Кэрол Мортимер - Кружевной веер

— Да, припоминаю, — кивнул Гейбриел.

— Я склонна считать, что ваша матушка не просыпалась, пока вы были у нее, потому что ее предварительно специально одурманили огромной дозой лауданума!

— Но для чего? — пылко спросил Гейбриел.

— Наверное, для того, чтобы ваша, матушка не проснулась в то время, когда вы зайдете ее проведать!

Гейбриел побледнел. Постепенно он начал понимать, на чем основаны подозрения Дианы. И его собственные мысли мало-помалу приходили в порядок.

Он вспомнил, что шесть лет назад, после смерти отца, когда он написал матери и попросил разрешения навестить ее, дядя с женой уже жили в Фолкнер-Мэнор. Теперь он сомневался и в том, что его мать получила то письмо…

В письме Элис Бриттон, полученном три дня назад, недвусмысленно утверждалось, что матушка очень соскучилась по нему и уже давно хочет с ним повидаться… Чрезвычайно подозрительно и поведение Чарльза! Почему он четыре месяца назад уволил доктора и сиделку? В результате его мать осталась совершенно одна во власти Прескоттов.

У Дианы сжалось сердце, когда она по изменившемуся выражению лица жениха поняла, как сильно задели его ее разоблачения.

— Простите меня, Гейбриел…

— Вам совершенно не за что просить прощение, — возразил он.

Может быть, и так, но она не испытывала никакой радости, делясь с ним своими выводами. Особенно потому, что ее разоблачения как будто вернули к жизни того холодного, замкнутого человека, каким запомнила Гейбриела по их самой первой встрече.

— Предположив, что ваша матушка спала во время вашего первого посещения, потому что миссис Прескотт успела дать ей дозу лауданума, я пришла к одному выводу. По опыту я знаю: в таком случае вечером необходимо дать пациенту еще одну порцию настойки, дабы его сон не прерывался, — негромко продолжала она. — Я приставила к вашей матушке свою горничную, приказав ей запереться и никого не пускать…

Гейбриел судорожно вздохнул:

— Неужели Дженнифер рассчитывала, что ей удастся держать мою мать в одурманенном состоянии все время, которое мы здесь пробудем?

— Она думала продержаться лишь до возвращения из Лондона вашего дяди, — ответила Диана. — Далее миссис Прескотт надеялась возложить на него всю ответственность за происходящее в этом доме!

Гейбриел фыркнул:

— Уверяю вас, Чарльзу со мной не тягаться!

В последнем Диана нисколько не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что Гейбриел сумел бы и сам понять, какая опасность нависла над его матерью, если бы не был так взволнован приездом в Фолкнер-Мэнор. Если бы на его умственные способности не повлияла встреча с Дженнифер Прескотт…

Она сокрушенно улыбнулась:

— Но сейчас, по-моему, все сказанное мною уже утратило смысл!

— Почему? — насторожился Гейбриел.

Она пожала плечами:

— Миссис Прескотт прекрасно понимает: как только ваша матушка очнется от своего забытья, мы тут же узнаем, как она жила последние шесть лет.

Вдруг он встревожился:

— Вы серьезно полагаете, что все это время моей матери лгали, что ее обманывали? Выходит, последние четыре месяца ее и вовсе держали в собственном доме практически как пленницу?

— Думаю, этого исключать нельзя, — осторожно ответила Диана.

— Какую же цель они преследовали? — Гейбриел беспокойно переминался с ноги на ногу. — Что произошло четыре месяца назад? Из-за чего ее положение так резко переменилось?

— На ваш вопрос способны ответить лишь ваш дядя и его жена…

— Может быть, у вас тоже имеются какие-то предположения?

Она невольно поежилась от резкости его голоса.

— Да, имеются.

— Так я и думал. — Он тяжело вздохнул.

— Очевидно, Чарльз и его жена за шесть лет привыкли жить здесь в качестве гостей вашей матушки; им наверняка нравилось их уютное существование и привилегированное положение. Кроме того, вы сами говорили, что ваш дядюшка — азартный игрок, что за долги у него отобрали дом…

— Да, так и есть.

— Так, может быть, в этом и кроется истина? Ваш дядя наделал еще больше долгов и стремился выжать как можно больше из капиталов вашей матушки… Нет, Гейбриел, я не знаю наверняка, что стряслось четыре месяца назад. — Словно извиняясь, Диана развела руками. — Могу лишь поделиться с вами своими подозрениями… Если я окажусь не права, то охотно попрошу прощения у всех заинтересованных лиц.

— Боюсь, что вы правы, — сухо и решительно возразил он, лицо его сделалось по-настоящему жестким.

— Мы не можем быть уверены…

— Нет, черт побери, я уверен, что все так и было! — кричал он. — И хуже всего, что ничего бы не случилось, если бы мне удалось увидеться с матерью после смерти отца!

— Гейбриел, сейчас ни к чему упрекать себя…

— Упрекая себя, я хоть как-то спускаю пар. — Он начал мерить гостиную шагами. — Если это правда, а у меня все основания полагать, что так и есть, я собственными руками задушу Прескоттов!

— Вашей матушке не поможет выздороветь тот факт, что ее единственного сына посадят в тюрьму за убийство дяди и тетки, — тихо возразила Диана.

Глаза Гейбриела сверкнули злобой.

— Дело того стоит!

Подойдя к нему, она мягко положила руку ему на плечо:

— Вы и сами понимаете, что не стоит. — Она ласково улыбнулась ему. — Ведь вы очень любите свою матушку?

Он словно оцепенел, а потом воскликнул:

— Я всегда любил ее! — Он надменно выпятил подбородок, словно желая бросить вызов всякому, кто усомнится в его словах, всякому, кто напомнит, какую боль он причинил своим близким восемь лет назад.

Впрочем, Диана уже не сомневалась, что Гейбриел неповинен в тех прегрешениях, которые ему приписывают.

— Когда вы в следующий раз будете говорить с миссис Прескотт…

— Говорить? Нет! Я поступлю с ней отнюдь не так банально…

— Когда вы в следующий раз будете говорить с ней, — решительно повторила Диана, — заодно спросите, кто на самом деле был отцом ее ребенка.

Гейбриел замер на месте. Он не сводил с невесты пристального взгляда. Озадаченное выражение на его лице вскоре сменилось удивлением, перешедшим в недоверие.

— Уж не хотите ли вы сказать? Неужели вы думаете, что им был… Чарльз?!

Диана только улыбнулась в ответ:

— Ну да, я так думаю. Я, конечно, понимаю, что супруги, которые женились по расчету — как, например, Прескотты, — иногда живут дружно. Им дается достичь взаимного уважения… — Она надеялась, что таким же станет и ее брак с Гейбриелем — если не сейчас, то в будущем. — Но мне кается, что жена вашего дяди относится к мужу не просто с должным уважением. Она искренне любит его. Вспомните, ведь она и сама за ужином уверяла нас, что счастлива в браке.

— У меня есть все основания полагать, что так но и есть, — задумчиво произнес Гейбриел.