Сьюзен Робинсон - Сокровище

- Так тебе и надо, раз доверилась мужчине, - пробурчала себе Эмми.

Откидываясь назад, она прислонилась к каменной стене и закрыла глаза. Она хотела убежать, вырваться из этого кипящего котла непривычных эмоций - сильного желания, унижения, боли - перемешанных вместе.

Сильное желание, унижение, боль. И любовь. Понимание обрушилось на неё словно ледяной ливень в жаркий летний день. Только любовью можно было объяснить её сумасбродное поведение. Посреди всего этого роя эмоций, Эмми столкнулась лицом к лицу с правдой. Тайная, страждущая её часть уцепилась за небрежное упоминание Вэлина о любви, поверила в неё и вскормила ею своё желание.

- Ну, что поделать, - прошептала она. - Ты доверчивая дурочка, влюбилась в мужчину, который сбежал от тебя.

Страдания переполняли девушку. Ей захотелось спрятаться. Ей захотелось забиться в тёмный уголок, подальше отсюда, и разрыдаться.

Больше слёз потекло по щекам. Эмми вытерла их руками и села, выпрямив спину. Она не может сбежать, какой бы несчастной она себя не чувствовала. Она не может упустить верный шанс обеспечить надлежащее будущее своим маленьким подопечным. Кроме того, если она исчезнет, Вэлин может задействовать власти. Ей придется скрываться. Если она так поступит, ей долго не продержаться и придётся влезть в сбережения, которые она отложила для Франта и остальных детей. Нет, ни за что.

Схватив корсет, Эмми поднялась и положила его на сундук. Её рот был сжат в тонкую, похожую на шляпную булавку, линию, когда она, подойдя к кровати, сорвала с неё нижнюю простынь. Девушка поправила покрывала, придав им прежний опрятный вид, затем сложила простынь и сунула её в один из самых объёмных потайных карманов своей нижней юбки. Она попросит Бетси сжечь её. Корсет растворился в другом кармане.

Окинув взглядом комнату, она убедилась в том, что ничего не забыто. Эмми подобрала шляпку для верховой езды и надела её на голову. Она останется, хотя и совершает ту же ошибку, что и её мать - влюбляется в бессердечного аристократа.

- Скорее найдёшь золото, скорее сможешь отделаться от маркиза.

Она должна прекратить мучить себя, задаваясь вопросом, почему Вэлин сбежал, почему внезапно пожалел об их любовных ласках. Вздохнув, Эмми впервые призналась себе, что знает почему. Он не захотел связываться с леди-авантюристкой. Эмми не винила его. Да какой благородный мужчина хотел бы взять в жёны такую, как она? Она смирилась с этим фактом, ещё до Вэлина. До Вэлина. Её мысли снова зациклились на тех же несчастьях.

- Не надо, - пробормотала она. - Не надо думать об этом. Займись поисками окаянного золота.

Покинув комнату с гигантской кроватью и стараясь игнорировать боль в сердце, Эмми отправилась осматривать Хартвелл Кип. Она принесла с собой список иностранных фраз, спрятав его под шляпной лентой. Эмми вытащила бумажку и ещё раз перечитала её.

Латинская фраза «Три соединённые в одно», последняя на листе, видимо указывала на башню, и она решила, что остальные должны быть прочитаны в обратном порядке. Третья фраза была командой, «Остановись, путник», что, очевидно являлось предупреждением читателю, чтобы он в поиске золота не покидал башню. Вторая, «так идут к звездам», вероятно, означала, что она должна подняться на вершину башни. Золото, должно быть, было спрятано где-то на верхнем этаже одной из башен. Первая фраза, «Я здесь, здесь я останусь», указывала на конкретное местонахождение припрятанного золота. Эмми начала взбираться на башню по лестнице, что проходила мимо комнаты, в которой они были с Вэлином, и поднялась на верхний этаж.

Более двух часов поисков в обеих башнях и галерее, связывающей их, оказались напрасной тратой времени. Эмми по второму кругу обыскала обе башни от пола до потолка. Золота не было.

Её охватило чёрное уныние, больше оттого, что ничего теперь не отвлекало от потери Вэлина, чем оттого, что золото не нашлось. Устав телом и душой Эмми покинула крышу западной башни и начала спускаться вниз по винтовой лестнице. Преодолевая стёртые от времени извилистые ступени, она держалась одной рукой за стену. Лишь тёмный изгиб - вот всё, что она видела с вершины лестницы.

- Мерзкая башня, - проворчала она. - И почему они сделали эту чертову лестницу кривой как штопор, чёртовы извилины… - Эмми остановилась и рассмотрела следующий поворот. - Дьявольские извилины…спираль!

Девушка торопливо спустилась на первый этаж, где осмотрела внешний поворот лестницы. Пролёт лестницы представлял собой каменную дугу, образовавшую небольшой альков.

- Под спиралью. Боже милостивый.

Простукивая ногой по каменному полу, она продолжила. - Но не здесь. В Эджинкорт Холле. Оно всё время было там. Генри Бофор, да ты был ловким дьяволом, старик.

Почувствовав, как её настроение немного поднялось, Эмми покинула Хартвелл Кип и вскоре уже скакала за пределами леса по угодьям Эджинкорта. Она направила лошадь на мост, выполненный в стиле Андреа Палладио [40], соединяющий берега декоративного озера. Со стороны озера до неё донеслись голоса. На искусственном островке - покрытом травой, с маленьким греческим храмом и хаотично растущими тонкоствольными деревьями - она заметила остальных гостей.

От лёгкого ветерка вздымались женские юбки, тонкий муслин и органдин [41]с ярдами кружев и слегка колыхались поля изысканных соломенных шляпок, завязанных шёлковыми бантами. Оливково-зелёные, коричневые и чёрные сюртуки мужчин составляли контраст пастельным тонам дамских платьев. Она слышала звон столового серебра о китайский фарфор и видела, как одетые в черное слуги двигаются среди обедающих. Джентльмен наклонился к леди и предложил ей хрустальный бокал с вином. Две женщины с ажурными зонтиками прогуливались у кромки воды. Слуга подал леди в светло-голубом платье с белыми лентами свежую белую салфетку.

Эмми спешилась, очарованная элегантностью и безмятежностью сцены. Затем, без всякого предупреждения, она начала ощущать отдаленность от всего этого, причем это не имело никакого отношения к расстоянию. Она никогда не станет частью этого мира, даже превратившись в спокойную и рафинированную леди. Муслин, кисея, галантные джентльмены, свежие белые салфетки и фарфор - всё это не принадлежало её миру. Вэлин знал об этом.

- И он не смог мне сказать, - прошептала она своей кобылке, стоящей рядом с ней. - Возможно, именно поэтому он и ушёл.

Чувствуя безысходность и весь груз своих лет, Эмми снова взобралась на лошадь и поскакала к конюшням. Как только она вошла в Эджинкорт Холл, она заставила себя думать только о поисках золота. Она немедля проверит свою трактовку иностранных слов, в Башне Искусств. Только в этой башне Бофор поставил каминную полку. Девушка продолжала считать, что это место было самым подходящим для выбора тайника. Но сначала она должна принять ванну и переодеться.