Энн Эшли - Колье для Изабеллы

Поскольку хозяин не терпел неприличного поведения в своей гостинице, ему приходилось довольно часто наводить порядок, безжалостно изгоняя особенно буйных посетителей. Вот и сейчас, услышав чересчур громкий голос, он оставил огромную бочку эля, с которой мужественно сражался, и решительно направился в бар, однако на пороге остановился как вкопанный, в момент растеряв всю свою воинственность.

— О, мистер Маркус! Сэр! — Он бросился вперед и тепло пожал руку Равенхерста. — Не видел вас… ну, с тех печальных событий… Как дела, молодой господин?

— Неплохо, Джеб. Только сейчас мне нужна твоя помощь.

— Все что угодно, сэр! Всегда к вашим услугам!

— Я собирался в Уэльс, но обстоятельства заставили меня изменить планы. Не мог бы ты одолжить мне свежую упряжку и присмотреть за моими серыми, пока я не распоряжусь забрать их?

— Конечно, сэр! Я дам вам своих гнедых. Не доверил бы их никому другому, как вы понимаете, но у вас они будут в надежных руках.

Мужчины отправились в конюшню, и, пока молодой конюх запрягал гнедых в двуколку, Маркус оглядывал длинный ряд денников. Хотя гостиница не была почтовой станцией, некоторые жители Бата держали здесь своих лошадей, зная, что о них прекрасно позаботятся.

— Джеб, какая из лошадей принадлежит моей подопечной? — вдруг спросил Маркус, останавливая взгляд на серой в яблоках красавице кобыле.

Получив письмо, в котором кузина просила купить лошадь для Сары Пеннингтон, он не оставил просьбу без внимания и сам выполнил ее. В своем ответном письме Маркус попросил кузину заручиться помощью Джеба в поисках подходящей верховой лошади. Правда, цена купленного животного показалась ему слишком высокой, а стоимость амазонки для Сары — чрезмерной, но он не дрогнув оплатил все расходы и увеличил ежеквартальное пособие подопечной, чтобы покрыть стоимость содержания лошади в конюшне.

— Эта кобыла?

— Нет, сэр. Мисс Пеннингтон не держит свою лошадь здесь. Вообще-то… — хозяин поскреб затылок, — никогда не видел ее на лошади. Правда, если вы заинтересовались… Дело в том, что владелец этой кобылы хочет продать ее.

Маркус задумчиво оглядел своего бывшего грума.

— Так ты знаком с моей подопечной, Джеб?

— Ну, я знаю ее, сэр! Конечно, она не заходила сюда, но я встречал ее в городе. Моя жена хорошо с ней знакома. Говорит, очень милая девушка, не задирает нос. Всегда останавливается поболтать, когда они сталкиваются в лавках.

— В лавках? — изумленно откликнулся Маркус. — Но ведь у моей кузины достаточно слуг… — Он резко оборвал себя и нахмурился.

В молчании они вышли во двор. Джеб поднял глаза на грозные темные тучи и заметил:

— Не нравится мне небо, сэр. Похоже, погода портится. Надеюсь, ваше путешествие не будет долгим.

— Я тоже на это надеюсь! — с чувством ответил Маркус, садясь рядом с грумом в двуколку. — Верну твоих гнедых, как только смогу. Еще раз благодарю!

Одолженная упряжка, конечно, не могла сравниться с серыми, но тем не менее это были крепкие, здоровые животные, и вскоре Маркус достиг тракта Бристоль — Лондон. Когда первые снежинки упали на землю, Саттон встревожено взглянул на хозяина.

— Начинается снегопад, сэр.

— Я обязательно должен найти Сару, — мрачно откликнулся Равенхерст. — Даже снежная буря не лишит меня удовольствия свернуть шею этой моей проклятой подопечной!

Сара Пеннингтон вошла в маленькую гостиную и присела на деревянную скамью с высокой спинкой в уютном уголке у камина. Простодушная жена хозяина гостиницы и слышать ничего не хотела о том, чтобы молодая леди осталась в общей столовой среди грубых, неотесанных мужланов.

— Они по-своему хорошие люди, мэм, но иногда ведут себя не совсем прилично.

Добрая женщина была так необыкновенно внимательна к оказавшейся в затруднительном положении юной «вдове», что Сара невольно улыбнулась. К счастью, природа одарила Сару Пеннингтон не только хорошеньким личиком, точеной фигуркой, веселым нравом, интеллектом и чувством юмора, но и необыкновенной сообразительностью. Предвидя, что на молодую незамужнюю даму, путешествующую в одиночестве, даже без горничной, будут смотреть косо, она решила выдать себя за вдову.

Для большей убедительности Сара, покопавшись в ридикюле, нашла и надела на палец обручальное кольцо своей матери. Созданного же ее богатым воображением мужа она быстренько отправила на шесть футов под землю, не испытав при этом ни малейших угрызений совести.

— Отвратительная погода, миссис Армстронг, — заметил вошедший в гостиницу хозяин, сваливая поленья на решетку огромного камина. — Помяните мои слова… не один неосторожный путешественник застрянет здесь до конца дня.

Воображение Сары снова пришло ей на помощь.

— Совершенно с вами согласна. Когда я прибыла в Калн, где мой брат должен был меня встретить, тучи уже сгущались. Я поступила довольно глупо, не оставшись там, но на почтовой станции было так многолюдно, так шумно, что у меня разболелась голова, и я решила подышать свежим воздухом. — Обветренное грубоватое лицо хозяина выразило сочувствие, и Сара поняла, что предложенное ею объяснение, приукрашенное печальным вздохом, прозвучало очень убедительно. — Я так рада, что заметила с дороги дымок, вьющийся из ваших труб, и решила заглянуть сюда, в «Приют путешественников», а не возвращаться на почтовую станцию в Калн.

— Вы говорите о «Белом олене», мэм?

— Э… да, о нем.

— Вы там оставили свой багаж? — спросил хозяин, ясно помня, что юная дама прибыла всего лишь с маленьким деревянным ящиком и довольно старым, потрепанным саквояжем.

— Нет, я отправила сундук с вещами раньше, — сочиняла Сара на ходу. — Я гостила у друзей всего в нескольких милях отсюда. Подумала, обойдусь тем, что оставила в саквояже, но боюсь, не предусмотрела ухудшения погоды и возможных задержек в пути.

— Не переживайте, мэм! Моя хозяйка снабдит вас… э… всеми необходимыми мелочами. И не волнуйтесь за брата. Уверен, он не станет путешествовать в такой день. Как только погода улучшится, я отвезу вас в Калн в моей старой двуколке. Несомненно, мы найдем вашего брата на почтовой станции.

Сара поблагодарила доброго хозяина. В глубине ее аквамариновых глаз мелькнуло сожаление. Как же она ненавидит ложь, а приходится лгать этим милым людям! Но разве у нее есть выбор?

Уставившись на потрескивающие поленья, Сара стала вспоминать события своей жизни, которые и привели к ее теперешнему — и, надо признаться, очень затруднительному — положению.

Ее отец, отважный человек, капитан королевского военного флота, отдал жизнь за короля и отечество во время битвы на Ниле [3] Речь идет о поражении французского флота под Абукиром 1–2 августа 1798 года во время Египетской экспедиции (май 1798 — август 1801 г.). . Как ни печально, но Сара лишь смутно помнила его — ведь она была совсем маленькой, когда отца не стало. Ей было почти пятнадцать, когда судьба нанесла еще один удар — лишила ее любимой мамы.