К. Харрис - Где таятся змеи

– Он был голый?

Мэгги кивнула.

– Некоторые просто спускают штаны да и делают свое дело, но этот заплатил за целый час.

– А как он умер, не знаете?

– Зарезали, чай, – пожала плечами поломойка. – А то с чего бы кровищей всю комнату залило. Сто лет потом мыла да скоблила. Хотя пера не заметила, – поколебавшись, добавила она.

– Чего?

– Ножа, – объяснил Калхоун.

– Ага, – Себастьян подкрепился еще глоточком пунша. – А того клиента, который был у Ханны Грин, видели?

– Не-а. Но слышать слышала, да. Такую бучу поднял из-за того, что девка умотала и оставила его ни с чем, что мисс Лил пришлось денежки-то вернуть.

– Иэн Кейн тоже присутствовал?

– Хозяина тогда не было. Мисс Лил послала за ним, когда мертвяков нашли.

– И что он сделал? – поинтересовался заинтригованный виконт. – В смысле, с трупами?

– Чегой-то вы многовато вопросов спрашиваете для лорда-то, – выпустив из трубки колечко дыма, Мэгги Маккуин сузила глаза и метнула косой взгляд на Калхоуна. – Ты точно знаешь, что он лорд?

– Самый что ни на есть натуральный, – торжественно подтвердил слуга.

– Ну, так что хозяин сделал с телами? – допытывался Девлин.

– Утопил где-нибудь, – пожала плечами уборщица. – Че-е-рте зна-а де-е. А чего ему было еще с ними делать? Магистрата, что ли, кликнуть? – грубо хохотнула она.

– Че-е-рте зна-а де-е? – глянул Девлин на камердинера.

– Не знаю, где, – наклонившись, шепотом перевел тот.

– А-а, – протянул Себастьян, и, запрокинув голову, осушил стакан до дна. От резкого движения накатила дурнота, и только через несколько мгновений виконт сумел спросить:

– А тот, кто был с Хесси? Его вы видели?

– Не, не видала. Похоже, тот жив-здоров ушел. Я-то и мертвяка видела только потому, что помогала заворачивать его в парусину, чтоб Теккерей смог вынести труп из заведения, – пояснила старушка.

– Теккерей?

– Ага, тот, который из Фэнси.

– Ну да, ну да, – хмыкнул виконт, припоминая боксера с перебитым носом и изуродованным ухом. – Кажется, я встречался с мистером Теккереем.

Мэгги Маккуин покосилась на собеседника сквозь облачко табачного дыма:

– Видок-то у вас не ахти. Небось, частенько допоздна не ложитесь.

– Это точно, – согласился Себастьян. – А как хорошо вы знали Розу Флетчер?

– Знала? – скрипучий бабкин смешок сорвался в кашель. – Я-то поломойка. Чего у шлюх могет со мной быть общего?

– Но вы же знали, кто она.

– Угу, – затянулась бабка трубкой, – мамзель, у которой все время глаза на мокром месте были. Когда думала, что никто не видит. Да только старушка Мэгги подмечает поболе остальных.

– Как вы думаете, почему она плакала?

– А вы как думаете? – презрительно бросила уборщица. – Почему девки плачут?

Девлин посмотрел на яркие черные глаза собеседницы, ее иссушенное годами лицо и скрюченные тяжелым трудом руки.

– И часто они плачут? – спокойно спросил он. – Женщины, живущие в «Академии»?

– Дак не все, – покачала головой старушка. – Многие обзавелись тем, о чем с пеленок мечталось: еда, и крыша над головой, и красивые тряпки.

– А Роза?

– Эта… – Мэгги запнулась, раздумывая. Струящийся из трубки дымок клубами собирался над ее макушкой. – Эта выросла, мечтая совсем про другое.

«Тем не менее, она оставалась, – подумал Себастьян, – попавшись в ловушку неуместной вины и ненависти к себе, обрекая сама себя на это хождение по мукам и страдая за грехи других».

А вслух спросил:

– Почему вы ушли из «Академии»?

Выколотив из трубки золу о край очага, бабка намерилась подняться.

– Так вы ж завалились с расспросами. Вот они и задергались.

– Они?

Поломойка пожала плечами:

– Мистер Кейн. Мисс Лил. Теккерей. Я-то приметила, как на меня зыркают. Словно опасаются, не настучит ли старушка Мэгги. Из меня уже песок сыпется – рази ж кого удивит, если в один денек дряхлой прислуги не станет? Вот я и ушла своими ногами. До того, как мне бы пособили.

И, отхаркнув полон рот слюны, с безошибочной меткостью поразила ближайшую плевательницу.

– А тело Хесси вы видели? – поинтересовался виконт.

– А то как же. Я-то и ее, сердешную, пеленала.

– Ее тоже закололи?

Мэгги с кряхтеньем поднялась на ноги.

– Не-а. Крови на ней не было. Кто-то просто свернул девке шею насторону – как цыпленку.

Суббота, 9 мая 1812 года

В холодном свете раннего утра «Черный дракон» высился мрачный и безмолвный, словно темное логово призрачного повелителя царства греха и отчаяния. Может, Иэн Кейн и не располагал ответами на все вопросы о событиях злополучного вечера прошлой среды. Однако Себастьян не сомневался, что хозяину борделя известно о случившемся в «Академии» гораздо больше, чем приходящей поломойке. Проблема заключалась в том, чтобы подобраться к Кейну с накопившимися вопросами.

Виконт некоторое время понаблюдал за таверной с того места через дорогу, где рассыпанная зола и черный опаленный след на выщербленной брусчатке указывали на стоявшую тут когда-то торговку печеной картошкой. Несколько прошедших мимо мужчин с небритыми лицами и запавшими глазами, обернувшись, обшарили Девлина взглядами, но в основном улицы были пустынны. Этот район города оживал днем и с наступлением вечера.

Вдоль южной стороны заведения пролегал смрадный проулочек. Перейдя через дорогу, Себастьян задержал вдох и нырнул в проход. Под каблуками сапог хрустели осколки разбитых бутылок и устричные раковины, обрывки намоченных дождем афиш шелестели на ветру. Как большинство подобных лондонских проулков, этот служил окрестным обитателям открытой уборной. Рыбой здесь не воняло, однако виконт сомневался, что новое амбре больше придется по вкусу его камердинеру.

Учитывая свой последний визит в «Черного дракона», Себастьян подозревал, что шансы заявиться туда, как ни в чем не бывало, через общий вход сильно ограничены. Требовался обходной путь.

Виконт обнаружил открывающуюся в проулок дверь с кухни таверны, а рядышком – покосившиеся деревянные ступеньки, ведущие на второй этаж. Дальше проход упирался в высокую кирпичную стену. Остановившись у подножия ступенек, Себастьян обдумывал возможные варианты, как тут за его спиной скрипнула кухонная дверь.

Обернувшись, Девлин увидел дюжего мужчину в коричневом вельветовом пиджаке, который, повернувшись спиной к проулку, вытаскивал переполненный помойный бачок. Следом за ним с охапкой разломанных ящиков появился второй. Бросив у двери свою ношу, он выпрямился. В здоровяке с перебитым носом и изуродованным ухом Себастьян узнал Теккерея, бывшего боксера, а ныне вышибалу из «Академии».

– Ну и ну, – протянул тот, радостно поблескивая черными глазками при виде виконта. – Только поглядите, кто тут у нас приблудился. И свою чертову тросточку вы где-то позабыли, – оскалились в ухмылке кривые темные зубы.