Джоанна Линдсей - Влюбленный мститель

— Но в таком случае вы не получили бы никакой прибыли.

— Верно, но иногда приходится рисковать. Таков уж смысл моего бизнеса. Я либо получаю огромные прибыли, либо едва возвращаю вложенные деньги. Иногда даже несу потери, но в основном весьма удачлив в своих предприятиях.

— Это означает, что вы сколотили немалое состояние своим трудом, — предположила она.

— Совершенно верно.

— Значит, вместе с титулом вы не получили большого наследства? — допытывалась она, очевидно, желая смутить его или поймать на лжи. Но по молодости и наивности Ларисса просто была неискушенна в умении сражаться с противником его же оружием. Все ее усилия только забавляли его. Что ж, он вполне может поведать ей некоторые подробности своей жизни. Может быть, тогда ему удастся заслужить ее участие и неподдельное сочувствие. Не то чтобы ему очень хотелось раскрыть перед ней душу. Вовсе нет. Только несколько самых необходимых деталей, которые наверняка смягчат ее сердце.

— Мой титул перешел ко мне вместе с родовым имением в Линкольншире, где я с тех пор не бывал, поскольку там не осталось ничего, кроме тяжелых воспоминаний. Остаток фамильного состояния, хоть и небольшого, перешел по завещанию к младшему, ныне покойному брату, — без всякого пафоса пояснил Винсент, но девушка тут же нахмурилась. Слишком уж она чувствительна… на свою беду. И если это зависит от него, именно жалостливый характер станет причиной ее падения.

— Простите, я не хотела совать нос в чужие дела, — смущенно извинилась Ларисса.

— Разумеется, хотели. Такие вещи вполне в натуре человеческой.

— Поэтому следует сдерживать любопытство, пусть и естественное, — продолжала каяться она.

— Перестаньте бичевать себя, Ларисса. Здесь от вас светской учтивости не потребуется.

— Наоборот, вежливость всегда уместна, — запротестовала она.

— Неужели вы действительно так считаете? — улыбнулся Винсент. — Заметьте, я уже успел назвать вас по имени, без всяких церемоний. Предлагаю вам сделать то же самое. Не забывайте также, что иногда минутная невежливость вполне допустима, особенно в беседах с друзьями.

На щеках девушки вновь расцвели красные розы. А вместе с ними вернулся и сдержанный тон.

— Мы едва знакомы, кроме того, я проживу здесь недостаточно долго, чтобы подружиться с вами. Даю слово, что постараюсь быть совершенно незаметной все это время. А теперь прошу извинить меня, лорд Эверетт, я должна навестить брата.

Винсент уселся, поднял бокал вина и задумчиво повертел в руках, прежде чем осушить. Судя по послед ним словам, она по-прежнему собирается держаться ним строго официально. Интересно, надолго ли хватит ее вежливости и сухости, как только стройное обнаженное тело прижмется к нему в постели, оставалось надеяться, что не слишком.

Томаса уже уложили, и Мара кормила его с ложки. Но мальчику не нравилось, что с ним обращаются, как с младенцем. И это еще слабо сказано. Он терпеть не мог ничего подобного. Но всякий раз, настаивая на том, чтобы есть самостоятельно, он неизменно терпел неудачу, потому что совершенно ослаб. Бедняга стал отказываться от еды, но, как-то поймав его на лжи. Ларисса взяла дело в свои руки. Его будут кормить, пока не выздоровеет, и все тут.

Комната, в которую поместили мальчика, оказалась куда просторнее, чем его собственная спальня в старом доме. Как, впрочем, и кровать. Каким жалким и маленьким он в ней казался! Правда, для своего возраста он был куда более тощим и малорослым, чем многие десятилетние мальчишки. Отец, высокий статный мужчина, уверял сына, что вскоре он догонит своих сверстников и что сам он оставался недоростком до двенадцати лет.

Но пусть Томас внешне отставал от ровесников, зато намного превосходил их умом и сообразительностью. Не будь он временами так упрям и вспыльчив, Ларисса могла бы поклясться, что в этом худеньком тельце живет душа взрослого человека, недаром подчас его наблюдения оказывались слишком меткими. Но безграничная энергия доказывала, что он во многом остается ребенком.

Именно эта самая энергия или теперешнее ее отсутствие делали его таким неблагодарным пациентом. Бедняга постоянно жаловался, и немудрено. Он терпеть не мог лежать в постели и ненавидел свою слабость, с тех пор как начались приступы лихорадки.

Ларисса подошла ближе, но Томас по-прежнему дулся из-за переезда и отказывался взглянуть на сестру. Можно подумать, от нее что-то зависело! Жаль, что она не может позволить себе роскошь раскапризничаться, но все, что она пока могла, — поплакать украдкой.

— Надеюсь, ты не замерз в карете? — с притворной улыбкой спросила она.

— Замерз? Да ты закутала меня во столько одеял, Лари, что я едва не задохнулся!

— Вот и прекрасно, лишь бы не подхватить очередную простуду.

Мара безуспешно попыталась скрыть улыбку. Томас пронзил обеих негодующим взглядом. Ларисса укоризненно поцокала языком. Томас называл ее Лари, только если злился, потому что надеялся этим вывести из себя: слишком походило это имя на мужское. Когда же он находился в мире не только с собой, но и с сестрой, звал ее Рисса, как отец.

— Почему нам вдруг понадобилось перебираться сюда? — в который раз пожаловался Томас. — Эта комната походит на гостиничный номер.

— Откуда тебе знать, как выглядит гостиничньи номер? — удивилась Ларисса.

— Однажды я был там с папой, на встрече с французским виноторговцем.

— Видишь ли, этот дом куда больше нашего, выглядит, как бы это сказать… безликим, и вправду как отель. Скорее всего причина в том, что у барона Уиндсмура нет семьи.

— Но нам не придется долго здесь жить?

— Совсем недолго, — заверила сестра. — Как только отец вернется…

— Ты твердишь это целыми неделями. Когда же он наконец соизволит приехать?

Как трудно сохранять жизнерадостность, когда Томас спрашивает о том, что вот уже который день не дает ей покоя! И откуда взять ответы? Отец уезжал всего на два месяца, поскольку дела не требовали длительного отсутствия. И обещал вернуться к началу ноября, но вот прошел уже целый месяц сверх назначенного срока. Возможно, во всем виновата плохая погода, но неужели за это время невозможно добраться до дома?

А что, если случилось нечто ужасное? Корабли часто тонут или таинственно пропадают, и никому не суждено узнать, что случилось с ними на самом деле. По слухам, моря до сих пор бороздят пиратские корабли, готовые в любую минуту напасть на беззащитные торговые суда. Услужливое воображение Лариссы рисовало картины одна страшнее другой. Что, если корабль потерпел крушение и отца выбросило на необитаемый остров, одного, измученного… где он голодает, замерзает?..

Тревога неотступно терзала ее день и ночь. Ей отчаянно хотелось разделить с кем-то свое беспокойство, выплакаться на чьем-то плече. Но приходилось держаться. Нужно быть сильной, хотя бы ради Томаса, уверять его, что все будет хорошо. Сама она давно уже изверилась.