Марина Евгеньева - Предложение судьбы

Окрыленная, Машенька влетела в комнату, которая была отведена ей под спальню. Ничего не замечая вокруг себя, она бросилась к комоду.

– Куда спешим, малютка?

Мария испуганно вздрогнула и резко обернулась.

На ее кровати, облокотившись на одну руку, развалился Кирилл Манохин, единственный сын графа. Этого человека меньше всего на свете хотела видеть Маша.

Он вызывал у нее необъяснимое чувство отвращения и непонятного страха. Как только она появилась на пороге петербургского дома Манохиных, Кирилл начал преследовать ее. То подкараулит у столовой, то прокрадется к ней в библиотеку, а то, как сейчас, без приглашения, заявится в спальню. Сначала Мария пугалась, терялась и не знала, как реагировать на столь странное проявление внимания. Она не осмеливалась дать молодому графу решительный отпор, чувствуя смятение в душе от потери дедушки. Но даже самому ангельскому терпению наступает конец.

Глаза девушки превратились в узкие щелки, а щеки покрыл гневный румянец.

– Что вы изволите делать в моей спальне, Кирилл Эльдарович?

Тот лениво усмехнулся и, растягивая слова, проговорил:

– В твоей? Если мне не изменяет память, ты, моя дорогая Марьюшка, проживаешь в доме моего отца!

– Но это не дает вам права без моего разрешения заходить в спальню! Немедленно покиньте комнату!

Кирилл с той же ленивой грацией поднялся с кровати и направился в сторону Марии. Девушка гордо вскинула голову и приготовилась защищаться. Она не позволит себя оскорблять!

Ей был глубоко противен Кирилл Манохин, хотя тот и обладал приятной щегольской внешностью. Всегда одетый по последней моде, остроумный и, когда того желал, обаятельный, он неизменно пользовался успехом у женщин. Его светлые волосы раз в неделю поправлял искусный куафер, а костюмы шились по эскизам из Парижа.

Возможно, Маша и привыкла бы к нему, даже научилась пренебрежительно относиться к его выходкам, если бы не однажды случайно услышанный разговор…

Как-то вечером она заскучала и вышла прогуляться в сад. Была чудесная летняя ночь, наполненная ароматами цветов. Луна была неполной, небо ясным и звездным. Мария не спеша прогуливалась по саду, направляясь к летней беседке, находившейся около небольшого пруда.

Она шла, погруженная в воспоминания, и поэтому не сразу поняла, что беседка кем-то занята. Мария хотела развернуться и уйти, когда неожиданно отчетливо услышала свое имя.

– Как у тебя продвигаются дела с Машкой? Да хватит пить, отвечай отцу!

Голоса стали звучать громче и отчетливее. В беседке разговаривали граф Манохин и его сын.

– Нормально дела продвигаются, скоро пташка попадет в мои сети, не переживай, отец…

– Не переживать? Опомнись, Кирилл! У нас не так уж много времени! Тебе необходимо как можно скорее жениться на ней!

Послышался наигранный стон.

– Да женюсь я на ней, женюсь! Чего ты переполошился? Эта смазливая дурочка ни о чем не догадывается! Через недельку-другую затащу ее в постель, и дело с концом!

– Эта, как ты ее называешь, смазливая дурочка, очень богата, и мы не можем позволить, чтобы ее денежки уплыли в чужие руки!

– Отец, да куда она денется? В Петербурге она никого не знает! К кому ей обращаться? В свет мы ее не выводим, с гостями не знакомим, никто даже не знает, что она живет у нас!

– Скоро твоя maman дает вечер, чтобы представить девицу обществу!

Кирилл громко засмеялся, и в ночной тишине его смех Маше показался демоническим.

– Так угомони жену! Мне ли тебя учить, как справиться с досадливой бабенкой? И пусть рот без надобности не раскрывает! А Машенька и ее денежки будут моими…

Маша в ужасе зажала рот руками, покачнулась и наступила на сухую ветку. Та хрустнула. Девушка испугалась, что ее могут обнаружить и, пятясь, осторожно стала продвигаться в сторону дома. Как только она оказалась на безопасном расстоянии, то не сдержалась и побежала в имение. Ее сердце стучало, как у пойманной птахи, да она себя таковой и ощущала.

За ее спиной замышляли злодеяние, а она, наивная, даже ни о чем не догадывалась!

Она забежала в комнату и плотно закрыла дверь, точно за ней гнались черти из самой преисподни. Бежать! Бежать! Надо немедленно бежать! Куда глаза глядят, только подальше от ненавистной семейки! Но куда… Младший Манохин прав – она никого не знает в Петербурге. Они с дедушкой в Вене вели замкнутый образ жизни и у нее было мало знакомых. А в Северной пальмире и подавно! Да и денег у нее совсем не было. Вернее, деньги, конечно, были, но они находились у графа. «Машенька, ты теперь мне, как дочь, и я не могу не беспокоиться о тебе. В Петербурге много проходимцев и воров, и будет лучше, если твои денежки будут находиться у меня в сейфе, а если тебе что-то понадобится, ты мне сразу об этом и скажи…» Маша на тот момент была утомлена дорогой и была счастлива, что наконец-то добралась до места назначения, поэтому с легкостью согласилась. Как она теперь об этом сожалела!

Маша не могла допустить, чтобы ее заманили в ловушку и насильно выдали замуж за ловеласа и кутилу Кирилла Манохина, от имени которого ее бросало в дрожь! И девушка стала думать, просчитывать возможные ходы отступления, составлять план побега! Но в голову, как назло, ничего не приходило!

А тут наступил день раута у Манохиных, ее столкновение с князем Митяшевым и сумасшедшая идея с замужеством! Все в голове смешалось! Она готова была пойти на безумство, лишь бы только избежать замужества с молодым Манохиным! Хотя сейчас был уместен вопрос: а с чего она взяла, что князь относился бы к ней лучше? Что он уважал бы ее и берег? Мнение о князе она составила по сплетням на кухне. Машенька легко могла ошибиться…

И сейчас, когда она стояла супротив молодого графа, весь гнев, вся обида на несправедливость судьбы, то унижение, что она испытала сегодня днем, все разом всколыхнулось и поднялось в юном создании.

– Я повторяю, Кирилл Эльдарович, нет, требую, чтобы вы немедленно покинули спальню и позволили спокойно собрать вещи!

От ее слов Манохин резко остановился. Искусно подправленные брови сошлись на переносице.

– О чем это ты толкуешь? Какие вещи ты хочешь собирать?

Тут Машенька притворно ласково улыбнулась.

– Как, граф, а разве вы не знаете? За мной приехала моя опекунша, баронесса фон Клонц, и мы с ней вскоре отбываем.

Стоило видеть физиономию молодого Манохина! Сначала его глаза недоверчиво прищурились, потом распахнулись, лицо побелело, и он отшатнулся.

– Врешь!

– Не имею такой привычки, сударь!

Кирилл метнулся к двери, напоследок бросив на девушку гневный взгляд.

– Если только ты мне соврала…

Эта сцена необычайно подняла настроение Маше. Правду говорят, что Бог не делает, то к лучшему. Она позвала Настену, и они дружно принялись собирать чемоданы. Настена немного всплакнула, когда узнала, что молодая барышня их покидает.