Ферн Майклз - Пленительные объятия

Наконец девушка вышла из-за ширмы. Распущенные волосы ниспадали почти до самой талии. На ней была надета застегнутая на все пуговицы ночная сорочка — под горло и с длинными рукавами. Господи, еще немного — и Камилла могла бы легко сойти за монашку!

Внезапно Ригану вспомнилась смуглая нагая Сирена, но он тотчас же замотал головой, чтобы избавиться от назойливого видения.

Супруга, застенчиво потупив глазки, подошла к постели. Ван дер Рис, уже занявший свое законное место, обнял девушку и поцеловал ее. Не говоря ни слова, он принялся расстегивать крошечные пуговицы на сорочке. Камилла поняла подсказку и с готовностью помогла мужу в этом деле. Наконец оба прижались друг к другу горячими нагими телам, и Риган почувствовал, как желание охватывает его.

Стефан набросил на плечи Сирены ее накидку и сказал:

— Ты ни в коем случае не должна схватить простуду. Идем, — добавил он, подталкивая супругу к двери, — слуги здесь обо всем позаботятся. Это был ужасно долгий день, и теперь нам пора возвращаться домой.

Сирена с недоумением посмотрела на Стефана и потом вдруг поняла, что теперь должна делить с ним свое жилище, ведь он ее муж! Вино по-прежнему туманило и опутывало мысли. Вместо того чтобы выйти на улицу, где их уже дожидался экипаж, Сирена двинулась к лестнице и посмотрела наверх. Риган был где-то там с Камиллой! Глаза испанки зловеще вспыхнули, едва она подумала о том, чем сейчас занимаются эти двое.

— Куда ты идешь?! — заорал Стефан, грубо хватая супругу, которая уже стала подниматься по лестнице на второй этаж.

Сирена испуганно посмотрела на Лэнгдома и только сейчас поняла, что собиралась сделать. Да, ей хотелось взбежать наверх, отыскать ту комнату, где Риган занимался любовью с Камиллой, и убить изменника. Вместо этого она бессильно опустилась на пол и разрыдалась. «Нет, — подумала Сирена, — мне лучше убить себя, потому что жить без Ригана я не могу».

— Встань сейчас же! — заворчал Стефан. — Прекрати разыгрывать этот нелепый спектакль на глазах у слуг! — лицо Лэнгдома исказила гримаса отвращения. — Никогда не думал, что ты такая пьяница! — заметил он едко. — Интересно, как тебе удавалось скрывать свое пристрастие к вину?

Сирена гордо вскинула голову, поднялась с колен и прошествовала к экипажу. В течение всей недолгой поездки от Друри-Лейн до Кинг-стрит она не вымолвила ни слова.

По прибытии, пока Лэнгдом хозяйской рукой запирал на ночь дверь, Сирена заторопилась наверх, к себе в комнату. Стефан настиг беглянку и крепко схватил ее за руку.

— Твоя комната следующая, — пробормотала Сирена заплетающимся языком. — Я уверена, что тебе она понравится.

— Хорошо, я скоро вернусь.

— Ну, ты можешь особенно не беспокоиться. У меня страшно болит голова. Я хочу отдохнуть. Увидимся утром.

Сирена понимала, что Лэнгдом не оставит ее в покое, но одна мысль о том, что теперь каждую ночь ей придется делить ложе с этим старикашкой, приводила ее в ужас.

— Нет, милая, — сказал Стефан с усмешкой, — тебе не удастся так легко от меня отделаться. Отныне ты моя супруга, твой дом также принадлежит мне. Я здесь хозяин, и с моими желаниями тебе так или иначе придется считаться.

Лэнгдом грубо втолкнул Сирену в комнату и захлопнул за собой дверь.

Испанка сжалась в комок.

— Только не надо кричать, дорогая, — предупредил Стефан, — и звать на помощь. Повторяю: ты моя жена и никто из слуг не дерзнет нарушить гармонию наших с тобой отношений.

— Твои слуги, может, и не дерзнут, — прошипела Сирена, — но фрау Хольц и Якоб всегда с готовностью встанут на мою защиту!

— И будут уволены немедленно. Ты этого добиваешься, да?.. Короче, моя дорогая, раздевайся и ложись в постель. Я скоро приду.

С этими словами Стефан отправился к себе в комнату.

«Надо что-то делать», — подумала Сирена в панике. Господи, нельзя же в самом деле допустить, чтобы Лэнгдом овладел ею! Однако что она могла предпринять, если в голове шумит, а тело словно налилось свинцом? Взгляд Сирены упал на графинчик с бренди и дна стакана, стоявших на подзеркальном столике. Трясущимися руками она налила себе немного, на два пальца, пахучей янтарной жидкости и села у кровати. Минуту спустя Стефан вошел в комнату и обнаружил, что его супруга спит в кресле со стаканом в руке, а недопитое бренди капает ей на юбку.

— Как, ты еще не готова? — вскричал Лэнгдом, хватая Сирену за плечи и бросая ее на постель. — Снимай с себя это тряпье, шлюха! — не дожидаясь, пока жена исполнит его повеление, Стефан одним движением разодрал на ней платье. — Ты только посмотри на себя! Пьяница! Что скажут мои друзья о твоем безобразном поведении сегодня на свадьбе? Да они просто будут смеяться мне в лицо!

Сирена, придя в себя, залепила Стефану пощечину и сказала:

— Заткнись! Ты кричишь хуже базарной торговки! Запомни: я никому не обязана отчитываться в своих поступках! А теперь убирайся отсюда. Я лучше усну в змеиной норе, чем лягу с тобой в одну постель! Понял?

Глаза у Лэнгдома вспыхнули, кровь прилила к лицу. Не задумываясь, он ударил Сирену кулаком в челюсть и потом набросился сверху, стягивая с нее остатки платья. Испанка била его ногами, таскала за волосы, кусалась. Однако выпитое вино не позволяло ей быть такой проворной, как раньше. Силы покинули Сирену, и она поняла, что неизбежно станет жертвой насилия. Действительно, сорвав с супруги последние лоскутья одежды, Стефан грубо раздвинул ее пышные бедра и, дрожа от нетерпения, набросился на жену.

Риган лег на бок, отвернувшись от спящей Камиллы. Да, его нареченная была прекрасной девушкой, и, в принципе, любой мужчина мечтал бы каждую ночь делить с ней ложе. «Любой, — добавил ван дер Рис с досадой, — кто никогда не спал с Сиреной». Камилла не шла ни в какое сравнение с огненно-страстной испанкой. За одну ночь Ригану уже успела наскучить его благоверная. Он хотел Сирену, но она, вероятно, ласкала сейчас этого старика Лэнгдома. «Вот стерва! Думала, что, выйдя за Стефана замуж, она помешает мне овладеть его деньгами и таким образом поправить свое дело? Ну-ну… Рано или поздно желание во всем быть первой, всюду побеждать и всем командовать должно ее погубить!»

Внезапно Ригану захотелось разбудить Камиллу и надавать ей затрещин. Девчонка знала, что Стефан и Сирена собираются пожениться, но ничего ему не сказала. Обмолвись она хоть словечком о планах своего папаши, он, Риган, ни за что бы на ней не женился. Таким образом он мог бы обыграть Сирену в той игре, что она затеяла. «Мог бы, да не обыграл», — подумал ван дер Рис с грустью, когда рука Камиллы сонно коснулась его плеча. Господи, какой он дурак… Ведь эта девчонка даже не была девственницей!