Элизабет Стюарт - Великодушные враги (Право на измену)

Джонет хмурилась беспомощно, переводя взгляд с пера в своей руке на почти пустой лист бумаги. Ей вспомнились последние несколько недель новой жизни, прожитой с Александром. Что еще сказать Роберту? Все, что можно, было уже сказано, и не раз. Как же заставить его ответить?

— Еще одно письмо, детка?

Она виновато вздрогнула и оглянулась. Александр появился внезапно, и выражение лица у него было далеко не ласковое.

— Да. Ты сердишься?

— Сержусь, но не на тебя. Я никогда на тебя не сержусь, любовь моя.

Он подошел к письменному столу, за которым сидела Джонет, и, присев на корточки, снизу заглянул ей в лицо.

— Прошло пять недель с того дня, как мы покинули Эдинбург, Джонет. Если память меня не подводит, ты за это время отослала пять писем и ни на одно из них не получила ответа. Ты даже не знаешь, читал ли он их.

Джонет через силу заставила себя улыбнуться.

— Да, но я не знаю наверняка, что он их не читал.

Положив руку ей на колено, Александр улыбнулся в ответ.

— Тут ты меня поддела. Ладно, дай знать, когда закончишь. Я отошлю его с нарочным.

— Алекс… — нерешительно спросила Джонет, — ты бы хотел, чтобы я перестала писать?

Он поднялся, продолжая печально смотреть на нее.

— Я бы хотел, чтобы ты перестала себя изводить. Но я ничего не могу с этим поделать.

Он нежно коснулся рукой ее щеки, обводя скулу кончиками пальцев.

— Я же тебе говорил, милая, он никогда нас не простит. Хотя ради тебя был бы счастлив ошибиться.

— А может, ты и ошибаешься. Он хороший человек, Алекс, только его ты знаешь с дурной стороны. Он добрый на самом деле.

— Ну, раз ты так говоришь, не стану спорить. — Александр вдруг замешкался и спросил, нахмурившись: — Джонет, милая, ты счастлива?

Джонет уставилась на него в полном замешательстве. Неужели об этом надо спрашивать? Она встала со стула и прижалась к нему, обняв его обеими руками за шею.

— Раз тебе приходится задавать мне такие вопросы, значит, я что-то делаю не так.

Она поцеловала мужа в ямочку у основания шеи, надеясь таким образом отвлечь его мысли.

— Возможно, тебе следует преподать мне еще несколько уроков. Я к вашим услугам, дорогой супруг.

Александр крепко обнял ее и притянул к себе.

— Нет, любимая. Эти уроки ты выучила на «отлично».

Джонет положила голову ему на грудь, наслаждаясь ощущением его могучих объятий. Интересно, продолжит ли он разговор или перейдет к делу? Наконец, видя, что Александр продолжает молча обнимать ее, не трогаясь с места, она потеряла терпение:

— В чем дело? Ты же не можешь всерьез думать, что я несчастна?

Он нерешительно продолжил:

— Глядя, как ты бьешься над этими треклятыми письмами, я невольно спрашиваю себя, насколько лучше тебе жилось бы, если бы ты вообще меня не знала.

— Никогда так больше не говори! — вскричала она в ярости. — Слышишь, никогда! Даже если Роберт меня не простит, даже если я никогда его больше не увижу, я все равно буду с радостью вспоминать о каждой минуте, прожитой за эти пять недель.

Джонет на мгновение задумалась и улыбнулась.

— За исключением той недели, что ты провел на осаде Танталлона. Я ужасно боялась: вдруг что-то пойдет не так? Чуть не заболела со страху.

— Так оно и было. Все действительно пошло вкривь и вкось. Хотя чуть ли не вся Шотландия держала замок в осаде, Ангус сумел спустить своих домашних по стене, выходящей на море, прямо в лодку. Ох и бушевал же Джейми Стюарт, когда понял, что пташка упорхнула! Я в жизни не видел парня таким разъяренным.

— Да наплевать мне на Джейми, на Ангуса и даже на Дугласов. Я стала до ужаса своекорыстной, Алекс. Никто, кроме тебя, меня не интересует. И мне казалось, что ты это понял еще в Эдинбурге. Я же тебе все доказала самым наглядным образом! — Она усмехнулась, подняв к нему лицо. — А теперь, вижу, придется мне придумать нечто совсем уж из ряда вон выходящее, чтобы тебя убедить, что я на самом деле счастлива с тобой.

Александр не удержался от ответной улыбки. Не говоря больше ни слова, он наклонился и наградил жену поцелуем, ясно давая понять, что это только начало.

Но тут позади них раздалось неловкое покашливание.

— Извини, братец, ты забыл закрыть дверь.

Джонет улыбкой приветствовала стоявшего в дверях Гранта.

— Можешь это исправить, закрыв ее за собой. Я не позволю его увести, так и знай.

Грант смущенно улыбнулся в ответ.

— Прости, малышка, дела. Но я задержу его всего на минутку.

Александр отпустил жену и отступил на шаг.

— Ладно, Джонет, заканчивай свое письмо. Я мигом вернусь.

— Нет, оставайся здесь. У меня пропала охота писать письма.

Джонет схватила едва начатый лист, скомкала его и швырнула в пустой камин.

— По правде говоря, у меня назначена встреча с Элизабет, Алекс. Мы условились вместе пройтись по саду, чтобы решить, какие новые посадки делать на будущий год.

— Ну что ж, прекрасно. Буду знать, где тебя найти, когда покончу с делами.

Джонет кивнула и вышла. Грант закрыл за нею дверь.

— Опять пишет Мьюру?

— Угу, — угрюмо буркнул Александр.

— Стало быть, бедная девочка даже не знает, что он отказался принимать ее письма?

— Нет, не знает. Я не мог лишить ее этой последней надежды. В замке живет одна женщина, старая нянька Джонет. Я велел Уоту всякий раз спрашивать ее. С тех пор она и забирает эти проклятые письма.

Александр повернулся и подошел к камину, глядя в бессильной ярости на скомканный лист бумаги.

— Меня порой так и подмывает… — Он не договорил и выругался сквозь зубы.

— Не надо, братец. Будет только хуже, — сказал Грант, подходя к нему. — У меня есть новости, Алекс. Джим только что вернулся с границы. Ты был прав. Дугласы ее так и не перешли. Они прячутся на болотах. Ангус хочет с тобой увидеться.

— А что Мэрдок?…Томас?

— Парни говорят, вроде бы они оба все еще с Ангусом.

Александр рассеянно кивнул.

— Пошли кого-нибудь за Гордоном Максвеллом. Кой-какие старые долги пора выплачивать. И скажи парням, чтоб собирались в дорогу. Я навещу лорда Ангуса. Это единственное, что я могу для него сделать.

Подхватив подол платья для верховой езды, Джонет торопливо взбежала по ступеням в поисках Элизабет Хэпберн. Она ездила на прогулку, но свежий воздух не развеял ее беспокойства. Александра не было в замке всего два дня, а она уже места себе не находила, тоскуя по нему. Ею все больше и больше овладевал страх. Он не сказал ей, куда собирается, из чего Джонет заключила, что ему грозит опасность.

Она с тревожным любопытством спрашивала себя, как удалось Элизабет выдержать все эти испытания на протяжении долгих лет, пережить тоску, пустые дни? Коротать бесконечно долгие ночи в одиночестве после того, как однажды была любима Хэпберном из Дэрнэма?