Джоанна Линдсей - Сердце воина

— Не стоит обманываться: он способен помочь тебе победить страхи. И хотя его методы вряд ли можно считать обычными, они достаточно эффективны. Воины твердо уверены в том, что учить следует на примерах. Никакие слова не западут в память так, как увиденное собственными глазами. Именно поэтому здесь так популярна философия преступления и наказания.

— Кажется, мы наконец добрались до здешних законов?

— Нет. Я поняла, что та информация, которую я тебе сообщаю, не только не полезна, но может даже создать проблемы. Тебе не дали времени усвоить то новое, чему ты стала свидетельницей. Кроме того, основные правила ты знаешь и будешь им следовать, если не хочешь нажить неприятности. Никаких штанов: этим ты оскорбишь воинов. Никогда не покидать дома без сопровождения или плаща соответствующих цветов: даже незнакомые тебе люди сразу поймут, под чьей ты защитой. Уважай других воинов, подчиняйся своему. Видишь? Очень просто.

— И ты называешь это законами?

— Да нет, — выговорила Марта сквозь смех, — не я, а они. Я же сказала: «правила». Это более подходящее слово. У них нет таких законов, к которым ты привыкла, потому что нет тяжких преступлений. Воровство здесь считается чем-то вроде спорта: главное — удержать награбленное. Если кого-то или что-то похищают, всегда можно заплатить выкуп, выкрасть обратно или радоваться, что отделался от ненужной вещи.

— Но в таком случае зачем трудиться? Лезть в чужой дом?

— Повторяю: все это спорт, игра, забава. Убийств здесь тоже не бывает: этика воина не допускает ничего подобного. Вызов на поединок может означать смерть, но такое бывает редко: куда приятнее унизить проигравшего врага. Правила поведения у воинов строго контролируются. С любыми спорами и раздорами идут к шодану. Но ты отвлекла меня.

— Неужели такое возможно? Чтобы ты да отвлеклась!

— А ты, оказывается, и на сарказм способна?

— Еще бы, с такой наставницей!

— Поскольку самолюбия у меня нет, то и тешить нечего, куколка, но все равно благодарю за комплимент. А теперь вернемся к теме разговора. Женщины на этой планете находятся под защитой покровителя, будь то отец, спутник жизни или шодан. Без этого они немедленно становятся добычей любого воина, захотевшего их. Положение женщины, на которую предъявили права, далеко не завидно.

— Но почему? И почему я не слышала об этом раньше? — выпалила Бриттани.

— Всего лишь потому, — снисходительно пояснила Марта, — что тебе беспокоиться не придется. Разумеется, если ты будешь соблюдать только что упомянутые простые правила, тоже до твоего «почему».., видишь ли, такое состояние весьма напоминает рабство. О нет, женщину нельзя продать или вынудить терпеть плохое обращение, но у нее остается настолько мало прав, что с таким же успехом ее можно считать невольницей. Большинство здешних женщин пользуется всеми привилегиями, которые дает свобода.

— Свобода? Когда тебя водят за ручку, как ребенка?

— А тебе это не нравится?

— Чертовски верно, не нравится! Вспомни, я привыкла к настоящей свободе. Свободе выбора!

— И Тедра тоже, но она прекрасно приспособилась. Думаю, и тебе это удастся. Нужно всего лишь немного пересмотреть собственное мировоззрение и увидеть логическую обоснованность всего, что делают воины. Черт, а я — то поклялась больше не сообщать тебе никаких новых сведений! Лучше задавай свои вопросы Далдену. Ответы позволят тебе поскорее его понять. Пока, куколка.

— Марта! Погоди.

Но Марта молчала. Исчезла? Остался только фембай, наблюдавший за Бриттани круглыми голубыми глазами.

— Уходи, кот. Брысь!

Фембай внезапно навострил уши и оглянулся, словно услышал чей-то зов. Что же, слух у животных куда лучше человеческого!

Он вскочил так быстро, что снова поскользнулся, но сохранил равновесие, одним прыжком оказался на балконе и метнулся вниз, туда, откуда пришел.

Бриттани облегченно вздохнула. Коварная Марта ответила преувеличенно тяжким вздохом, но тут же закатилась ехидным хохотом.

У Бриттани действительно накопилось немало вопросов к Далдену, но он не вернулся. Вместо него появилась служанка дараши, чтобы помочь ей одеться к ужину. А она и в самом деле ни за что не сообразила бы, как влезть в чаури. Наряд состоял из шарфов, тонких, прозрачных лоскутов ткани. Несколько их закреплялись за кончики и укладывачись на плечи, образуя треугольный вырез и драпируясь таким образом, чтобы не слишком явно просвечивать на груди. Юбка тоже состояла из лоскутов, скрепленных таким же образом, что и на плечах, только вшитых в узкую эластичную ленту и свободно ниспадавших до самых щиколоток Вполне приличное одеяние — при условии медленной ходьбы и отсутствия ветерка, очень мягкое, женственное, живописное и без рукавов. Кроме того, в нем прохладно, хотя и не очень удобно. Сандалии, завязывающиеся на икрах, тоже немного странноватые на вид, но вполне пристойные. Единственное, что не гармонировало со всем нарядом, — это прибор связи на поясе. Бриттани уже подумывала оставить его в комнате, но пока не осмелилась, хотя Марта упорно молчала.

Талана, девушка, принесшая белое чаури, сообщила, что сейчас для Бриттани шьют еще несколько новых, которые будут готовы к следующему восходу. Внешность Таланы была, типичной для ее племени: небольшой рост, смуглая кожа и темные волосы. Да и одета она была, как все служанки: простая туника без рукавов и длинная юбка. Однако в поведении Таланы не чувствовалось подобострастия. Задорная, улыбчивая и, по-видимому, добродушная, она не пресмыкалась перед Бриттани и, хотя звала ее госпожой, искренне старалась помочь.

Ей, очевидно, поручили привести Бриттани к ужину. Они проходили через маленький внутренний садик, когда Бриттани Вдруг охнула и замерла как вкопанная. Только сейчас до нее дошло, что она без труда понимает Талану, как раньше — Тедру и Чаллена, да и всех, чьи разговоры сегодня слышала. Господи, ну почему такая простая вещь не дошла до нее раньше?!

— Наконец-то вы прокололись. Не ожидала!

— Простите?

— Интересно, как ты объяснишь тот факт, что здешние жители понимают меня, хотя, по вашим уверениям, принадлежат к другой расе и говорят на своем языке?

Талана недоумевающе уставилась на нее, но Марта немедленно доказала, что все это время подслушивала:

— Долго же ты не замечала очевидного, девочка! Ты немного запуталась. Не они говорят на твоем языке, а ты — на их.

— Это еще…

— Стоит провести всего лишь одну ночь, слушая записи сублимов, как наутро основы любого языка внедряются в подсознание. В твоем мире этот метод тоже применяется, хотя не так успешно. Целую неделю до твоего появления здесь я пичкала тебя сублимами, чтобы сделать переход от одного языка к другому наименее болезненным. Поэтому ты и не заметила, что отныне хранишь в мозгу два языка вместо одного.