Томас Шерри - Ночные откровения

И тут Вир со вновь подступившей тревогой осознал, что повстречать эту женщину наяву — пожалуй, не такая уж безоговорочная удача, как показалось вначале. Теперь у нее было лицо, имя, собственное прошлое и собственное «я».

Они так долго составляли одно целое. А теперь — отдельные существа, настолько разные, что совсем не знают друг друга. И Виру предстоит вернуть их к неразрывному единству, столь желанному.

В личине идиота — и никак иначе.

— Хорошо выглядишь, Пенни, — отметил Фредди по пути в гостиную.

Виру никогда не нравилось, как он выглядит — слишком велико было сходство с его недоброй памяти покойным отцом. Но сегодня маркиз надеялся, что привлекательная внешность сослужит ему добрую службу. Сегодня пригодятся любые средства.

Не успел Вир переступить порог комнаты, как леди Кингсли оттащила его в сторонку. Она принялась что-то негромко втолковывать, но маркиз не услышал ни единого слова, потому что среди расступившейся толпы показалась мисс Эджертон.

Одетая в вечернее платье из бледно-голубого кружева, она стояла к Виру спиной. Облегавшая бедра и ягодицы юбка книзу расходилась расшитыми мелким жемчугом рюшами, и девушка напоминала только что родившуюся из волн Венеру, к ногам которой льнет морская пена.

И тут, словно ощутив силу его взгляда, она обернулась. Вырез платья был скромен. Но даже строгий покрой не мог скрыть великолепные груди и глубокую ложбинку между ними, что явилось совершеннейшей неожиданностью для Вира, до сих пор не опускавшего взгляд ниже округлого подбородка.

Его сердце ухнуло. Нет, конечно, он занимался с ней любовью и раньше, но всегда нежно, в качестве прелюдии к спокойному сну в ее объятьях. Вир и представить не мог, что во плоти она способна пробудить в нем животную похоть.

Ну что ж, в этом отношении он не прочь ошибиться.

Мисс Эджертон улыбнулась. Удивительно, как Вир не стукнулся головой о сводчатый потолок — он, несомненно, воспарял в небеса все выше и выше.

Кто-то заговорил с ней, и девушка повернулась к собеседнику. Маркиз шикнул от боли, пронзившей предплечье — это леди Кингсли со всей силы стукнула его веером.

— Лорд Вир! — зловеще и неодобрительно прошипела она. — Вы поняли хоть слово из сказанного мною?

— Простите, не расслышал.

— Смотрите на меня, когда я к вам обращаюсь!

— Прошу прощения, — Вир неохотно отвел взгляд от мисс Эджертон.

— Она находит вас умным, — выдохнула леди Кингсли.

— Правда? — волнение пронзило его, словно молния.

— Но она не должна так считать, вы не забыли? Нам нужно выполнить задание, сэр.

Его воображение оказалось довольно посредственным. Сколько раз он бродил с ней рука об руку? Сколько долгих миль? Но до сих пор не знал, что подруга благоухает розами и медом, а ее кожа мерцает подобно жемчугу на картинах Вермеера.

Однако, войдя в столовую, маркиз тут же очнулся от романтического оцепенения. Над камином висела огромная и, мягко говоря, неподходящая картина: раскинувший в полете черные крылья светловолосый ангел в развевающихся черных одеждах и с окровавленным мечом в руке. Внизу, на земле, лицом в снег лежал мужчина, а рядом с ним пышно цвела алая роза.

Вир был не единственным из гостей, кто заметил это необычное и вызывающее недоумение полотно. Но среди собравшихся царило такое приподнятое оживление, а хозяйка дома была столь мила, что гости как один решили не обращать внимания на столь зримое напоминание о смерти.

Мисс Эджертон произнесла молитву. Вир со своей стороны коротенько вознес прошение об удаче. Даст Бог, ему повезет пройти по тонкой грани между милой глупостью и явным слабоумием — и не оступиться.

— Мисс Эджертон, — заговорил маркиз, когда принесли суп, — а вы, случайно, не родственница Мортимеру Эджертону из Абингдона?

— Нет, точно нет, лорд Вир. Семья моего покойного отца родом из Камберленда, а не из Беркшира.

Голос был полон приветливости и теплоты. Глаза сияли. Внимание девушки было целиком и полностью обращено к маркизу, словно именно его она ждала всю свою жизнь. Виру захотелось тут же сделать ей предложение и увезти отсюда. И пускай Эдмундом Дугласом займется кто-то другой.

На другом конце стола леди Кингсли с громким стуком поставила стакан с водой. Вир сжал ложку и заставил себя продолжить:

— А как насчет брата старины Мортимера, Альбемарля Эджертона? Ему вы не родня?

Здесь ее доброжелательность впервые должна поколебаться.

Однако приветливость хозяйки ничуть не потускнела.

— Боюсь, и мистеру Альбемарлю я тоже не родственница.

— А их кузины Браунлоу-Эджертон из соседнего графства? С ними-то вы наверняка в родстве, раз с кузенами не получилось?

Теперь осечки быть не могло. Теперь она точно должна понять, что маркиз не только ниже среднего по умственному развитию, но даже не догадывается об этом. Однако девушка продолжала излучать радость, словно Вир поинтересовался, не является ли она прямым потомком Елены Прекрасной.

— Нет, вовсе нет. Но вы, похоже, хорошо их знаете. Это семейство столь знаменито?

Она что, не поняла, что он сказал? Как она может не реагировать? Любой человек ответил бы на очевидную глупость, по крайней мере, с заминкой. И где же ее заминка?

— Я и вправду близко с ними знаком. И был уверен, что вы дочка кому-то из них. Жаль, что ни старина Мортимер, ни его брат так и не женились, и все их кузины тоже остались старыми девами — люди-то они все как один замечательные.

В начале вечера Вир даже представить себе не мог, что переступит черту откровенного маразма. Но теперь его понесло.

— Тогда им тем более следовало завести детей, — с серьезным видом кивнула мисс Эджертон.

Никакой заминки. Ни малейшего колебания. Ни единого знака, что она заметила абсурдность его изречений.

Маркиз попробовал суп, чтобы дать себе время подумать — без толку. Его ум пребывал в параличе. Ход событий ускользал из-под контроля.

Вир не мог — и не хотел — понять, что это означает.

Он проглотил еще пару ложек супа, который показался зачерпнутым прямиком из Темзы, и бросил в сторону девушки недоверчивый взгляд. Ее внешнее совершенство ошеломляло. Что же не так внутри? Как она может поддерживать беседу, словно с ним все в порядке?

При взгляде на мрачную картину за спиной хозяйки в глазах маркиза блеснул огонек.

— Сие произведение искусства — рафаэлевское «Изведение Святого Петра» [9] «Изведение Святого Апостола Петра из темницы» — фреска, созданная Рафаэлем в покоях папы Юлия II в Ватикане в 1512–1513 гг. Композиция содержит три эпизода сюжета (непрерывное изображение). В центре нарисован спящий за решёткой апостол Пётр, над которым склоняется ангел. В правой части ангел выводит Петра из темницы, в то время как стража спит, в левой — проснувшиеся стражники, обнаружив исчезновение Петра, поднимают тревогу. ?