Мэри Брэддон - Тайна леди Одли

Миледи снова умолкла. Она долго молчала, затем встала и подошла к двери, давая понять, что больше ей рассказать нечего.

Роберт тоже встал. Будь здесь еще один выход, он с готовностью воспользовался бы им: миледи замерла на пороге комнаты, и он не мог выйти, не задев ее, но после всего, что он услышал, даже простое прикосновение к этой женщине было для него отвратительно.

— Посторонитесь. Дайте пройти, — сказал он ледяным голосом.

— Я без страха призналась вам во всем, — сказала Элен Толбойз. — Почему без страха? По двум причинам. Во-первых, вы вряд ли используете мое признание против меня: посадив меня на скамью подсудимых, вы убьете своего обожаемого дядюшку. Во-вторых, нет таких законов, которые покарали бы меня страшнее, чем вы, устроив мне пожизненное заключение в сумасшедшем доме. Я не благодарю вас за ваше милосердие, мистер Роберт Одли, потому что знаю ему истинную цену.

Она отошла от дверей, и Роберт, не глядя на нее, молча вышел из комнаты.

Полчаса спустя он сидел в гостинице за обеденным столом, не в силах ни есть, ни пить и не в силах хотя бы на минуту забыть о том, что только что услышал.

Перед его глазами неугасимым светом сиял образ друга, предательски убитого в поместье Одли-Корт.

Даже больной не грезит столь странными фантасмагориями, какие приходили на ум Роберту Одли, когда, возвращаясь из Вильбрюмьеза в Брюссель, он невидящим взором глядел в окно дилижанса, за которым простиралась болотистая равнина.

Скверно было у него на душе, так скверно, словно не миледи была виновата в том, что случилось, а это он, Роберт, увез соблазненную им женщину и теперь должен рассказать сэру Майклу, какую подлость совершил по отношению к нему.

Итак, дело Джорджа Толбойза подходило к концу.

Что делать дальше?

Вот уже полгода тело его друга лежит на дне заброшенного колодца. Хочешь не хочешь, а придется обратиться к коронеру. Начнется дознание, и скрыть преступление миледи станет практически невозможно.

Доказать, что Джордж Толбойз нашел смерть в поместье Одли-Корт, — почти наверняка значит доказать, что причиной его таинственной гибели стала миледи: ее встреча с ним в липовой аллее в день его исчезновения уже ни для кого не была секретом.

Оставить преступление нераскрытым — значит оставить Джорджа непохороненным.

Что же делать?

В Лондон Роберт прибыл вечером. Прошло уже почти двое суток с той поры, как он покинул Одли-Корт. Наняв экипаж, он поехал прямо в отель «Кларендон» — навестить дядюшку. Как он чувствует себя после всего, что произошло?

Но Роберту не суждено было в тот вечер повидаться с сэром Майклом и Алисией. В «Кларендоне» ему сообщили, что сэр Майкл с дочерью отбыли утренним почтовым поездом в Париж, а оттуда намереваются поехать в Вену.

У Роберта отлегло от сердца: старый баронет отбыл на континент — значит, не нужно торопиться с отчетом о дальнейшей судьбе бывшей леди Одли. Потом, когда сэр Майкл вернется в Англию, окрепший телом и духом, он легче перенесет печальный рассказ.

Роберт поехал домой, где его ожидали три письма: первое — от сэра Майкла, второе от Алисии, а третье…

Роберт знал, от кого оно, хотя видел этот почерк один-единственный раз в жизни. Он вздохнул, густо покраснел и взял письмо нежно и бережно, словно это было живое существо, чувствительное к его прикосновению. Затем, осмотрев печать и отметив про себя качество и цвет бумаги, он смущенно улыбнулся и положил письмо за пазуху — поближе к сердцу.

«Не я ли подсмеивался над слабостями других людей? — подумал Роберт. — И не я ли оказался самым слабым из них? Прекрасное кареглазое создание! Зачем я встретился с этой девушкой? Какой в этом смысл? Зачем безжалостная Немезида привела меня в тот мрачный дом в Дорсетшире?»

Он вскрыл первые два письма, оставив третье «на сладкое».

Алисия писала, что она бы предпочла, чтобы сэр Майкл, излившись в потоке жалоб, облегчил душу, но он переносил горе с таким спокойствием, что ей было не по себе. Встревоженная, она, втайне от сэра Майкла, написала одному лондонскому врачу, которого вызывали в Одли-Корт всегда, когда кто-нибудь из домашних заболевал всерьез, и попросила его навестить сэра Майкла, сделав вид, что он зашел непреднамеренно, случайно. Он выполнил ее просьбу и, побеседовав с сэром Майклом полчаса, заверил Алисию, что пережитое потрясение никаких серьезных последствий для него не возымело, но нужно отвлечь его от тягостных дум, расшевелить, любой ценой заставить двигаться — и как можно больше.

Вняв совету, Алисия немедленно начала действовать и, разыграв перед отцом прежнего избалованного ребенка, напомнила ему о давнем его обещании показать ей Германию. Сэр Майкл отнекивался, как мог, но она, сломив сопротивление любящего отца, вынудила его отправиться с ней на континент. Алисия сообщила Роберту, что не вернется в Одли-Корт до тех пор, пока не убедится, что душевные раны сэра Майкла зарубцевались окончательно.

Послание баронета было коротким. Кроме письма, в конверте лежало полдюжины незаполненных банковских чеков.

Сэр Майкл писал:

«Дорогой Роберт!

Для устройства той, которую я вверил твоим заботам, тебе понадобятся деньги. Нет нужды повторять, что для этого мне не жаль никаких средств. Сделай так, чтобы этой женщине было хорошо, но помни: больше о ней я не должен слышать никогда. Не хочу знать, как ты с ней поступишь, но рассчитываю на твою совесть и милосердие. Если денег не хватит, напиши, вышлю еще. Отчет о будущих тратах необязателен».

Дочитав письмо до конца, Роберт с облегчением вздохнул. Письмо освобождало его от объяснений с сэром Майклом и избавляло от прежних сомнений.

Пусть Джордж Толбойз почиет с миром в странной и тайной могиле — сэр Майкл никогда не узнает о том, что бывшая его жена — убийца.

Осталось последнее, третье письмо. Роберт вынул его так же нежно и бережно, как и в прошлый раз, и вскрыл конверт.

В письме было всего несколько строк:

«Дорогой мистер Одли!

Здешний приходский священник уже дважды навещал Люка Маркса — того самого, что вы спасли во время пожара на постоялом дворе «Касл-Инн». Мистер Маркс в критическом состоянии. Сейчас он находится в доме своей матушки, проживающей неподалеку от поместья Одли-Корт. Боюсь, дни его сочтены. За ним ухаживает его жена. Обе — матушка и жена — умоляют вас повидаться с мистером Марксом, прежде чем он умрет. Пожалуйста, приезжайте не откладывая.

Искренне Ваша

Клара Толбойз.

Маунт-Станнинг,

дом священника, 6 марта».

Роберт Одли благоговейно сложил письмо и вновь отправил его туда, откуда достал, — поближе к сердцу. Проделав это, он опустился в любимое кресло, набил трубку, разжег ее и, пока в ней не сгорел весь табак, курил, задумчиво глядя на огонь камина. Он смотрел на него туманным взором, и мысли его, возносясь в сизых клубах табачного дыма, уносили его в светлые сказочные дали, где не было ни смерти, ни позора, а только он, и Клара Толбойз, и их великая любовь…