Энн Эшли - Колье для Изабеллы

— Но кому понадобилось убивать служанку?

— Может, она узнала что-то о смерти Натли. Когда Стаббз осматривал тело, он нашел в ее руке кусочек пятифунтовой банкноты.

— Шантаж? — Глаза Сары изумленно распахнулись, но, подумав немного, она не нашла ничего удивительного в подобном предположении. — Да! Я бы сказала, что Роуз способна на это. Иначе откуда у нее такие большие деньги? Интересно только — что она обнаружила?.. И еще важнее — о ком? Неужели о ком-то из постояльцев?

— Все указывает на это, миссис Армстронг. Орудие убийства лежало в снегу рядом с телом. Хозяйка узнала в нем один из своих кухонных ножей.

— О Господи! — Сару затошнило от одной только мысли о том, что преступник затаился в гостинице. — Я знаю, что на мертвой девушке нашли письмо Дотти, но… Нет, я не верю, что Дотти могла совершить такое!

— Не верите? А почему бы и нет? Женщины не менее мужчин способны на подлые дела.

— Но, капитан Картер, мне казалось, что Дотти вам нравится!

— Нравится? Не могу сказать ни да, ни нет, мэм, — ответил он с грубой откровенностью. — Я на собственном опыте узнал, что людям вообще нельзя доверять, а уж женщинам — тем более!

Сара различила в его голосе оттенок горечи и еле скрытую боль. Ее раздражение растаяло, и она задумчиво посмотрела на его красивый профиль. Капитан Картер был еще молод: двадцать четыре, от силы двадцать пять лет, однако жизнь успела наложить печать цинизма на его лицо.

— Итак, капитан, когда-то вас разочаровала женщина, и, как я подозреваю, довольно сильно, а потому вы теперь презираете всех представительниц моего пола. В вас вообще много горечи, сэр, и, думаю, не вся она рождена несчастливым опытом в отношениях с женщинами.

— Что вы имеете в виду?

— В самую первую нашу встречу вы ясно дали понять, что враждебно относитесь к привилегированному классу.

— У меня есть на то все основания, мэм. Хотя я сам принадлежу к этому классу. Мой отец был младшим сыном виконта. Но моя мать — Боже, храни ее! — совсем другого происхождения.

— Неужели? Тогда у нас есть кое-что общее, сэр! — воскликнула Сара, совсем забыв о необходимости держать язык за зубами. — Моя мама была дочерью баронета, а папа — капитаном военного флота.

— Скажите, мэм, — в его приятном голосе уже не слышалось горечи, — вы никогда не чувствовали, что не принадлежите ни к тому, ни к другому обществу?

— Если честно, я никогда над этим не задумывалась. Я — это я, сэр, и ничто не может этого изменить. Но я сержусь, когда говорят, что моя мать вступила в неравный брак. Мой отец был отважным человеком, и я не желаю слышать ни слова против него!

— Вы так благородны! И вы ошибаетесь… Я презираю не всех женщин.

— Я не помешал? — В дверном проеме появился мистер Равенхерст. Его лицо было далеко не приветливым. — Картер, вас ищет Стаббз! Хочет задать вам несколько вопросов.

— Боже милостивый! Это заведение похуже испанской инквизиции. Буду счастлив вернуться в Испанию, там гораздо спокойнее. — Капитан неохотно поднялся. — Позволите проводить вас в дом, миссис Армстронг?

— Я вполне способен оказать мэм эту честь! — отрезал Маркус. — Так что позвольте не задерживать вас.

Проводив взглядом удаляющегося капитана, Сара с упреком посмотрела на мрачного Маркуса.

— У вас всегда перед завтраком такое отвратительное настроение?

— Только когда приходится сталкиваться с идиотскими поступками! — возразил он. — О чем вы думаете, оставаясь наедине с этим человеком?

— Позвольте спросить, какое вам до этого дело, сэр?

— Боже, дай мне сил! — проскрежетал Равенхерст сквозь сжатые зубы и, прежде чем Сара успела понять, что он задумал, крепко схватил ее за плечи и сильно встряхнул. — Безмозглое создание! Меньше двенадцати часов назад была убита молодая женщина, возможно кем-то из живущих в этой гостинице, а вы разгуливаете так, словно не случилось ничего плохого!..

— Как вы смеете! — Сара задохнулась от жестокой встряски. — Немедленно уберите от меня ваши руки!

— Вам придется привыкать к этому, моя девочка!

— Теперь вы ведете себя просто нелепо! И так же нелепо предполагать, что капитан Картер — убийца.

— Я не предполагал ничего подобного! — Он отпустил ее и нетерпеливо пригладил свои темные волосы. — Но в отличие от вас я не сужу о людях по первому впечатлению.

— Я тоже. Но в отличие от вас я стараюсь найти в людях лучшее.

— В данных обстоятельствах это просто глупо. Что вы знаете о капитане Картере? Что вам известно о любом из них?

— Не очень много, конечно. Но я знаю, что с капитаном Картером я в такой же безопасности, как… как с вами!

— Неужели? Значит, вы думаете, что со мной вы в безопасности?

И не успела Сара оглянуться, как оказалась в его объятиях, и его губы надежно завладели ее губами.

Только мгновение сопротивлялась она, затем, совершенно неожиданно, ответила на его поцелуй. Ее рот сам собой раскрылся, и его губы стали требовательнее.

Все фантазии предыдущего дня превратились в реальность. Пьянящая страсть возникла где-то в глубине ее существа, и тело словно обрело собственную волю.

Ее груди, прижатые к его широкой груди, затвердели, и Сару охватило неудержимое желание поднять руки, обвить эту мощную шею, погрузить пальцы в темные вьющиеся волосы и не отрываться от удивительно будоражащих губ, но Маркус крепко держал ее в плену своих объятий.

Обретя, наконец, свободу, огромным усилием воли подавив желание, Сара с изумлением уставилась на него.

— Пусть это будет вам уроком, — сказал Равенхерст странным, хриплым голосом, дыша так же судорожно, как и она. — Неразумно оставаться наедине с любым мужчиной. Искушение может заставить даже самого благородного джентльмена поступить не так, как того требуют приличия.

Сара не стала дожидаться дальнейших поучений. Почувствовав, что заливается краской стыда, она поспешила в гостиницу. Лишь добравшись до относительной безопасности собственной комнаты, девушка перевела дух.

Упав на кровать, Сара прижала ладони к горящим щекам. Что он подумал о ней? Она вела себя не лучше обычной гулящей девки! И, однако, даже сейчас странные желания не покидали ее. Неужели любой мужчина может оказать на нее такое разрушительное действие?

Мистер Равенхерст, безусловно, опытный мужчина; он целовал десятки женщин и, несомненно, наслаждался прелестями множества любовниц, с горечью думала Сара, впервые в жизни испытывая муки ревности.

Весь остаток утра она не спускалась вниз и попросила подать еду в свою комнату.

Поскольку Сара не завтракала, то ленч уничтожила полностью, до последнего кусочка. В тот момент, когда она отставила поднос на тумбочку у кровати, раздался стук в дверь, и в комнату вошел не кто иной, как ее мучитель. Он вошел так уверенно, как будто имел на это все права и, что еще хуже, словно на всем белом свете у него не было других забот.