Барбара Картланд - Королева спасает короля

Вся операция была тщательно продумана, так что он не успел бы подарить своей жене сына - прямого наследника. Это означало, что страну будет легко подчинить себе.

Не было нужды уточнять, кто к этому стремился. Это был такой умный план, что трудно было поверить в то, что только мужество Пифии спасло его.

Он не мог вообразить, что какая-то другая женщина могла оказаться настолько отважной, чтобы решиться войти в комнату его любовницы и вызволить его оттуда как раз перед тем, как появятся русские.

Любая другая женщина постеснялась бы это сделать.

И тогда, пока бы искали, кого послать за ним, драгоценные минуты были бы упущены и похитители ворвались бы к Наташе, когда он еще находился там.

Все это, пока монах говорил, пронеслось в сознании короля.

Монах рассказывал, как трудно было опередить русских. Он спускался по склонам гор и даже бежал, чтобы успеть раньше них.

- Я никогда не смогу отблагодарить вас за вашу доброту и мужество, - сказал король. - И я хочу, чтобы, прежде чем вы двинетесь в обратный путь, вы с удобствами провели ночь здесь.

Монах явно обрадовался возможности остаться во дворце, а король продолжал:

- Думаю, ваши ноги болят после тяжелой дороги, я пришлю за вами экипаж, который отвезет в монастырь вас, а также дары для аббата, которыми, уверен, он воспользуется как должно.

Монах поклонился почти до земли.

- Господь воздаст вашему величеству, - прошептал он.

- Он это уже сделал, - ответил король. Обнаружив, что Пифии нет в комнате, король вышел в коридор.

Он приказал стоявшему у дверей слуге разместить монаха в удобной спальне, где тот мог бы провести две или три ночи.

- Я хочу увидеться с ним перед тем, как он уедет, - продолжал король. - В монастырь его отвезет экипаж.

Слуга поклонился, показывая, что он понял приказ. Король поспешил вверх по лестнице. Ночь была жаркой. Он нетерпеливо снял свой белый мундир и перекинул его через руку.

Король подумал, что Пифия ждет его в своем будуаре. Он был уверен, что ей захочется обсудить с ним драму, участниками которой они оказались.

Она убежала, потому что смутилась из-за того, что, торопясь спасти ею, не думала о себе, о приличиях и даже не успела толком одеться, когда бросилась ему на помощь.

Идя по коридору, он чувствовал, что очень хочет увидеть ее. И был крайне обескуражен, когда, войдя в будуар, увидел комнату погруженной во тьму. Однако через щель приотворенной двери, ведущей в спальню, пробивался свет.

Король бросил мундир на стул. Нащупав в темноте ручку, он распахнул дверь.

Пифия молилась, стоя на коленях у кровати. Ошеломленный увиденным, король застыл, думая о том, что вряд ли можно быть еще прекраснее.

Он не мог припомнить, когда в последний раз видел женщину, преклонившую колени в молитве, разве только в церкви.

Пифия сняла пеньюар, оставшись лишь в отделанной кружевами рубашке. Ее ладони были сложены вместе. Лицо было обращено к небесам, глаза закрыты, и казалось, что она говорит с Богом.

Король не решался пошевелиться, но Пифия, почувствовав его присутствие, повернула к нему голову. Его появление не удивило ее, как будто именно об этом она просила Господа в своих молитвах. Девушка поднялась и подбежала к королю.

Приблизившись, она проговорила:

- Вы в безопасности… в безопасности… и лишь минуты отделяли вас от трагедии… от участи оказаться в руках этих ужасных людей! Я так благодарна… так благодарна Богу.

Ее голос дрожал.

Король увидел, как ее глаза от волнения наполнились слезами.

- Я тоже очень благодарен Богу, - сказал он, - и вам!

- Но… они… могут опять попытаться!… - прошептала она.

- Вас это пугает? - спросил король.

- Конечно! - ответила Пифия. - Но… Бог защитит вас! Он должен… Он должен!

В ее голосе прозвучал страх.

- Так и будет, - подтвердил король. С этими словами он привлек ее к себе.

Сначала она как будто не поняла, что он делает. Она просто прижалась к нему и, подняв лицо, спросила:

- Что… мы можем сделать? У вас достаточно солдат?

- У меня есть ты! - воскликнул король, и Пифия почувствовала его губы на своих губах.

Первым ее чувством было удивление, но потом король ощутил, как ее тело пронизала дрожь, и прижал ее еще сильнее.

Ее губы - как он и ожидал - были мягкими и невинными.

Король старался быть очень нежным. Он знал, что должен защитить ее не только от того, что может причинить ей боль, но и от самого себя.

Вдруг Пифии почудилось, что внутри нее словно вспыхнула молния, это новое ощущение было настолько сильным и ярким, что Пифия чуть не задохнулась.

Она никогда не подозревала, что будет переживать нечто подобное - удивительное и чудесное.

И в этот момент она увидела, как и ее и короля окутал неземной свет. Это был свет Аполлона.

Король целовал ее.

- Неужели мне довелось так полюбить? - немного неуверенно проговорил он.

- Я… я люблю тебя!

Голос Пифии звучал как пение соловья.

- И я люблю тебя! - сказал король. - Теперь я знаю, что полюбил тебя с первого момента, как увидел, но не поверил своим чувствам.

- Но ты… любишь меня?

- Люблю и восхищаюсь тобой! Нет никого смелее, удивительнее и прекраснее тебя.

Он снова поцеловал ее.

Только благодаря Пифии он смог испытать всепоглощающее чувство настоящей любви. Они отныне навеки соединены друг с другом и телом, и душой.

Король не помнил, как долго они стояли, слившись в поцелуе. Потом, словно опомнившись, Пифия спрятала лицо у него на плече.

Король подхватил ее на руки и понес к большой кровати под балдахином. Осторожно опустив Пифию на покрывало, он прислонил ее к подушкам.

Когда король отстранился от нее, Пифия прошептала:

- Пожалуйста… не оставляйте меня!

- Конечно нет, - откликнулся он.

Король подошел к окну и отдернул занавески.

Небо было усыпано сияющими звездами, и молодая луна лила свой свет на спящий город.

Король задул свечи.

Пифия взглянула на небо. Она подумала, что лунный свет, заливавший комнату, обещает ей, что завтра Аполлон снова двинется в путь по миру, даря новый день.

Тогда король присоединился к ней и сжал ее в своих объятиях. Это было так естественно. И Пифия желала этого.

- Я люблю тебя! Боже, как я люблю тебя! - произнес король. - И, моя дорогая, я хочу научить тебя любви.

- Я… тоже этого хочу, - прошептала Пифия.

- Я мечтаю об этом с тех пор, как увидел тебя. Но я думал, что любви, в которую ты веришь, на самом деле не существует.

- Но теперь… ты любишь меня? - спросила она.

- Я люблю тебя всем сердцем, всей душой и всем телом, - сказал король. - И я думаю, моя драгоценная маленькая жена, что нам есть чему поучиться друг у друга.

Говоря это, он знал, что научит ее порыву и страсти любви, а она введет его в мир своей одухотворенной любви, которая, как до сих пор казалось ему, существует только в воображении тех, кто воспевает ее.