Джуд Деверо - Золотые дни

Ангус словно аршин проглотил, глядя на нее и в недоумении моргая. На душе кошки скребли из-за того, что он накричал на нее сегодня утром. Но он спрашивал себя, почему она не такая, как другие женщины, которые отвечают бранью на брань. Если бы она накричала на него в ответ, он постарался бы положить конец этой ссоре, он бы обнял ее и успокоил. Сейчас ему хотелось подойти и обнять ее, сказать что-то такое, чтобы она улыбнулась и простила его. Но он не смог — она смотрела на него так, что он оказался не способен шутить.

— Так мы договорились? — повторила она.

До того как Ангус успел ответить, в дверь постучали.

Эдилин встала, чтобы открыть, но задержалась и пристально посмотрела на него:

— Могу я просить вас не унижать меня?

— Да, я не буду тебя смущать, — ответил он.

Она открыла дверь. На пороге стояла одна из заключенных. Это была грузная женщина, которую Ангус подкинул в воздух во время танца всего час назад.

— Это Маргарет, — сказала Эдилин, — но, думаю, вы уже знакомы.

— Да, мы знакомы, — подтвердила Маргарет, ухмыляясь и демонстрируя нехватку зубов: — Если мне память не изменяет, он согласился на мне жениться. — Она быстро обернулась к Эдилин: — Прошу прощения, мэм.

— Ничего, — кивнула Эдилин. — Мой… Мистер Харкорт волен вести себя как пожелает. Он делает то, что хочет, когда хочет, и я не вмешиваюсь в его жизнь. Вы меня извините, если я покину вас на минуту?

Она вышла из каюты.

— Вот черт! — сказала Маргарет, усаживаясь за стол напротив Ангуса. — Что вы ей сделали? Это из-за того, что вы строили глазки Табите?

Ангус тупо смотрел на Маргарет. Он знал, что нехорошо испытывать такие чувства, но ему не нравилась ее фамильярность. Не понравилось и то, как она плюхнулась на стул, словно была тут хозяйкой. И как только Ангус понял, что в ней вызывает неприязнь, он тут же сказал себе, что ведет себя глупо. Он был из того же теста, что и эта арестантка. Он был…

— Зачем вы здесь? — спросил он.

— Она вам не сказала? Она спросила у капитана, есть ли на корабле женщина, которая умеет шить. Она обещала дать мне денег, если я подгоню платья ей по фигуре. — Маргарет посмотрела на него. — Я думала, жена говорит о таких делах своему мужу. Приглашая преступницу в свою каюту. — Она огляделась. — Здесь красиво, как в настоящем доме. Тут можно жить. Не то что у нас в трюме. Там воняет хуже, чем в некоторых тюрьмах, где я сидела.

Ангус ничего не мог с собой поделать. Он злился все сильнее. Эдилин должна была поговорить с ним, прежде чем приглашать сюда арестантку, которая бог знает что такое сделала, за что ее высылали с родины. Не стоило Эдилин так поступать. Она сглупила. Если бы в каюте не было столько ценных вещей, он бы прямо сейчас пошел за Эдилин и высказал ей все, что думает по поводу такой портнихи.

— Маргарет, — сказал он наконец, — моя жена сейчас неважно себя чувствует. Может, вы зайдете чуть погодя? Мы вас позовем.

Сказав это, он подошел к двери и открыл ее, но в комнату вошла Эдилин.

Она подошла к сундуку и достала платья, которые предстояло перешить.

— Здесь так холодно, что и снег замерз бы, — сказала Маргарет, глядя на Ангуса.

— Простите? — переспросила Эдилин и посмотрела на Маргарет так, чтобы она поняла, что впредь свое мнение ей стоит держать при себе.

— Прошу прощения, мэм, — сказала Маргарет, сделав реверанс. — Так что вы хотите перешить?

Эдилин сидела за столом и смотрела в окно на океан. Прошла неделя с тех пор, как она сказала Ангусу, что думает по поводу его поведения, и сейчас между ними все изменилось. Да, он по делу упрекнул ее в том, что она пыталась сделать из него того, кем он не был, но она искупила свою вину тем, что сдержала слово и вот уже неделю никоим образом не вмешивалась в его жизнь. Она и говорить с ним старалась как можно меньше. Их совместные с капитаном Ингесом и мистером Джонсом ужины изменились и больше не были такими приятными и непринужденными, как раньше. В первый вечер после их ссоры Ангус сказал:

— Прошу прощения, но моя жена плохо себя чувствует.

И они ушли от капитана сразу после еды. Эдилин почти всю неделю провела в каюте, читая все, что смогла раздобыть. Ангус большую часть дня проводил на палубе. Если он общался там с арестантками, то она не хотела об этом знать.

Когда дверь открывалась, она лишь на мгновение отрывала взгляд от книги и делала вид, что не замечает Ангуса. Больше она не раскладывала для него одежду, и он научился сам завязывать шейный платок. Она даже договорилась с Маргарет, чтобы та дважды в день приходила в каюту и помогала с корсетом.

— Мне понадобится работа в новой стране, а вам понадобится горничная, — сказала Маргарет на следующий день, прозрачно намекая на то, что Эдилин должна ее нанять.

Эдилин холодно взглянула на нее и сказала, что подумает. Но она никогда не стала бы нанимать горничную, которую выслали из страны.

Сегодня Ангус сказал:

— Детка, тебе надо чаще бывать на воздухе.

— У меня есть работа, которую я должна закончить до того, как мы прибудем в Америку.

— И что это за работа?

— Дом, — не подумав, сказала она. — Я хочу, чтобы дом построили по моим эскизам.

— И что это за эскизы?

Эдилин не ответила ему, потому что она не думала ни о доме, ни о своем будущем. На самом деле она холодела от страха, когда думала о том, что окажется совсем одна в новой стране. Как ей жить и что делать, всегда решали за нее другие люди, и этот стремительный переход от полного отсутствия выбора до полной свободы действий отчаянно пугал ее.

— Что означает этот взгляд?

— Ничего, — ответила она. — Ублажаешь себя танцами на палубе?

— А тебе, видно, нравится ворчать и дуться?

Она промолчала, потому что любое сказанное ею слово могло привести к очередной ссоре.

Ангус взял перо, обмакнул его в чернила и замер над листом бумаги.

— Примерно год назад твой дядя отправил меня с поручением в Лондон. — Он провел несколько линий на бумаге, затем посмотрел на Эдилин. — Теперь-то я понимаю, что это поручение касалось тебя. Я должен был встретиться возле банка с одним человеком, а он должен был передать мне письмо для твоего дяди Невилла. Тогда я спрашивал себя, почему он не отправил письмо по почте, но теперь я думаю, что в письме говорилось о твоем золоте.

Ангус говорил и одновременно что-то быстро чертил пером. Эдилин хотелось посмотреть, что он делает, но лежавшая на столе между ними стопка книг мешала обзору.

— Как бы там ни было, — сказал Ангус, — по дороге в Лондон я увидел дом, который построили только год назад. В нем не было ничего необычного, но я подумал, что в жизни не видел ничего красивее.

Он пододвинул к ней листок, и Эдилин увидела набросок действительно красивого дома. Этот дом был довольно простой и строгий, с пятью окнами на втором этаже и четырьмя окнами на первом.