Мия Райан - Дюжина поцелуев

— О господи! — воскликнула Линни. Она соскочила с постели, позабыв о своей головной боли. — Который час? — Кошки посмотрели на неё, как на полоумную.

Схватив халат, Линни накинула его на себя и выбежала из комнаты.

— Который час? — закричала она, сбегая вниз по лестнице.

Тэдди показался было из гостиной, но с глазами круглыми, как блюдца, поспешно отступил.

— Тэдди! — Линни последовала за бедным юношей. — Который час?

Тэдди отвернулся, прикрыв глаза рукой.

— Э-э, я полагаю, что полдень, леди Каролина, или очень близко к тому.

— О, нет! Лорд Дэрингтон привык рано вставать.

— Что? — Её мать выплыла из столовой и застыла от потрясения. — Линни! Что, ради всего святого, ты задумала? И откуда тебе известны привычки лорда Дэрингтона? Господи, дитя, надень же что-нибудь на себя!

— Мама, я собираюсь выйти замуж за лорда Дэрингтона, но я должна дать ему знать, что вовсе не нахожу его неприятным.

— О чём ты говоришь?

Линни схватила шляпку с вешалки и распахнула входную дверь.

— Я потом объясню, — сказала она и сбежала вниз по ступенькам, направляясь в сторону городского дома лорда Дэрингтона.

Она попыталась надеть на бегу шляпку, но обнаружила, что схватила по ошибке материнскую. Вычурный предмет галантереи был ей слишком велик и постоянно сползал на глаза.

В двух кварталах от городского дома её матери и всего в одном квартале от дома лорда Дэрингтона её догнал Тэдди.

— Леди Каролина! — забормотал он, хватая её за руку. — Что вы делаете?

Бедный юноша, казалось, никак не мог отдышаться.

А вот Линни чувствовала себя так, словно её нёс ветер, и ей, определённо, не хотелось останавливаться и разговаривать с Тэдди.

— Я не могу остановиться, Тэдди. — Она стряхнула руку дворецкого и устремилась вниз по улице.

Тэдди едва поспевал за ней.

— Ле… ди… Кар… — Тэдди замолчал и глотнул немного воздуха. — Вы не можете… На вас же нет туфель!

Линни бросила взгляд на свои босые ноги. Господи, а ведь они действительно очень замёрзли. Но вместо того, чтобы остановиться, она побежала быстрее, завернула за угол и врезалась в очень большого и импозантного мужчину, дающего указания лакею с чемоданом.

— Лорд… — Линни замолкла, потому что это был совсем не лорд Дэрингтон, а его друг. Человек, с которым тот разговаривал на катке и на балу у Шелбурнов.

Мужчина несколько раз моргнул, его рот от удивления открылся.

— Леди Каролина? — произнес он, не веря своим глазам.

— Леди Каролина! — закричал Тэдди в очевидном замешательстве, резко останавливаясь за её спиной.

— Здравствуйте, леди Каролина, — отозвалась Лиза Притчард со своего высокого сиденья фаэтона, держа в руках вожжи. Рядом сидел красавец сэр Ройс Пемберли. Каролина автоматически помахала им рукой, и Лиза широко улыбнулась ей, словно абсолютно ничего странного в её поспешном появлении не было.

— Каролина, — произнёс сверху полный понимания знакомый голос.

Линни взглянула на лестницу, затем взлетела вверх по ступенькам и бросилась в объятия лорда Дэрингтона, о которых мечтала много раз на протяжении последних двух недель.

Его красивые и сильные руки сомкнулись вокруг неё, прижимая к его телу.

Им ничего не нужно было говорить. Наконец-то она это поняла. И она всем сердцем знала, что он тоже это понял. Наконец она нашла свой дом.

— На нас… — Он замолчал.

— Смотрят, — сказала она.

— Да.

Улица была полна людей: слуг, уличных торговцев, носильщиков, гуляющих парочек, а у подножия лестницы лорда Дэрингтона сидели три кошки.

— Ты теперь должен жениться на мне, — сказала Линни. — Я полностью скомпрометирована.

— Значит, должен. — Подхватив её на руки, лорд Дэрингтон внёс её по лестнице в дом. Герцогиня, Лорд Повеса и Мисс Шипелка последовали за ними, успев проскользнуть в закрывающуюся дверь, очевидно, сообразив, что у них теперь тоже будет новый дом.

Но Дэрингтон не стал останавливаться в холле. Она была ему за это очень благодарна, поскольку внезапно осознала, как мало на ней одежды, а, казалось, в каждом дверном проёме стояли изумлённые слуги.

Он неспешно прошёл по длинному коридору и поднялся по изгибающейся лестнице.

Очевидно, напыщенность в поведении всё-таки бывает полезной в такие моменты.

Затем они оказались в тёмной комнате. Дэрингтон ногой захлопнул за собой дверь, и Линни услышала обиженный мяукающий вопль. Это была Мисс Шипелка.

— Я люблю тебя, — сказал Дэрингтон, опуская её на кровать. — И займусь с тобой любовью.

Линни нахмурилась.

— Знаешь, ты мог бы хоть раз попросить более… — Но он закрыл ей рот своими губами, и она абсолютно забыла, что собиралась сказать, когда он опустил её на покрывало.

— Ну как? Можем начинать нашу дюжину поцелуев? — поинтересовался он, почти не отрываясь от её губ.

— Гораздо лучше, и, определённо, да, — ответила она.

Он крепко её поцеловал и слегка отодвинулся. В его голосе послышалась хрипотца.

— Мы можем увеличить количество?

— Сотня? — спросила она.

— Давай начтём с нескольких миллионов.

Линни на мгновение задумалась.

— Это довольно много…

Но Терренс с мрачным смешком прижал Линни к себе и легонько куснул её за шею.

Линни поёжилась. Ей казалось, что все её нервные окончания были сосредоточены на поверхности кожи, ожидая и вибрируя.

— Это только на сегодня. Завтра мы начнём считать сначала.

— О, это хорошо, — выдохнула она, когда большая, сильная ладонь лорда Дэрингтона проследовала по её боку и накрыла грудь.

Она закрыла глаза и, запустив пальцы в красивые волосы своего любимого, притянула его рот обратно к своим губам.

— Я поцелую тебя дюжину раз. Или миллион, мне всё равно. Просто целуй меня вечно. Это самая чудесная вещь на свете.

— Я покажу тебе нечто ещё более чудесное, — сказал он и проследовал губами от её подбородка по ключице и ниже, увлажняя языком тонкую ткань её ночной рубашки.

Линни схватилась за плечи Терренса, когда его губы нашли её сосок. Её нервные окончания завибрировали под кожей. Она заёрзала под ним и застонала.

— Это чудесно, — выговорила она.

А лорд Дэрингтон рассмеялся.

— Я совсем не это хотел тебе показать.

— Тогда показывай. Сейчас же.

— Ты никогда не просишь? — поддразнил он её, опуская ладонь на её живот.

Линни открыла глаза. Терренс смотрел на неё с такой пристальностью, которой она никогда не встречала. И она почувствовала себя возбуждённой, защищённой и счастливой одновременно.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он.

И по выражению его глаз она поняла, что он говорит правду.

— Но, знаешь, — сказала она, — ты обычно едва разговариваешь, а теперь, когда эта твоя отличительная черта была бы очень кстати, ты стал говорить полными и длинными предложениями. Это ужасно раздражает.