом женственности стала теперь леди Латимер. Из всех придворных только один человек не понимал, что происходит, и этим человеком была Катарина. Из-за своей скромности она не могла поверить, что король рассматривает ее как свою будущую королеву. Она знала, что ей не хватает веселости и живого очарования Анны Болейн, юной красоты Екатерины Ховард. Даже Джейн Сеймур обладала своеобразной неброской красотой. «А я, — думала Катарина, — ничуть не красивее леди Клевской, которую король отверг». Это правда, что Анна Клевская отличалась странными грубыми манерами и косноязычием, а кожа ее была побита оспой, но она, по крайней мере, была сестрой герцога Клевского и кое-что значила в европейской политике. Но что могла она, Катарина Парр, предложить человеку, который искал в своих женах либо неземную красоту, либо политическую выгоду?

Так что те слухи, которые до нее доходили, Катарина считала обычными придворными сплетнями и не придавала им никакого значения. Она не хотела так быстро отказываться от своей мечты. Она выйдет замуж за Томаса Сеймура, которого любила и который любит ее.

Нэн, прибывшая с ней ко двору, была мрачна. Бедная Нэн! Она слыла пессимисткой по натуре. Другие дамы тоже бросали на Катарину сочувственные взгляды. Конечно, всех придворных очень занимал вопрос, кто же станет новой супругой короля, просто потому, что ему нужна была жена. Но они не понимали, что, когда мужчина стареет, он больше думает об уюте, чем о любовных утехах. Катарина это знала. Ведь у нее было два старых мужа.

Поэтому она продолжала мечтать о своем браке с Томасом и не хотела замечать, что он держался с ней все более и более отчужденно, часто отсутствовал во дворце и в присутствии короля почти не смотрел в ее сторону. Они ведь договорились повременить со свадьбой — она сама на этом настояла. Естественно, нужно подождать, пока окончится срок траура по лорду Латимеру, а пока они не объявят о дне своей свадьбы, лучше помалкивать об этом, чтобы никто не догадался, что они задумали.

Так что Катарине не оставалось ничего иного, как предаваться сладостным мечтам.

Томас Кранмер наблюдал за развитием событий. Он был осторожен по натуре — станешь осторожным на службе у такого господина. Леди Латимер очень милая женщина, она сослужит королю добрую службу, если сумеет сделать то, что никак не удавалось большинству из его жен — родить ему сыновей. Сам же Кранмер решил держаться от этого дела подальше. Он не будет стремиться ускорить брак короля с Катариной Парр, но и не будет мешать ему. Многие потеряли свои посты, занявшись устройством семейных дел короля. Анна Болейн стала причиной падения Уолси, Анна Клевская — Кромвеля, а из-за неверности Екатерины Ховард попала в опалу семья Норфолков. Государственному мужу нужно держаться в стороне, если король надумал жениться.

Мысли Кранмера перескочили на его собственное сватовство, много лет назад, когда он стал женихом Маргарет Анны Осиандер. Она была очень мила, эта дочь реформатора, с которым он вел переговоры в Германии, куда король отправил его с посольством. Но он так и не стал мужем Маргарет, поскольку ему пришлось выбирать между нею и королем. Кранмер порой в душе презирал себя — трус, который хочет стать храбрецом, священник, преданный своей религии и в то же время мечтающий о жене и детях... человек, стремящийся пострадать за веру и боящийся костра.

Поэтому Кранмер старался держаться как можно дальше от королевского ухаживания за леди Латимер. Но он надеялся, что этот брак все же состоится, поскольку леди склонялась к протестантской вере, а заполучить королеву-протестантку — этого Кранмер, реформатор в душе, больше всего желал своему королю.

Поэтому, держась в стороне, Кранмер молился о том, чтобы у короля и леди Латимер все сладилось.

Стивен Гардинер, выдающийся государственный муж и епископ Винчестерский, видел, к чему клонится дело, а поскольку он не знал о том, что леди заинтересовалась новой религией, но хорошо помнил, что ее последний муж, лорд Латимер, верой и правдой служил католическому делу, то не возражал против этого брака. Он был очень честолюбив, этот Гардинер, государственный муж и священнослужитель. Он мечтал в качестве государственного секретаря, дающего советы королю, управлять Англией, а как служитель церкви стремился избавить страну от тех, кого считал еретиками. Для него существовала только одна религия, и если он признал короля главой английской церкви, то только потому, что посчитал это выгодным; во всех остальных вопросах он поддерживал религию, в которую верил с детства и которая корнями своими уходила в Рим.

А сама леди Латимер? Эта добропорядочная женщина не доставит королевским министрам особых хлопот. Может ли она родить королю сына? Гардинер сомневался в этом. У короля, похоже, не может быть здоровых сыновей. Ни одна из его королев, за исключением Анны Болейн, не подарила ему здорового ребенка. Все остальные беременности Анны заканчивались выкидышами, как и у Катарины Арагонской. И у Джейн Сеймур был выкидыш, а может быть, и не один. Внебрачный сын короля, которого Генрих сделал герцогом Ричмондским, умер, не достигнув и двадцати лет; Эдуард, наследник трона, доставляет всем массу тревог своим слабым здоровьем. Принцесса Мария — болезненная женщина, подверженная частым недомоганиям. Только принцесса Елизавета отличается крепким здоровьем. Так что вряд ли королю удастся на старости лет получить то, что он не сумел сделать в юности. Но если новая королева не сможет дать ему сына, не постигнет ли ее судьба предыдущих? Не потребует ли король, когда ему надоест и эта женщина, от своих министров — своих многострадальных министров, — чтобы они отыскали способ избавить его от супруги, которая стала ему в тягость?