Элизабет Роллз - Поспешная женитьба

— И ты сможешь играть с мистером Кастером в шахматы, — улыбнувшись, добавила Феба.

— Весьма благодарен, — без энтузиазма согласился Джордж.

— А что Каррингтон? Он же ваш друг. Где он сейчас? — спросил Ричард.

— К сожалению, в Бате. Увяз в семейных делах, — откликнулся Питер. — Я не могу сейчас просить его о помощи. В основном потому, что он обязательно согласится, а я думаю, ему сейчас не стоит решать еще и наши проблемы.

— Жаль, но с этим ничего не поделаешь, — задумчиво кивнул Ричард. — Кстати, как мы начнем нашу компанию запугивания?

Питер помолчал.

— Думаю, если Пенни согласится, мы могли бы начать в осенний бальный сезон. Там мы встретим Джека, и это даст нам возможность надавить на него. Джордж говорил мне, что Джек распространял отвратительные слухи о нашем с Пенни браке, так что мы сможем заодно эти слухи пресечь.

Сара недовольно поморщилась:

— Конечно, я не хочу, чтобы пострадала Пенни, но думаю, это не сработает. Как мы узнаем, что он вправду испугался? Он может только затаиться на время, а потом опять взяться за старое. Нельзя же всю оставшуюся жизнь гадать, нападет Джек или не нападет!

Все примолкли. Сара абсолютно точно показала слабость их замыслов.

— Что меня беспокоит, — наконец собрался с мыслями Питер, — так это угроза твоей сестре. Но если Джек поймет, что до нее добраться не сможет, он, пожалуй, нацелится на меня.

— Нет! — выкрикнула Пенелопа. — Ты не должен стать живой мишенью. Этого не будет!

Страх в ее голосе удивил всех. «Неужели она обо мне так заботится?» — изумился Питер. Он знал, что нравится ей, что приятен физически, но чтобы любить?.. Дарлстон почувствовал себя пристыженным, потому что он-то ее не любил, хотя иногда сомнения закрадывались в сердце.

— Пенни… — выдавил он из себя.

Пенелопа расслышала неестественность в его голосе и поняла, что выдала себя. Она попыталась отшутиться:

— Я еще слишком молода, чтобы остаться вдовой.

В ответ на ее слова раздался дружный смех.

— Хорошо, — снова заговорил Ричард. — Давайте вначале посмотрим, испугался ли он. Я думаю, мы сможем понять, если он притворяется.

— Так будет лучше, — кивнула Пенелопа. — Не хочу, чтобы в меня снова стреляли в упор.

Позднее, оставшись одна в своей спальне, Пенелопа мысленно высекла себя за то, что так глупо выдала свои чувства. Дурочка! Ему совсем не нужна твоя любовь! Вздыхая, она откинулась на подушки.

— В конце концов, он хоть как-то стал заботиться обо мне, — прошептала она. — Стал неизменно добрым, нежным.

Ее мысли вернулись к той ночи, которую он провел в ее постели. Она себе представить не могла, что все может быть так замечательно. Трепеща от воспоминания, она гадала, придет ли он к ней снова. Подумала, не пойти ли к нему самой, но не решилась от страха, что так выдаст себя еще больше.

Легкий стук в дверь сбил ее с мыслей.

— Войдите! — крикнула она, откидывая одеяло, чтобы сесть.

Вошел Питер со свечой в руке, — по стенам заплясали тени. Он смотрел на Пенелопу, почти скрытую за пологом постели.

— Питер, это ты? — робко спросила она, когда шаги приблизились к ней.

— Да. Я только хотел убедиться, что тебе удобно, — ответил он, глядя на нее сверху вниз.

Он гадал, знает ли она, что Эллен постоянно выбирает ей рубашку, которая почти ничего не скрывает. От взгляда на нее в нем загорелось желание, но он сдерживал себя, думая, что жена, должно быть, устала. Но и ждать еще одну ночь он не мог.

— Мне очень хорошо, — улыбнулась Пенелопа и протянула к нему руку. Каждая частичка ее тела жаждала, чтобы он остался, но она просто сказала: — Доброй ночи.

Он взял ее руку, поцеловал и всмотрелся в ее лицо. Сердце его запрыгало от того, что он там увидел: любовь, желание, доверие.

Не отпуская ее руки, он сел на кровать, поставил на столик свечу и обнял ее.

— Похоже, и впрямь ночь обещает быть доброй, малышка, — прошептал он, откинул одеяло и залез в постель.

Разомкнув на мгновение объятия, он сорвал с нее рубашку и прижал ее к себе. Она прильнула к его груди. Питер застонал от возбуждения, когда ее рот раскрылся под его губами, как цветок. Никогда в своей жизни ни одну женщину он не хотел так, как хотел сейчас ее.

Позже, лежа на его плече, Пенелопа, к своему огорчению, почувствовала, что беззвучно плачет. Она хотела скрыть слезы, но Питер почувствовал.

— Почему ты плачешь, Пенни? — ужаснулся он. — Дорогая, я тебя обидел?

Она покачала головой:

— Нет, ты ничем меня не обидел. Все было замечательно. Просто меня чуть знобит.

Как она могла объяснить ему, что плачет потому, что любит его и знает, что он ее не любит?

Он вдруг все понял сам. Нежно вытер ее слезы уголком простыни, понимая, что у него нет таких слов, чтобы успокоить ее, таких, которые она не приняла бы за жалость к себе. Все, что он мог, — это держать ее в объятиях, пока она не уснула.

Когда Питер вводил жену в сверкающий бальный зал леди Иденхоуп, ему показалось, что там собралось все светское общество. Две недели перед этим они покупали наряды для выхода Пенелопы в свет, ведь это было их первое там появление. Он обменялся взглядом с Ричардом Уинтоном и тихо сказал:

— Сейчас разразится буря изумления!

Рука Пенелопы задрожала в его руке. Гул голосов сказал ей, как много народу собралось. Она почувствовала себя одинокой и потерянной.

Питер посмотрел на нее, понимая ее напряжение:

— Не бойся, малышка. Я все время буду с тобой.

Успокоенная, Пенелопа улыбнулась ему.

— Я знаю. Не хочешь же ты, чтобы я споткнулась и подмочила твою репутацию, — поддразнила она.

— Ничего подобного! Моя репутация может вынести дюжину таких скандалов! — самодовольно ответил он. — Просто я хочу гордиться тем, что способен сделать что-то также хорошо, как Гелерт. Можешь себе представить мое унижение, если кто-то подумает, что Гелерт умнее и ловчее меня.

— Да, полагаю, этот факт ты предпочтешь оставить в семье, — рассмеялась Пенелопа.

Феба увидела, как на лице сестры страх сменила уверенность, и заметила:

— Интуиция мне подсказывает, что у этой пары все получается. Даже с папой она не вела себя так свободно.

Ей не надо было говорить, как Пенелопа заботится о Питере, как доверяет ему, — она это и так знала. Но сейчас вдруг она увидела, что Питер тоже заботится о ней. Иначе как бы он догадался, что надо ей сказать, чтобы отогнать от нее страх и снять с нее напряжение?

— Лорд и леди Дарлстон! — объявил церемониймейстер. — Мистер и миссис Уинтон!

Шум голосов мигом затих, когда все повернулись, чтобы рассмотреть девицу, которая отхватила самый богатый приз на ярмарке невест. Брак Фебы Фолиот и Ричарда Уинтона мало кого удивил. А вот брак Дарлстона и девицы, о существовании которой никто не подозревал, — это совсем другое дело!