Элизабет Хеншэлл - Наперекор судьбе

— Конечно. Здесь же так жарко и дымно. Мне, наверное, лучше вернуться к Хью.

При упоминании имени Хью Эдвин отступил, и она почувствовала, как он отшатнулся от нее. Не говоря ни слова, он отвел ее к родственникам и, коротко кивнув, ушел.

Больше они не говорили друг с другом. Мэдселин наслаждалась кратким мигом покоя, пока на нее не обрушился Хью.

— Я не одобряю, что вы танцуете с такими крестьянами, Мэдселин. — В темных глазах Хью появился оттенок превосходства, которого она раньше не замечала.

— Эдвин не крестьянин. Он рыцарь, — чуть слышно ответила она. — И, кроме того, он попросил меня.

— Когда мы поженимся, Мэдселин, вы будете просить разрешения у меня. И вообще танцы, да еще с этими грубыми варварами, недопустимы. — Хью крепко и бескомпромиссно поджал губы и воинственно сложил на груди руки.

Мэдселин разозлил его тон, и она посмотрела на него.

— Я буду танцевать с кем мне будет угодно — до свадьбы и после нее. — Голос ее прозвучат резко, она не скрывала раздражения.

— Я думаю, вам предоставили слишком много свободы, леди де Бревиль, — высокомерно ответил он. — Замужество требует от женщин покорности и послушания, а каждое решение должен принимать более светлый ум. Вы явно не сведущи в том, какие осложнения могут принести подобные проступки.

— Что вы имеете в виду? — с любопытством спросила она.

Хью поднял подбородок и мрачно поглядел на нее.

— То, что вы путаетесь с такими грубиянами, прямо отражается на моей репутации, и у меня нет желания, чтобы ее запятнали столь… легкомысленным образом.

Судя по его тону, Мэдселин поняла, что он говорит вполне серьезно. Она хотела рассмеяться над этой напыщенностью и высокомерием, однако ей удалось сохранить строгое выражение лица.

— Однако ваша… связь с Алисой… Она на мне никак не отражается?

— Это совершенно другое дело, однако я не желаю сейчас обсуждать этот вопрос. — Хью отошел от Мэдселин и обернулся, чтобы посмотреть, где Алиса.

Мэдселин пришла в ярость от его вызывающего поведения. Она с ненавистью посмотрела на него, а потом вихрем вылетела из зала.

«Мне надо уйти. Убежать — и больше ничего. Здесь человек, которого я люблю, и я люблю эту страну. Здесь люди, с которыми я хочу остаться. Но все они больше не мои».

Мэдселин вошла в конюшню. Ее лошадь, спокойная серая кобыла, заржала, приветствуя ее. Мальчик-конюх встрепенулся от шума, однако ничего не сказал. А Мэдселин приказала ему оседлать лошадь.

И через несколько минут она уже скакала через ворота крепости де Вайлан в сторону моря.

Холодный воздух освежил ее и поднял настроение. Она спрыгнула с лошади и привязала ее к ветке. Потом стянула с себя чулки и башмаки и пошла по песку. «Какое это счастье — свобода!» — улыбнулась она. Где-то в глубине души она чувствовала себя дома.

Она переступала по песку навстречу серым волнам, и ступни у нее начали замерзать. Дышать было трудно, потому что ветер дул прямо с моря. Ничего не было слышно, кроме всплеска волн и криков чаек.

В совершеннейшем восторге Мэдселин кружилась и кружилась вокруг себя, словно дитя. Любой, кто увидел бы ее сейчас, решил бы, что она сошла с ума.

«Я люблю Эдвина». Закрыв глаза, Мэдселин позволила соленому морскому воздуху обвевать ее до тех пор, пока у нее доставало сил терпеть. «Брак с Хью невозможен. Лучше я останусь незамужней, чем соединюсь узами брака с человеком, который постоянно будет стремиться властвовать надо мной». Приняв решение, Мэдселин почувствовала себя лучше. И, наконец, открыла глаза.

В тридцати шагах от нее стоял Эдвин, нацелившись луком прямо на нее. Сердце Мэдселин остановилось. Он тщательно прицелился и натянул тетиву так, что она запела от напряжения. Ей показалось, что все происходит медленно, как во сне.

С легкостью, приобретенной многолетними упражнениями, Эдвин пустил разящую стрелу. Застыв, Мэдселин закрыла глаза, отказываясь верить, что Эдвин хотел убить ее. Однако выражение лица Эдвина не обманывало. «Он никогда не отступал от своих решений».

Стрела просвистела у нее над плечом, и Эдвин бросился бежать к ней. Он кричал что-то, но она ничего не слышала. Мэдселин остановилась и резко обернулась.

Всего лишь в нескольких шагах от себя она увидела телохранителя Орвелла с рыжей бородой. На лице его отражались боль и ярость. Несмотря на то, что стрела Эдвина глубоко увязла в его плече, мужчина быстро приближался к Мэдселин, размахивая устрашающего вида мечом.

— Боже праведный, — испуганно прошептала она и отпрянула. Рыжебородый гигант поднял меч, чтобы нанести смертельный удар, но Мэдселин выхватила из-за пояса кинжал и бросилась на него. Они повалились на песок. Клинок кинжала скользнул между ребрами солдата, и тот издал страшный захлебывающийся звук.

Внезапно Мэдселин почувствовала, что ее отрывают от тела солдата. Эдвин ударом ноги вышиб меч из ослабевшей пятерни великана, а потом приблизился к неподвижному телу.

— Он мертв. — Опустившись возле мужчины на колени, он вытащил из его плеча стрелу, а потом кинжал из груди. Подняв на нее глаза, Эдвин быстро кивнул головой. — Вы хорошо обучились, леди де Бревиль.

Мэдселин поднялась на слабые ноги и смахнула песок с платья и плаща. Кровь отхлынула у нее от щек, и ей показалось, что она сейчас потеряет сознание.

— У меня… э… был хороший учитель. — У нее не было сил смотреть на неподвижное тело солдата, и, отвернувшись, Мэдселин уставилась на море. Теплые загорелые руки опустились ей на плечи, и Эдвин притянул ее к своей груди.

С благодарностью повернувшись к нему, Мэдселин обняла его и положила голову на его мощную грудь.

— Я… подумала, что ты хочешь убить меня, — пробормотала она. Зубы у нее начали стучать.

— Я пытался предупредить тебя, но ты не слышала, — объяснил он, ласково приглаживая ладонью ее непокорные волосы. — У меня не было времени, чтобы подойти поближе.

— Спасибо, Эдвин, — сдавленно произнесла она.

— Нет. Ты сама прекрасно справилась, женщина. — Он крепко прижал ее к себе и подержал немного в своих объятиях.

— Для нормандки? — выдавила она из себя жалкую улыбку.

— Ни одна из нормандских женщин, которых я знаю, не носит с собой кинжал, и не смогла бы поразить солдата прямо в сердце. — Он прижался к ней головой, словно пытаясь защитить.

Она чувствовала, как громко бьется его сердце.

— Почему ты пришел? — спросила она, немного отодвигаясь от него.

Вместо улыбки на его лице появилось привычное угрюмое выражение.

— Здесь очень опасно. В лесах все еще полно людей Орвелла, поэтому я пришел, чтобы забрать тебя отсюда. Силой, если бы возникла необходимость.

— Какое счастье, что ты пришел!

— Если бы ты не была такой опрометчивой, ничего бы не случилось. Я вижу, что время не укротило твой нрав. — Прищурившись, Эдвин смотрел на нее.