Элизабет Стюарт - Великодушные враги (Право на измену)

Диана подняла голову с невеселой усмешкой.

— Должна признать, я заблуждалась на ваш счет, Джонет. Я никогда не считала вас опасной соперницей.

Джонет тоже усмехнулась.

— Я из рода Максвеллов, графиня. Не стоит нас недооценивать.

Диана кивнула и взглянула через весь зал на Александра.

— Я уезжаю. Попрощайтесь с ним за меня, прошу вас. И, пожалуйста, позаботьтесь о них… — Она бросила проницательный взгляд на Джонет. — Об Александре и обо всех грядущих Хэпбернах. Это единственное, чего я не могу ему дать. Так что, может, оно и к лучшему.

С этими словами Диана быстро повернулась и вышла. Но Джонет успела заметить блеснувшие из-под опущенных ресниц слезы.

Она следила за уходом Дианы Хэмптон с совершенно неожиданным ощущением боли. Жизнь тяжела, подчас невыносима. За все, что хочешь получить, приходится драться, вкладывая в борьбу весь ум и всю душу. Иногда при этом побеждаешь, иногда проигрываешь. А порой бывает понемногу и того и другого.

— Я сожалею о Роберте, милая.

Руки Александра легли ей на плечи, он повернул ее лицом к себе. Джонет услышала, как тихо закрылась дверь за Яковом.

— Если тебе удастся хоть как-нибудь примирить его с нашей свадьбой, знай: я на твоей стороне.

Джонет протянула Александру сложенный лист бумаги. При этом он резко втянул в себя воздух и нахмурился.

— Я нашла это в твоей куртке. Ты ее оставил, когда уходил сегодня утром. — Она заколебалась. — Как-то раз ты сказал мне, что даже сам Иисус Христос не смог бы заставить тебя спасти Роберта. Когда я это увидела сегодня утром, то сразу поняла, что ты и вправду меня очень любишь. Вот почему я решила, что не могу дать тебе уйти.

Александр взял в руки бумагу и бросил на нее загадочный взгляд.

— Ах да, Иисус Христос! Мы с ним немного повздорили по этому поводу. — Его лицо озарилось улыбкой. — Нет, сам он не приходил, как ты понимаешь, зато прислал чрезвычайно красноречивого гонца.

Джонет прикусила губу.

— О, Алекс, я так тебя люблю! Но, должна тебе сознаться, я соврала. Я не беременна.

Он улыбнулся.

— Я не сомневался, что ты сказала бы мне прошлой ночью, если бы это было правдой. К тому же до появления первых признаков еще рановато.

— Ты… ты сердишься?

— Я испытываю смешанные чувства, но это… нет. Нет, милая, я не сержусь.

— Да? А что же ты чувствуешь? — тихонько спросила Джонет.

— Сожаление, девочка моя. За все, что тебе пришлось перенести из-за меня, за все, чего ты лишаешься по моей вине. Ты же понятия не имеешь, что это значит — жить среди сплетен, намеков, грубых шуток и перешептываний за спиной. Я хотел бы дать тебе нечто большее… хотел лучшей жизни для тебя.

Ее глаза заискрились весельем.

— Но я не хочу становиться графиней!

— О да, — усмехнулся он. — Ты ясно и недвусмысленно дала мне это понять. Как и всем остальным придворным.

Александр вдруг задумался, его взгляд стал серьезным.

— И еще я чувствую… ну, не знаю… страх, что ли? Я боюсь, что не сумею возместить тебе все, что ты потеряла, что не смогу сделать тебя счастливой. Тебе слишком многим придется пожертвовать ради меня, Джонет, а я почти ничего не могу предложить взамен. Я тебе не подходящая пара, хоть в этом Мьюр был прав.

Джонет обвила руками его шею. Наконец-то она обрела уверенность в себе, наконец ощутила твердую почву под ногами! Да, Элизабет Хэпберн хорошо знала своего сына.

— Не возноси меня на пьедестал, Алекс. Я живая женщина из плоти и крови. Я люблю тебя и хочу быть с тобой, пока тебе самому не надоест. А королевский двор, да и весь остальной мир пусть катится к чертям со своей спесью. Я хочу ложиться в постель и просыпаться рядом с тобой каждый день. Хочу вести хозяйство в твоем доме и чинить тебе одежду. Хочу любить тебя и смеяться вместе с тобой, а при случае и постоять за тебя. Хочу растить твоих детей, Алекс, хочу, чтобы мы растили их вместе. Я очень многого хочу, но… — Джонет нахмурилась, — что, если король не позволит? Мне все как-то не по себе. Господи помилуй, он назвал меня «леди Дуглас» !

Александр не смог удержаться от улыбки.

— В эту минуту, милая моя, ты пребываешь в объятиях своего законного опекуна, назначенного особым распоряжением Его августейшего Величества короля Якова V. Видишь ли, наш Джейми немного свихнулся: вбил себе в голову, что надо во что бы то ни стало удержать меня в Шотландии. Поэтому он считает, что некая Джонет Максвелл явилась как нельзя вовремя.

Он наклонился и поцеловал Джонет, потом заставил ее поднять лицо и усмехнулся ей прямо в глаза.

— Должен заметить, дорогая, ты очень кстати проявила охоту чинить мне одежду. Вот эта рубашка заслуживает твоего внимания. На ней оборваны кружева, а где это случилось — ума не приложу!

События стали разворачиваться с необыкновенной быстротой. Вырвавшись на свободу после стольких лет, проведенных в неволе, юный король Шотландии закусил удила. Последнее время Джейми Стюарт получал все, что хотел. Сейчас он хотел видеть Александра Хэпберна женатым на девушке из местной знати и крепко-накрепко привязанным к Шотландии и ее делам.

Уже к вечеру следующего дня после того, как Джонет вышла на середину королевского аудиенц-зала и, повергнув в замешательство придворных, сделала свое заявление, один из высших иерархов церкви провозгласил ее брак с Томасом Дугласом недействительным. Назавтра к утру все ее вещи были уже упакованы, а сама она в дорожном платье давала клятву супружеской верности Александру в маленькой часовне святой Маргариты при королевском замке.

Церемония прошла скромно, хотя ее почтил своим присутствием сам король. Кроме него, здесь, конечно, была Элизабет Хэпберн. А у самых дверей, неподвижный и угрюмый, стоял Дункан Максвелл. Неожиданным для всех стало появление Анри д'Эстена, французского посла.

По окончании брачной церемонии все преклонили колени и выслушали мессу. А потом Александр помог Джонет подняться, обнял ее и наградил торопливым, но многообещающим поцелуем.

— Я займусь этим всерьез немного позже, обещаю вам, леди Хэпберн, — прошептал он, подводя ее к королю для поздравлений.

Потом Александр остался поговорить с Яковом, а Джонет подошла к Дункану.

— Спасибо, что пришел, — сказала она тихо.

— Я подумал, что кто-то из Максвеллов должен присутствовать на бракосочетании. Иначе было бы как-то неловко.

— Да, верно.

Джонет, помедлив, продолжила:

— Я вчера пыталась встретиться с Робертом. Он не захотел меня видеть. А сейчас мы уезжаем в Дэрнэм. Обещай, что поговоришь с ним, Дункан! Попроси его меня навестить. Я… я должна ему все объяснить.

— Я думал, ты знаешь, милая. Он уехал на рассвете сегодня утром, — хмуро признался Дункан. — Мне очень жаль, поверь.