Джо Беверли - Таинственный герцог

Разговор был прерван стуком в дверь.

— Кто бы это мог быть? — удивилась Мэри, но встала, чтобы открыть.

Она вернулась через несколько секунд, мертвенно-бледная, в сопровождении мрачного джентльмена, позади которого виднелись другие мужчины.

— По-моему… — тонким, дрожащим голосом заговорила Мэри, — по-моему, мы арестованы.

Торн завтракал, когда лакей принес ему письмо.

— Сэр, джентльмен внизу настоятельно просит позволения поговорить с вами. Он попросил меня передать вам это письмо.

Удивившись, Торн взял письмо и увидел печать.

«Приношу свои извинения, Айторн, но, к сожалению, должен обратиться к вам, так как сегодня вынужден покинуть столицу по делам, которые не могут быть отложены. Посылаю своего секретаря Карратерса объяснить деликатную ситуацию, в которой надеюсь на вашу помощь.

Ротгар».

Ротгар ищет его помощи? Это признание победы или коварный заговор?

— Проводите сюда мистера Карратерса, — распорядился Торн.

Секретарю, который вошел и поклонился, было около пятидесяти лет, он был изыскано одет и, вероятно, свободно чувствовал себя при дворе. Торн распознал в нем еще одного Оверстоуна — блистательного, энергичного и знающего свое дело. Торн жестом пригласил посетителя сесть и предложил выпить, но тот отказался.

— Что ж, сэр, представьте свое дело, — сказал Торн.

— Это дело миссис Спенсер, сэр. — Карратерс слегка скривил губы. — Эллен Спенсер, на данный момент проживающей с леди Фаулер. Уверен, вы должны знать их обеих, сэр.

Торн постарался не показать своего удивления, но имя Эллен Спенсер испугало его. После скандала на Олимпийской пирушке между Кристианом и леди, которая, как оказалось, была его женой Каро, на жизнь Кристиана было совершено покушение.

Компаньонка Каро, ее бывшая гувернантка — упомянутая Эллен Спенсер, — решила освободить Каро от того, что она считала браком поневоле. Вероятно, не было ничего удивительного в том, что миссис Спенсер являлась пылкой почитательницей смехотворной леди Фаулер, но эта связь побудила ее попытаться отравить Кристиана запеченной в пирожное наперстянкой.

Попытка совершенно нелепая, но Торну хотелось бы видеть эту Спенсер в лечебнице для душевнобольных. Однако вместо этого сердобольная Каро устроила свою компаньонку к леди Фаулер.

— Я знаю о существовании обеих леди, — сказал Торн. — Что теперь совершила Спенсер?

— Она арестована за измену.

— Господи, как она дошла до этого?

— Сблизившись с леди Фаулер, сэр, которая обзавелась печатным прессом. Опасное приспособление, как продемонстрировал Уилкс.

— Послания Фаулер — просто скандальные рассказы, доставляющие удовольствие птицам высокого полета. Что они печатали? О каких-то королевских грешках?

— Увы, нет, сэр, — ответил Карратерс, как показалось Торну, с наслаждением. — Они печатали и распространяли воззвание к восстанию. Призывали женщин подняться и покончить с монархией, а затем создать новую республику.

Разыгрывая перед секретарем подходящую к случаю драматичную реакцию, Торн закрыл лицо руками и сквозь пальцы разглядывал Карратерса, не зная, засмеяться ему или выругаться. Последняя республика обезглавила монарха, поэтому от такого призыва к революции у Георга пойдет пена изо рта. При беспорядках в колониях любые волнения дома необходимо пресекать.

— Она безумна, — сказал Торн. — Я предупреждал об этом.

— Я не уверен, что миссис Спенсер играет руководящую роль, сэр. Это две женщины, называющие себя сестрами Драммонд, которые уже хорошо известны властям в Ирландии. — Карратерс достал из кармана листовку и передал ее Торну. — На первый взгляд статья касается угнетения женщин, но на самом деле речь идет об Ирландии.

— Таким образом, это настоящая государственная измена, — сказал Торн, пробежав грубо отпечатанный текст, — потому что Франция всегда готова использовать Ирландию как потайную дверь.

— Ряд женщин, попавших в эту ловушку, почти наверняка жертвы обмана, но закон может без разбора разжевать любого, кто попал к нему в зубы. Лорд Ротгар надеется, что вы приложите усилия, чтобы вытащить оттуда миссис Спенсер.

— Почему? — без обиняков спросил Торн.

— В первую очередь потому, что она не виновна, сэр. А еще потому, что маркиз принимал участие в ее устройстве в дом леди Фаулер. В то время он считал, что это безопасно и может послужить для обеих леди некоторым наказанием. Как вам, несомненно, известно, леди Фаулер сделала маркиза и его дочь темой своих посланий.

— Во всяком случае, это доказывает, что она ненормальная.

— Безусловно, сэр. Однако маркиз уверен, что человек должен отвечать за последствия своих действий, даже непреднамеренных.

— И я так считаю.

— Именно поэтому он старается наладить с вами контакты, — склонив голову, пояснил Карратерс.

— Вот как?

Торн почувствовал, что приближается ловушка.

— Речь о тысяче гиней, сэр.

Торн налил себе чай, чтобы скрыть, насколько он поражен.

— Но откуда ему известно об этом? И не говорите, что он всезнайка.

— В любом случае безграничные познания — это результат хорошо поставленной информации, сэр. Как я сказал, леди Фаулер заинтересовала лорда Ротгара своими оскорбительными выпадами против его семьи. Когда он узнал, что Фонд Фаулер получил такое внушительное пожертвование, то, естественно, пожелал узнать больше.

— А он знает, что я внес деньги вместо лорда Хантерсдауна и что это произошло только из-за его женитьбы на дочери Ротгара?

— Уверен, это очень благородно.

И никакого признания, известно это Ротгару или неизвестно.

— Но какое отношение эти деньги имеют к падению миссис Спенсер?

— Часть этих денег была потрачена на покупку печатного станка.

Торн выругался. Конечно, он никак не мог предположить такого, и Робин возражал против исполнения их дурацкой клятвы на том основании, что опасно давать леди Фаулер столь большие деньги. Несомненно, Торн сыграл в этом недоразумении свою роль.

— Ну хорошо, я вырву миссис Спенсер из пасти льва. И куда мне ее отправить?

— К сожалению, сэр, с этим возникли трудности. Лорд и леди Ротгар едут в Ротгар-Эбби, так как доктор считает, что ребенок может родиться немного раньше срока. И по дороге у них несколько важных встреч. Алорд и леди Грандистон в Девоне.

— Тогда я отправлю ее к лорду и леди Хантерсдаун. Пожертвование поступило от него.

— Вполне справедливо, сэр.

Они обменялись улыбками, и Карратерс встал.

— Адрес леди Фаулер? — спросил Торн, провожая его до двери.

— «Курица и цыплята», Графтон-стрит.

— Неужели у леди Фаулер есть чувство юмора?

— А разве нет? Во всяком случае, когда-то было. Я слышал, сейчас она помешалась и лежит на смертном одре.