Кэрол Мортимер - Кружевной веер

Диана слегка склонила голову:

— Моя тетя Хамфриз — кстати, она знакома и с вашей матушкой, и с вашим дядей Чарльзом, они встречались почти тридцать лет назад во время лондонских сезонов — сказала, что в молодости ваш дядя считался очаровательным негодяем. Конечно, ему было далеко до племянника, ставшего героем такого громкого скандала, — лукаво продолжала она. — И тем не менее его считали негодяем.

Гейбриел едва заметно просветлел.

— Жаль, что я не успел познакомиться с вашей тетушкой!

Диана весело рассмеялась:

— Вряд ли вы смогли бы переубедить ее!

— Да, наверное, — сухо ответил он и тут же посерьезнел. — Вы и в самом деле считаете, что восемь лет назад у Чарльза и Дженнифер была интрижка и она носила под сердцем его ребенка? Хуже того, они вдвоем замыслили опозорить меня! Дженнифер отлично понимала, что я откажусь признать ребенка, который никак не мог быть моим и конце концов отец от меня отречется, а Чарльзу заплатят за женитьбу на Дженнифер?

Диана бросила на него печальный взгляд:

— Я ничего не могу утверждать наверняка, но мне кажется, что ответы на ваши вопросы найти все-таки можно.

— Если окажется, что ваши подозрения справедливы, я голыми руками придушу их обоих…

— Гейбриел! Гейбриел, это ты, мой дорогой мальчик?

Услышав слабый, дрожащий голос из соседней комнаты, он застыл, точно громом пораженный. Глаза его широко и недоверчиво раскрылись, а лицо еще сильнее побледнело, когда он уловил ласку в голосе матери.

— Идите к ней, Гейбриел! — тихо приказала Диана. Сжав его руку в знак ободрения, она отошла от него.

— Пойдемте со мной! — попросил он.

Она покачала головой и улыбнулась:

— Я подожду вас в своей спальне; у вас с матушкой наверняка найдется о чем поговорить… Заходите ко мне в любое время. — Диана знала, что не сможет не то что уснуть — даже лечь в постель, не узнав, удалось ли Гейбриелу примириться с матерью после долгой и, как она теперь все больше убеждалась, ненужной разлуки. Хотя нежность в голосе Фелисити Фолкнер позволяла Диане надеяться, что примирение действительно состоится…

— Думаю, вы не удивитесь, если я скажу, что Дженнифер вскочила в карету и покинула Фолкнер-Мэнор с такой скоростью, как будто за ней черти гнались! — воскликнул Гейбриел два часа спустя, врываясь в спальню Дианы. Из одежды на нем по-прежнему были лишь рубашка, панталоны и сапоги, прическа совсем растрепалась, как будто он ерошил волосы пальцами.

В ожидании жениха Диана старалась занять себя чем-то полезным, как в свое время учила ее тетка, сначала она попробовала читать. Поняв, что ни одна захваченных с собой любимых книг не способна увлечь, ни отвлечь ее, она достала вышивание. В четвертый раз распоров неровные стежки, она отложила в сторону и корзинку с рукоделием. Ее мысли чувства были в таком беспорядке, что она никак не могла найти себе достойного занятия. Она начала расхаживать по комнате. А когда устала, села в кресло у камина и стала смотреть на огонь. Она гадала, что сейчас происходит у Гейбриела с матерью. И очень надеялась, что отношения матери и сына восстановятся. Ведь он так любит мать! Только бы они помирились… И ради Фелисити, и ради него самого. Постепенно мысли ее приняли иной оборот. Как примирение Гейбриела с матерью отразится на его отношениях с невестой? С самого начала Гейбриел с ней был совершенно честен. Унаследовав графский титул, он взвалил на свои плечи огромную ответственность — в том числе и за продолжение рода, графу нужна жена — хозяйка в его доме и мать его детей. Диана и ее сестры — дочери предыдущего графа, вот почему выбор Гейбриела сразу пал на них. Но если он помирится с матерью и растает ледяная броня, сковавшая его сердце, возможно, изменится его отношение к семье и браку. Возможно, он даже придет к выводу, что ему пока вообще не нужна жена.

Вести хозяйство в доме способна и мать. Кроме того, ему всего двадцать восемь лет; ему можно еще не торопиться с наследниками.

Диана медленно встала. Она убеждала себя, что должна сохранять хладнокровие, хотя ее терзали такие сомнения, что оставаться спокойной и невозмутимой становилось все труднее.

— Да, вы правы: я нисколько не удивилась.

Если Фелисити Фолкнер в разговоре с сыном подтвердила все их опасения, у Дженнифер Прескотт просто не оставалось иного выхода! Лгунья должна была бежать, и как можно скорее! Наверняка она стремилась побыстрее разыскать в Лондоне своего мужа. Дженнифер совсем не хотелось еще раз встречаться с Гейбриелом и нести наказание за свои грехи. В гневе Гейбриел в самом деле страшен, а Дженнифер, хоть и держится вызывающе и нахально, до него далеко!

— Надеюсь, вашей матушке уже лучше? — осведомилась Диана.

Выражение его лица сразу смягчилось, разгладились морщины, темно-синие глаза подобрели.

— Несколько минут назад она заснула — прямо посреди разговора, — хрипло ответил он.

Диана кивнула:

— Действие лауданума полностью пройдет лишь через несколько дней. Скажите… удалось ли вам покончить с разногласиями?

— Да, — ответил он.

— Я очень рада.

Внезапно Гейбриел снова помрачнел:

— Возможно, вы еще больше обрадуетесь, узнав, что почти все ваши предположения подтвердились!

— Этому я совсем не рада, Гейбриел! — возразила Диана.

Он досадливо тряхнул головой и, подойдя к камину, стал смотреть на огонь.

— После смерти отца мать назначила Чарльза — видно, по его просьбе — управляющим всеми нашими имениями. Мама уверяет, что в то время просто не способна была вникать во все хитросплетения. Кроме того она надеялась, что под грузом ответственности Чарльз посерьезнеет.

— Этого не случилось?

— Нет. — Гейбриел нахмурился. — Несколько лет емуудавалось очень ловко проворачивать разные махинации с ее капиталами, по сравнению с этим суммы, которые он попросту прикарманил, выглядят мелочью. И вот четыре месяца назад мама заметила, что со счета пропала весьма крупная сумма, и призвала Чарльза к ответу… — Он сурово сдвинул брови, — Что было потом, она почти не помнит. Ее постоянно одурманивали снотворным! Она даже не знала об увольнении Элис Бриттон.

Диана ахнула от изумления:

— Как… чудовищно!

— Не получила она и мое письмо, написанное после смерти отца, в котором я просил разрешения навестить ее. Оказывается, последние шесть лет она регулярно писала мне, просила приехать, но я не получил ни одного ее послания. Очевидно, отправку корреспонденции она поручала Чарльзу… — Судя по ненависти, сквозившей в глазах Гейбриела, Чарльза ждала суровая расплата только за то, что он перехватывал письма.

— Диана, не надо меня жалеть! — В отблесках пламени его лицо показалось ей диким. — Жалость — удел слабых, а чувства, которые я испытываю к дяде и его жене, весьма сильны!