Томас Шерри - Ночь для двоих

Отчаяние. Элиссанда была уверена, что оно сопровождает ее всю жизнь, оказалось, что до этого мгновения она не знала настоящего отчаяния.

Послышались шаги. Идет леди Эйвери.

Элиссанда поставила свечу на полку и улыбнулась лорду Виру. Она снова задрожала. Но ничего, нервная дрожь хорошо согласуется со словами, которые она собиралась произнести.

— Сэр, прошу вас, простите мою смелость. Но с момента нашей первой встречи я не могу не думать о вас, — сказала она, развязывая пояс халата.

Глаза лорда Вира изумленно расширились. Не теряя времени, Элиссанда наступила на подол ночной рубашки. Нитки на плечах порвались, и рубашка соскользнула на пол. За ней халат. И маркиз увидел совершенное обнаженное тело.

Пожалуй, впервые в жизни Вир не притворялся ошеломленным. Он онемел, ноги приросли к полу, мозг отказался функционировать.

Однако глаза видели вполне отчетливо. Девушка была совершенна, как обнаженная натура Дега — плавные изгибы, мягкость и скрытые тенями тайны. А потом она двинулась к нему — чувственные губы, гладкая бархатистая кожа, торчащие соски.

Её руки обвили шею маркиза. От нее пахло, как всегда, медом и розами. Ее губы, прохладные и дрожащие, коснулись его губ...

Реакция не замедлила последовать. Похоть, но не только она. Шок наконец вывел его из ступора.

Как он мог так ошибиться? Тетя Элиссанды — окончательно сломленная женщина, которая не может закричать, даже когда насмерть перепугана. Сама мисс Эджертон может улыбаться при любых обстоятельствах — и делает это. Все указывает на то, что ее дядя — сущий монстр. Она стремилась любой ценой вырваться из этого дома.

И пребывала в таком отчаянии, что даже он сгодился.

Маркиз высвободился из ее рук и попятился. Элиссанда не отставала. Не думая, что делает, он сорвал штору и швырнул в нее десять ярдов двойного муслина. Она запуталась в ткани — эдакая порнографическая идея женской мумии.

Вир побежал. Однако Элиссанда, совершив меткий бросок, вцепилась в него мертвой хваткой. Ее веса оказалось достаточно, чтобы сбить маркиза с ног, и они оба повалились на кушетку, попутно сбив столик, на котором что-то стояло.

Это что-то с грохотом разбилось — вероятно, одна из бутылок с корабликом внутри. Вслед за этим погасла свеча, и комната погрузилась во мрак. Маркиз попытался стряхнуть Элиссанду с себя, но она оказалась цепкой и демонически сильной, как один из гигантских осьминогов Жюля Верна. Ее руки приросли к нему. Вир опустил одну ногу на пол, повернулся так, чтобы она оказалась на кушетке, и толкнул.

Ее хватка немного ослабла. Он толкнул сильнее. Элиссанда издала крик разочарования. Или боли? Ему было все равно. Он должен был во что бы то ни стало избавиться от нее. У нее, вероятно, открылось второе дыхание, и она начала бороться с удвоенной силой. Боже, она едва не угодила коленом в самое чувствительное место!

Маркиз не понял, что произошло, но неожиданно кушетка перевернулась и они оказались на ковре. Прокатившись по нему, они остановились, наткнувшись на что-то. Мисс Эджертон оказалась сверху, но теперь уже без шторы.

Ее волосы растрепались во время борьбы. Она тяжело дышала. Красивая грудь поднималась и опускалась. Под упавшими вперед волосами отчетливо виднелись сморщившиеся соски.

Как он мог что-то отчетливо видеть? Разве свеча не погасла еще в начале схватки? Маркиз проследил взглядом источник света и понял то, с чем его разум никак не желал смириться.

В комнате был кто-то еще.

— Что же это такое? — ошеломленно пробормотала леди Эйвери и, не удержавшись, хихикнула. — Должна сказать, я не ожидала, что это будете именно вы.

Теперь мисс Эджертон наконец слезла с него. Теперь она завернулась в муслиновую штору. Теперь она тихо проговорила:

— Это совсем не то, что вы подумали.

— Нет? А вы как считаете, леди Кингсли?

Ад и проклятие! И леди Кингсли здесь.

Их взгляды встретились.

— Я... ну... — запинаясь, проговорила леди Кингсли. Она явно была шокирована ничуть не меньше Вира. — Это весьма неудобная ситуация.

— Неудобная? Неудобство — это когда ваш лакей ломает ногу и некому подать чай гостям. А это называется скандалом. И, подумать только, ваш отец, лорд Вир, учился вместе с дядей мисс Эджертон.

До этого упоминания о своем покойном отце Виру не приходило в голову, что участие в планах мисс Эджертон может привести его к алтарю. В конце концов, он знал ее только три дня и в действительности не прикоснулся к ней. К тому же он был всем известным идиотом. Бога ради, должен же кто-то учесть этот факт!

Но только мозги леди Эйвери, судя по всему, работали иначе. Он скомпрометировал достойную молодую леди — и не важно, что мать этой леди не отличалась скромностью и что леди сама подстроила встречу. А Вир, во всяком случае, на публике, был милым покорным идиотом, который ни за что не допустит, чтобы упомянутая достойная молодая леди «погибла».

Придав своей физиономии самое глупое выражение, маркиз, наконец, встал.

— Извините за разбитую бутылку с корабликом, мисс Эджертон.

— Ничего страшного, — очень тихо ответила она.

— Дети мои, необходимо действовать, — воодушевилась леди Эйвери. — Следует сделать необходимые приготовления. Лорд Вир, разве епископ Кентерберийский не является вашим дальним родственником? Он, несомненно, будет очень рад выдать вам специальное разрешение.

—Да? Мой дальний родственник? А я и не знал. Возможно, мне не следует его беспокоить?

— Тогда оглашение? — неуверенно спросила мисс Эджертон.

Ей здорово удавалась эта робость девственницы.

— Нет, и еще раз нет. Только не в данных обстоятельствах, — объявила леди Эйвери. — Вы должны попросить дядю, чтобы он обратился за специальным разрешением для вас, мисс Эджертон.

— Ой, я не знаю...

— Когда ваш дядя приедет, вы все ему объясните. Он встретится с лордом Виром, он получит специальное разрешение. А потом мы все с радостью получим приглашение на свадьбу.

Мисс Эджертон молчала.

— Вот и прекрасно. А теперь — в постель, — удовлетворенно заявила леди Эйвери. — И больше никаких тайных свиданий. Вы поженитесь. А значит, вам больше не нужно встречаться тайком.

Но суровое испытание еще не завершилось.

Все джентльмены собрались в коридоре, несомненно, привлеченные доносившимися из гостиной звуками борьбы. Леди Кингсли и леди Эйвери, облачив мисс Эджертон в халат, увели ее, предоставив Виру позаботиться о себе.

— Что случилось? — спросил Уэссекс, хотя все было совершенно очевидно.

Вир проигнорировал вопрос, молча прошел мимо Уэссекса к входной двери и вышел в сад. Он остановился, только добравшись до середины сада, да и то чтобы закурить.