Николь Джордан - Ночные желания

— Иногда приходится. Мистер и миссис Симпкин о вас позаботятся, не так ли, Симпкин? — прибавил он громче.

— Конечно, позаботимся, милорд.

— Вот и замечательно. Меня провожать не надо, Симпкин.

Мадлен что-то пробормотала, но он уже возвращался к своему экипажу, довольный тем, что поступил правильно, взявшись покровительствовать мисс Эллис.

Путь до Ривервуда занял совсем немного времени, а там его уже ждал Лансфорд. Фредди всегда чувствовал себя у Рейна как дома, особенно по отношению к спиртным напиткам, поэтому тот не удивился, найдя своего родственника развалившимся на диване и мрачно созерцающим бокал, наполненный вином.

— Ну, чего нос повесил, — Рейн налил и себе, — сказал же, помогу.

Фредди едва оторвал взгляд от бокала.

— Это не «нос повесил» называется, это — бездонная пропасть отчаяния. Я бы на тебя посмотрел, если бы твое будущее оказалось в руках шантажиста, вымогающего две тысячи фунтов, которые еще найти надо.

— Платить вдове Совиль ты не будешь.

— Не буду?

— Да, не будешь. Вместо этого мы изымем у нее твои письма, и ты сможешь их уничтожить. В противном случае она не прекратит шантаж» пока не высосет из тебя все соки.

Фредди выпрямился.

— И как ты намереваешься изъять у нее мои послания?

— Пока у меня не было времени, но я обязательно придумаю. Успокойся, старина, и предоставь это дело мне.

— Рейн, ей-богу, ты великолепен! Я знал, что ты не подведешь.

Просветлев, Фредди залпом допил дорогой напиток, вздрогнув от его крепости.

— Извини, дружище, что усомнился в тебе. Требования этой змеи совсем выбили меня из колеи. А ты был в Брайтоне, проводил смотрины юных невест по воле своей бабушки. А потом, когда мне наконец удалось с тобой встретиться, я нашел тебя в роли благородного рыцаря Круглого стола.

Он опять вздрогнул. Протягивая Рейну свой пустой бокал, Фредди проникновенно посмотрел на него.

— Не могу поверить, что ты взвалил на себя заботу об этой старой деве. Думаю, тебе это нужно меньше всего, если учесть, что скоро кое-кому и так придется надеть на себя семейные кандалы.

— Напротив, предвижу развлечение, — ответил Рейн совершенно искренне.

Да, в конце концов, он был рад хоть какой-то встряске. Последнее время граф нетерпеливо ждал чего-то подобного, и вот, за один вечер сразу два непредвиденных дела, которые ему предстоит уладить.

Хэвиленд предвкушал радость действия. Действие — вот его стихия. Проблемы Фредди и заботы о благоустройстве мисс Эллис давали долгожданный выход его неизрасходованной энергии и обещали наполнить праздную жизнь смыслом.

К тому же это было поводом отложить на время поиски невесты и не думать о том, что его драгоценная свобода вскоре должна смениться супружеством и отцовством.

Пробудившись на следующее утро, Мадлен долго еще пребывала под впечатлением сладких снов: почти всю ночь ей грезились поцелуи Рейна Кеньена. Не желая отпускать от себя чарующие видения, она поднесла пальцы к губам, вспоминая ощущение пылкой нежности, даруемое его прикосновениями…

Но холодный свет нового дня быстро развеял шлейф этих сладостных воспоминаний.

Еще мгновение понадобилось, чтобы понять, где она находится: взору предстала роскошная гостевая спальня в Дэнверс-холле. Вчера лорд Хэвиленд бесцеремонно оставил ее здесь, но благодаря своим пленительным поцелуям он уже был прощен.

Досадуя на себя за то, что предалась бесплодным мечтаниям, девушка вздохнула, стряхивая остатки ночных переживаний, и встала умываться и одеваться. Глупо было считать его поцелуи чем-то большим, нежели простой мужской инстинкт. Вчера вечером он принял ее за легкодоступную дамочку и действовал соответствующим образом.

«А ты в ответ бесстыдно и страстно отдавалась его объятиям, словно какая-нибудь развратница».

Мадлен покраснела от осознания порочности своего поведения, но все же не могла побороть в себе грусть, понимая, что больше никогда не испытает ничего столь же восхитительного. Хэвиленд пообещал, что это не повторится, а он был человеком слова… к ее величайшему сожалению.

Покончив с нижним бельем, девушка посетовала, что ей нечего надеть, кроме безобразного черного платья.

Но тут же подавила в себе эту мысль.

— Знаю, маман, я не должна жаловаться на отсутствие красивой одежды, многие и этого не имеют.

Ей также не следует дурно думать о графе Хэвиленде, даже если его властные манеры ее и раздражали. Она благодарна за его великодушную помощь, которая вчера вечером была ей так необходима. Стараниями графа ее дела, кажется, пошли на лад.

Перспектива сменить профессию, став преподавателем в пансионе благородных девиц, очень привлекала ее. Это намного интереснее, чем быть на побегушках у вздорной престарелой хозяйки.

Все же Мадлен очень удивляло, что Хэвиленд отложил свои срочные дела для сопровождения ее в Дэнверс-холл. По ее мнению, основанному на скудном опыте общения с аристократами, английская знать по большей части состояла из праздных эгоистов.

— Признаться, маман, Хэвиленд произвел на меня глубокое впечатление. Разница между ним и бароном Эккерби огромна.

Хэвиленд был не только более знатен, но и всю жизнь самостоятельно зарабатывал на хлеб опасной профессией, несмотря на то что его происхождение и состояние позволяли ему этого не делать. Не было высокомерия и в его отношении к ней, вынужденной добывать средства к существованию. И хотя она не хотела быть ему ничем обязанной, все же это очень хорошо, что у нее теперь появится работа и ее брат Джерард не будет обременен содержанием незамужней сестры.

Мадлен захлестнула волна нежности при мысли о младшем брате. Женившись на своей возлюбленной, он обрел семейное счастье, и она не хотела быть ему помехой. Ее желание покровительствовать ему коренилось отчасти в том, что они росли без матери и большую часть года без отца, и кроме друг друга у них до сих пор никого не было.

Больше всего Мадлен сожалела, что их мать умерла так рано. И печаль эта удваивалась тем, что папа, желая заглушить боль утраты, всецело отдавался работе.

Родителей связывала крепкая любовь, и теперь Джерард тоже был на седьмом небе от счастья. Мадлен даже немного завидовала ему. Она всегда мечтала о любви, о муже, с которым будет наслаждаться семейными радостями и который подарит ей столь желанных детей.

В своих самых сокровенных мечтах девушка представляла себя страстно и романтично влюбленной. Но в жизни у нее никогда не было ухажеров. Увы, причина была в ее внешней непривлекательности и отсутствии приданого, что усугублялось затворническим образом жизни ее нанимательницы. Тем не менее ей все-таки удалось привлечь ненужное внимание похотливого соседа.