Барбара Картленд - Где бы ты ни был

Она рассказывала с очаровательной озорной улыбкой.

— И потом, они побоялись, что я останусь старой девой. Моя сестра, Марселла, тоже собралась замуж, а это невозможно, пока я первой не выйду.

Ванда не знала, что сказать. Она благоговела перед силой любви и верности этих молодых венецианцев. Ждать три года и даже не иметь возможности увидеть любимого!

Интересно, а она смогла бы справиться с такими препятствиями? Теперь, наверное, смогла бы, зная, что это тот единственный мужчина, которому она навек отдала свое сердце, и он отдал ей свое. Ради такой любви можно преодолеть все, бросить вызов всему миру и ждать в одиночестве, сколько потребуется.

Она услышала чьи-то шаги на садовой дорожке и подняла голову. Из-за ослепительного солнца она могла видеть только силуэт появившегося в дверном проеме человека, но она знала, что это Роберт. Она бы его где угодно узнала и даже просто почувствовала бы его присутствие.

Вероятно, так бывает, когда это тот, «единственный»...

— Что-то случилось? — спросил он, подходя к девушке.

— Нет, конечно, — ответила она, смутившись.

— У тебя был такой взгляд, будто ты витаешь где-то в ином мире.

— Может, так оно и было.

—Ты мне расскажешь?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Нет, не думаю.

— На тебя это не похоже. Ты всегда рассказываешь, о чем думаешь.

— Ну, ты же сам сказал... В ином мире...

Она поспешила прочь, а он, слегка озадаченный, вопросительно смотрел ей вслед.

Сестра Джинетты, Марселла, которая тоже собиралась замуж, познакомила Ванду со своим женихом. Это был высокий надменный, немного замкнутый молодой человек, и Ванде было трудно найти с ним общий язык.

Гораздо проще ей было общаться с энергичным ясноглазым Альберто, который по пятам следовал за своей невестой. Казалось, что эту пару окружает и отделяет от остальных аура любви и радости.

Сын хозяев, Марио, — красивый, элегантный и нервный, как ртуть, был на редкость эгоцентричным молодым человеком, хотя и скрывал это под маской обаяния. За ленчем он сидел рядом с Вандой и рассказывал ей о своих планах стать художником.

— Сегодня днем я поведу вас в свою студию, — сообщил он, не спрашивая, нравится ли ей такая идея.

— Спасибо, — ответила Ванда. Это ее позабавило, поэтому она не обиделась.

Как только ленч закончился, Марио властно взял ее за руку и потащил наверх — туда, где была оборудована его студия. В этой комнате окна выходили на все четыре стороны света, поэтому солнце заливало ее целый день.

— Какое замечательное место! — восторженно воскликнула Ванда, оглядывая помещение.

— Стойте здесь! — вдруг приказал Марио, схватил этюдник и стал быстро делать набросок. — Я хочу нарисовать вас прямо сейчас.

Спустя некоторое время он сказал:

— Ну, хорошо, можете двигаться. Посмотрите на меня. Теперь подойдите ко мне очень медленно... медленнее... да, именно так.

Он снова принялся рисовать. Наконец он показал ей оба наброска, которые сделал всего за несколько минут. Ванда увидела, что он действительно очень талантлив. Рисунок, изображавший ее в полный рост, был полон жизни и удивительного сходства с оригиналом.

—Я сохраню их, — заявил Марио, — и тогда смогу любоваться вашей красотой, когда захочу.

— Спасибо, сэр, вы очень добры, — ответила она, стараясь тактично охладить его пыл.

— Это так вы принимаете комплимент по поводу вашей красоты? Или вы их уже столько раз слышали, что даже пресытились ими?

— Думаю, ни одна женщина не может пресытиться комплиментами, — ответила Ванда, — но было бы глупо принимать их всерьез.

— Но вы должны понимать, насколько вы прекрасны, — настойчиво возразил он. — И вы должны знать, что я у ваших ног.

— Нет, этого я не понимаю и не желаю знать, — беззаботно ответила девушка.

— О, вы мастерица соблазнения.

— Вовсе нет.

—Женщина с такой внешностью не может не знать, что при одном взгляде на нее мужчина начинает мечтать о том, чтобы добиться ее расположения и даже физической близости.

—Думаю, вам лучше и не пытаться, — твердо сказала Ванда.

— Но вы вдохновляете меня! Вполне естественно, что я хочу поцеловать вас, а потом...

Теперь она пожалела, что пришла в студию этого самоуверенного юнца. Если она и хотела бы кого-то поцеловать, то уж точно не его.

—Я думаю, мне пора, — сказала она, поворачиваясь к двери.

Но прежде чем она подошла к ней, дверь открылась и на пороге появился Роберт.

— Вот ты где, — сказал он Ванде. — Джинетта сказала, что ты, наверное, пошла наверх, в студию Пьеро.

— Меня зовут Марио, — поправил художник.

— Ну, да.

—Так почему вы назвали меня Пьеро?

— Вы напомнили мне какого-то человека, которого я встречал раньше, — ответил Роберт с убийственной улыбкой. — Только сейчас не припомню, кого именно.

Ванде пришлось подавить смех. Она встретилась взглядом с Робертом, и они оба явно наслаждались только им понятной шуткой. Девушке показалось, что это так же приятно ее волнует, как и моменты, когда они оставались наедине.

Джинетта и Альберто вошли в комнату, держась за руки.

— Я собирался рассказать нашим гостям о Греции, — объявил Марио, дипломатично меняя тему разговора. — Эта страна любви и страсти вдохновляет всех художников.

— О да, мне очень нравится Греция! — воскликнула Джинетта и добавила, обращаясь к Ванде: — Мы с Альберто встретились именно в Греции.

— Вы встретились в колыбели богов любви, — напыщенно провозгласил Марио, — и они ниспослали вам свое благословение.

Джинетта захихикала.

— На самом деле мы встретились в гостиничном холле, — заметила она.

— Но боги любви — везде, — настаивал Марио, — поэтому вы в любом случае удостоились их покровительства.

—Это правда, — согласилась Джинетта. — Именно там Альберто стал рассказывать мне об Афродите, Эросе и многих других...

— Смотрите, я их всех нарисовал, — театрально воскликнул Марио.

Он стал доставать листы, на которых весьма талантливо были изображены фигуры древнегреческих богов. Там были Артемида со своим луком и стрелами, Аполлон, играющий на лире...

— Это Афина, — сказал Марио, показывая женщину с совой на плече, — богиня мудрости.

— Надо же, столько богов! — восхищенно выдохнула Ванда.

—Да, у древних греков их было великое множество, можно сказать, на все случаи жизни, — продолжал ораторствовать Марио.

— Но самые почитаемые — боги любви, — вмешалась Джинетта, с обожанием глядя на Альберто. — Это они свели нас вместе и подарили нам мужество и терпение.

—Да, дорогая, — согласился он. — Надеюсь, они и впредь не оставят нас.

— Именно поэтому мы снова едем в Грецию, теперь в наш медовый месяц, — объявила Джинетта. — Мы посетим храмы богов и поблагодарим их за то, что они для нас сделали.