Маргарет Мур - Поцелуй виконта

И ради одного этого готова была отказаться от мысли о браке с ним.

Поэтому она мягко высвободила свои руки и сказала то, что должна была сказать, хотя это могло разбить сердца им обоим.

— Нет, Джастиниан, я не могу стать вашей женой.

Отразившееся в его глазах разочарование едва не ослабило ее волю, но она считала необходимым быть твердой в своем решении.

— Я не сомневаюсь, что вы любите меня так же сильно, как и я вас. Но ведь я — всего лишь бедная дочь осужденного преступника. Такой брак сделает вас парией для ваших друзей и семьи, да и для других важных и влиятельных людей, которые могли бы помочь вам в работе.

— А если и так, то пусть! — возразил он. — Для меня главное вы, а не они. Посмотрите на Друри. Он женился на обыкновенной швее, да еще француженке, но его карьера от этого ничуть не пострадала. И я могу жениться…

— Вы думаете, что можете жениться на любой женщине, какую полюбите, только потому, что вы знамениты? Хотелось бы и мне так думать. Хотелось бы мне думать, что мы можем делать все, что хотим, не опасаясь того, как это может отразиться на нашей дальнейшей жизни. Но мы с вами знаем, что это не так. Мы не на пустынном острове и должны думать о вашей работе и о ваших близких. Мы не можем заставлять их страдать.

И еще одно необходимо иметь в виду. Вы будете долго отсутствовать, Джастиниан, и хотя сейчас наша любовь сильна, со временем и на расстоянии она может ослабнуть. И что самое страшное, вы можете не возвратиться домой. — Приложив пальчик к его губам, она не дала ему возразить. — Я не считаю благоразумным связать наши судьбы браком перед вашим отъездом.

— А если у вас будет ребенок? — горячо запротестовал он. — Тогда… перед моим отъездом в Бат мы допустили неосторожность.

— Даже при этом я никогда бы не стала принуждать вас к браку, которого вы уже не желаете.

А если это случится, то мне помогут ваши друзья, не так ли?

Он кивнул, но смотрел на нее такими страдальческими глазами, что она отвернулась.

— Милорд! — снова воззвал из-за двери Фоллингсбрук. — Не спуститесь ли вы вниз? Графиня изволит сердиться.

Джастиниан с каменным лицом предложил Нелл руку.

— Поскольку вам больше нечего мне сказать, мы должны идти.

Подавляя слезы, Нелл оперлась на его руку, хотя ей хотелось упасть на кровать и выплакаться.

А потом, не оглядываясь, убежать от него.

— Стернпол! Господи, да мы вместе ходили в школу! — услышали молодые люди крик графа, подойдя к гостиной. — Он был отличным парнем.

Кто бы мог подумать…

Стоявший у камина со скрещенными на груди руками, граф Грэншир умолк, увидев своего сына и Нелл. На широкой кушетке сидели графиня и Джульетта, а Друри стоял у окна, заложив за спину изуродованные руки.

Графиня встала.

— Что случилось? В чем дело? — Она беспокойно перевела взгляд с сына на Нелл.

Именно в этот момент, когда мать устремила на него такой тревожный взгляд, когда Нелл невольно сжала ему руку, Бромвелл понял, что он должен сделать. И был совершенно уверен, что это было единственно правильным решением.

— Позвольте обрадовать вас, матушка! — Он улыбнулся ей и всем присутствующим. — Я решил отказаться от экспедиции.

— Что?! — воскликнула Нелл.

— Что?! — взревел его отец, будто Бромвелл выжил из ума.

— Что?! — прошептала его мать и тяжело опустилась на кушетку.

— Почему? Pourquoi? — одновременно закричали Друри и Джульетта.

Не обращая на них внимания, Бромвелл обратился только к Нелл, как будто они действительно оказались на необитаемом острове.

Глядя на нее с беспредельной любовью, уверенный в своем решении, как никогда в жизни, даже больше, чем в своем решении посвятить себя изучению пауков, он сказал:

— Я был упрямым и эгоистичным болваном. Если уж выбирать между экспедицией и вами, я с радостью выбираю вас! И вы не должны опасаться, что я возненавижу вас, что когда-нибудь пожалею о своем решении.

Все еще сомневаясь, Нелл беспокойно вглядывалась в его лицо.

— Нелл, я не шучу. Я думаю, что семейная жизнь — но только с вами — будет намного интереснее, чем любая экспедиция.

Не говоря уже о том, что она намного приятнее и комфортнее, — добавил Друри, подходя к своей жене.

— Но ваши занятия, ваши планы, ваши пауки! — возразила пораженная Нелл.

— Как неоднократно втолковывала мне матушка, пауков достаточно и в Британии. Я посвящу себя изучению местных видов пауков. Ведь у них много общего, в частности умение ориентироваться, способы плетения паутины и…

— Господи, неужели вы наконец-то прозрели? — очнувшись, взревел граф. — После того как столько лет даже выслушать меня отказывались.

— Ах, Фредерик, не кричите так! — воскликнула графиня, живо поднимаясь на ноги. — Мисс Спрингли еще не приняла его предложение.

— Мисс Спрингли? — недоуменно переспросил граф. — Что еще за мисс Спрингли?

— Это я, — тихо сказала Нелл. — Я не леди Элеонора Спрингфорд, а Элеонора Спрингли, бедная дочь Эдварда Спрингли, осужденного за кражу и приговоренного к каторжным работам в Ботаническом заливе.

— О… боже! — Граф покачнулся и ухватился за каминную полку, — Это правда?

— Да, но мне это безразлично, — твердо ответил Бромвелл.

— А мне далеко не безразлично, — более громко ответила Нелл, в чьих глазах сверкали не только слезы, но и твердая решимость. — Я отлично понимаю, что значит для вашего сына жениться на мне, поэтому, Джастиниан, я не выйду за вас замуж и не стану портить вам карьеру.

— Что значит, портить? — недоверчиво воскликнула Джульетта. — Багги заслуженно прославился своей работой и будет ее продолжать. И его всегда будут принимать люди, которые заслуживают чести знаться с ним. А в дружбе и поддержке тех ограниченных снобов, которые откажутся его принимать из-за брака с любимой женщиной, он не нуждается!

— Она права, — спокойно заметил Друри. — Больше того, люди с романтическими взглядами станут еще более охотно приобретать его книги, надеясь найти в них признаки сентиментальности известного натуралиста…

— Не говори глупости, — оборвал друга Бромвелл, слишком расстроенный упорным отказом Нелл, чтобы засмеяться его шутке. — Он повернулся к Нелл и схватил ее похолодевшие руки:

— Меня действительно не пугает перспектива, что невежды и глупцы откажутся меня принимать.

— Вы хотите сказать, — заговорил граф, как будто смысл всего этого только теперь дошел до него, — что эта молодая женщина — не дочь герцога Уаймертона?

— Ну да! — подтвердила его жена. — Но если она составит счастье Джастиниана…

— И у нее нет ни приданого, ни состояния?

— Отец, мне это безразлично, — заявил Бромвелл и с мольбой посмотрел на Нелл: — Пожалуйста, Нелл, примите мое предложение!