Мэри Патни - Мэри Джо Патни Истинная леди

Джулия рассмеялась.

– Как мне знакомо это чувство. Помочь ребенку прийти в этот мир всегда радость.

Дженни потянулась к своей сумке.

– Мистер Вулф дал мне кусок отличного бекона.

– Он как нельзя лучше подойдет к яйцам Элли Флинн.

– Тогда пойду приготовлю нам чай, – Дженни направилась на кухню, оставив дочь в колыбельке у очага. Молли, четырнадцати месяцев от роду, широко зевнула и, свернувшись калачиком, задремала.

Джулия с любовью посмотрела на малышку. Дженни не первая отчаявшейся беременная молодая женщина, появившаяся на её пороге, но именно она стала частью её семьи. Дженни вышла замуж против воли родителей. И когда муж её бросил, родные также от неё отвернулись, заявив, что она сама должна расхлебывать кашу, которую заварила.

Будучи на грани голодной смерти, Дженни вызвалась служить у Джулии без всякой оплаты, только за пищу и кров над головой. Девушка оказалась очень смышленой и работящей, а после рождения Молли даже начала учиться у Джулии. И у неё имелись все шансы стать умелой повитухой. Именно Дженни и её ребенок составили семью Джулии.

Едва Дженни крикнула: «Наш чай готов!», – как зазвенел колокольчик, висевший над входной дверью.

Джулия поморщилась:

– Жаль, что мне не платят по шиллингу [5] Шиллинг - (англ. shilling, нём. schilling, гол. shelling, сканд. skilling, итал. scellino, польск. szelag от лат. solidus - название византийской монеты, либо от нём. Scild, либо от англ. shield - щит, изображавшийся на монетах). Английская серебряная монета, которая впервые начала чеканиться в 1504 г. пр и короле Англии Генрихе VII (1485 - 1509) весом в 9,33 г (8,68 г серебра). На аверсе - изображение короля в профиль, на реверсе - щит с гербами Англии и Франции и надпись: Posui Deum adjutorem meum. Со времен Каролингов английский Ш. был денежно-счетной единицей. Он равнялся 12 пенсам (стерлингам), 20 Ш. составляли фунт. Отсюда английский фунт = 20 Ш., или 240 пенсам. При Елизавете I (1558 - 1603) вес монеты упал до 6,22 г (5,75 г серебра). С 1816 г. вес Ш. равнялся 5,655 г (5,23 г серебра). С 1920 г. Ш. чеканился из серебра 500-й пробы вплоть до 1946 г., а затем - из сплава меди и никеля. В Англии имеются в обращении также банкноты в 10 Ш., медно-никелевые монеты в 2 Ш. (флорин) и 1 Ш., которые после перехода Англии на десятичную денежную систему (15 февраля 1971 г.) больше не выпускаются. После введения в 1971 г. десятичной денежной системы в Великобритании шиллинг приравнен к 5 пенсам. Символом Ш. являлась литера S (от латинского solidus). Кроме Англии, Ш. были в обращении также в других странах, где они составляли 1/20 национальных фунтов: бермудского, гамбийского, гибралтарского, замбийского, ирландского, малавийского, мальтийского, новозеландского, фунта Фиджи, фолклендского и ямайского. Ш. является денежной единицей Австрии и ряда стран, завоевавших независимость (Кении, Сомали, Танзании, Уганды) всякий раз, когда прерывают во время еды!

Она встала... после чего замерла от ужаса при виде трех мужчин, вошедших в дом. Двоих из них она не знала, а вот дородный, с изуродованным шрамами лицом был ей очень даже знаком. Джозеф Крокетт, самый мерзкий человек, которого она когда-либо встречала, нашел её.

– Так-так-так. Похоже, леди Джулия действительно жива, – угрожающе проговорил он, доставая из-под сюртука блестящий нож, – но это очень даже легко исправить.

Усишка зашипела и бросилась на кухню, в то время как Джулия отступила назад, цепенея от страха.

Столько лет она скрывалась, и всё же смерть настигла её.

Узнав гостя, миловидная горничная, открывшая дверь в Хартли-Мэнор, присела в реверансе.

– Сожалею, майор Рендалл, но Таунсендов нет дома. Племянница миссис Таунсенд, живущая на юге, выходит замуж, и они решили отправиться на свадьбу.

На протяжении всех двух недель, приятно проводимых им в Шотландии у своего друга Киркленда, Рендалл не раз подумывал навестить семью Марии, но так и не решился, пока не оказался на дороге, ведущей к западному побережью Камберленда – в Хартли. Таунсенды ему нравились, и вреда в том, чтобы заехать к ним, никакого не было, даже если он и не заинтересован в ухаживаниях за Сарой. Если же ему представится случай повидать Джулию... возможно, это излечит его от злополучного влечения.

Импульсивность не всегда доводит до добра. Он передал одну из своих визиток горничной.

– Пожалуйста, передайте им, что я заезжал.

Девушка, нахмурившись, взглянула на визитку.

– Уже довольно поздно, сэр. Мистер и миссис Таунсенд будут мной очень недовольны, если вы не останетесь здесь на ночь, как гость дома.

Какое-то мгновение Рендалл колебался. В деревне есть приличная небольшая гостиница, но целый день в дороге оказался слишком утомительным, и его нога разболелась, а он к тому же путешествовал один с того самого момента, как его слуга – в прошлом денщик – Гордон отправился навестить свою семью. И сам Рендалл, и его лошади заслужили приличный отдых.

– Миссис Бекетт всё ещё царит на кухне?

Горничная лукаво улыбнулась.

– Так и есть, сэр, и она будет невероятно счастлива, что нашелся хоть один голодный мужчина, способный оценить её стряпню.

– Тогда я с величайшей радостью принимаю ваше любезное приглашение.

Рендалл спустился вниз по лестнице, чтобы отвести свой легкий дорожный экипаж и лошадей на конюшню. И хотя с Сарой Таунсенд ему встретиться не удалось, правила приличия требовали, чтобы утром, прежде чем продолжить своё путешествие на юг, он нанес визит миссис Бенкрофт.

Полезная вещь – все эти правила приличия.

Джозеф Крокетт подошел ближе и кончиком ножа прикоснулся к горлу Джулии. Та застыла, с ужасом задавая себе вопрос: неужели она умрет, вот прямо здесь и сейчас. В это время Крокетт прорычал:

– Вы поедете с нами, леди. И вам известно, чем это закончится, – он нажал чуть сильнее, слегка поранив кожу. Когда появившиеся капельки крови потекли по шее Джулии, он добавил: – И следите за своим поведением, или я перережу вам горло. Вряд ли меня хоть кто-то обвинит, если я буду вынужден прикончить убийцу.

От двери, ведущей на кухню, раздался судорожный вздох. Там стояла привлеченная голосами Дженни. Крокетт выругался и развернулся к ней, угрожающе подняв нож.

– Нет! – Джулия схватила его за запястье. – Ради Бога, не причиняйте ей вреда! Дженни не сделала вам ничего плохого.

– Она может поднять тревогу, как только я заберу вас, – огрызнулся Крокетт.

Показалась Молли, её круглое личико сморщилось от страха, пока она цеплялась за юбку своей матери. Дженни подняла дочурку на руки и отступила на кухню, в глазах у неё застыл ужас.

– Держите её! – рявкнул Крокетт.

Более молодой из двух незнакомцев двинулся за Дженни и, схватив за руку, не дал ей скрыться.

– Убийство матери и ребенка наверняка наделает много шума, – предположил он. – Пожалуй, я свяжу девку так, что до завтра она не сможет никуда сбежать. А там уж мы будем далеко, прежде чем кто-либо заметит, что что-то здесь не так.