Конни Брокуэй - Обещай мне рай

— Спасибо, дорогой, — сказала Кэт, и ее благодарность заставила его слегка покраснеть.

— Не стоит. Я всегда рад помочь тебе, — сказал он чопорно. — Кстати; где наша бабушка? Наверное, читает наставления служанкам?

— Послушай… Маркус нахмурился.

— Она здорова? Такое тяжелое испытание, которому подверглись вы во время путешествия, могло отразиться на ее физическом состоянии…

— Нет-нет, — поспешно сказала Кэт. — Я думаю, она в порядке.

— Правда? — Маркус удивленно вскинул брови. — О Боже, Кэт! Только не говори, что она осталась во Франции, чтобы читать проповеди англиканской церкви наполеоновским ордам!

Кэт засмеялась.

— О, Маркус! Все совсем не так. Бабуля тайно сбежала со старым французским маркизом. Последнее, что я слышала, — она благополучно пересекла границу Франции. — Кэт опять улыбнулась, глядя на ошеломленное, недоверчивое выражение лица Маркуса.

— Не может быть!

— Клянусь. — Кэт постаралась принять серьезный вид и торжественно подняла руку.

Маркус пристально посмотрел на нее, затем запрокинул светловолосую голову и тоже рассмеялся.

— Подумать только! Старая плутовка!

— Вот именно.

Они улыбнулись друг другу.

— Однако, должно быть, ты очень устала. И у тебя такой вид… После того, что я слышал о твоих успехах в Париже, должен признаться, меня немного смущает, что ветреная французская мода предполагает такое черное строгое одеяние, которое находится на тебе.

Кэт высокомерно приподняла подбородок, глядя на брата, словно через лорнет.

— Слухи, несомненно, все преувеличивают. И уверяю тебя, что мой наряд надо рассматривать как воплощение новой моды.

— Ты разыгрываешь меня, Кэт.

— Слегка, братец, — мягко согласилась она.

— Выглядит немного странно, не так ли?

— Ничуть, — сказала Кэт и посмотрела на свое платье. Намокшее во время приступов морской болезни, оно выглядело ужасно. Кэт отчетливо уловила неприятный запах. — Кажется, я похожа на пугало.

— Пожалуй, — кивнул Маркус. Разумеется, у него не было намерения обидеть сестру. — И я веду себя как невоспитанный человек, задерживая тебя в вестибюле, в то время как тебя ждет ванна в твоем номере наверху.

— Неужели такое возможно?

— Я слышал, как Монтроуз потребовал от портье обеспечить все это немедленно. Твой номер снят на четыре дня.

Кэт повернула голову туда, где последний раз видела Томаса. Его там не было.

Приятно было наблюдать, как Кэт встретилась со своим братом. Лицо ее выражало радостное воодушевление, чего он не видел в течение последних суток, точнее — поправил себя Томас — в течение почти семи месяцев. Ее глаза весело блестели, а смех звучал как музыка.

Она выглядела так же в те несколько коротких недель, когда он делился с ней своим опытом. Общаясь с ним, девушка вся светилась. Во время их бесед она высказывала остроумные и порой довольно сомнительные замечания.

Томас искренне завидовал долговязому, длинноногому брагу Кэт. Это было бы чертовски смешно, если бы не было так печально. Обидно было сознавать, что девушка ускользает от него, как лесная фея в предрассветном тумане, посмеявшись над своим возлюбленным.

Томас вздохнул и вернулся, чтобы подписать различные регистрационные документы, которые портье подсунул ему, и завершить выполнение своего рыцарского долга перед Кэт. Он доставил ее в Англию и передал в руки брата, виконта Элтериджа. Теперь она сможет благополучно уехать из Брайтона при его содействии и под его покровительством.

Какое значение имеет то, что Маркус — почти мальчишка? Кэт осмотрительная, практичная, разумная девушка. Фактически она нуждалась в мужском руководстве и защите в меньшей степени, чем любая женщина, какую Томас когда-либо знал. Надвигающаяся война предоставила ему возможность быть полезным ей, однако он полагал, что она бы прекрасно справилась сама и вернулась в Англию без его помощи. Кэт была уверенной в своих силах, независимой и очаровательной девушкой. Он сойдет с ума, если все эти мысли будут продолжать преследовать его.

Кэт заслуживает того, чтобы найти себе настоящего героя — без темного прошлого, угрожающего ее будущему. Томас редко предавался раскаянию, считая это бесполезным занятием. Он упорно убеждал себя, что не должен сожалеть о своем прошлом теперь, когда миновало столько времени.

Однако не мог понять, почему оно возвращалось к нему со всеми подробностями, которые он считал давно забытыми.

И сейчас он придумывал различные предлоги, чтобы остаться в Брайтоне с единственной целью — быть рядом с Кэт.

Портье прервал размышления Томаса, спросив, не желает ли тот тоже получить комнату. Он посмотрел туда, где сидела девушка. Она сжимала обеими руками руку брата, ласково глядя ему в лицо. Разве можно покинуть ее? Однако мог ли он оставаться здесь?

Влияние Томаса было очевидным, судя по тому, как обслуживающий персонал старался сделать пребывание Кэт как можно более комфортным. На следующее утро к ней чудесным образом были приставлены горничная и лакей, а номер был самым роскошным из тех, которые мог предоставить отель. Воздух в ее комнате был насыщен ароматом гиацинтов и роз, повсюду стоявших в вазах. На огромной постели с балдахином ежедневно меняли белье. У входа в отель дежурил кучер с наемным экипажем, предназначенным только для нее.

А Томас исчез.

В течение нескольких дней он присылал записки, адресованные как Маркусу, так и ей. В них интересовался здоровьем и условиями проживания. Они настолько раздражали Кэт своей холодной вежливостью, что она тут же рвала их и бросала в огонь, куда хотела бы отправить и самого автора.

Кэт поняла, что ее брат поддерживал связь с Томасом. Другого объяснения тому, что он знал о ее побеге с ним, не было. Маркус посоветовал ей заявить — когда она будет рассказывать о возвращении в Англию, — что ее сопровождала преданная служанка-француженка, которую она оставила в Дьеппе. Это предложение звучало так, как будто оно исходило от Томаса. Кэт не сомневалась в этом.

Днем позже Маркус вернулся с сияющей физиономией и с толстой пачкой банкнот. Томас настоял, чтобы они взяли деньги взаймы, пояснил брат. Первой реакцией Кэт было вернуть деньги назад вместе с очередным букетом роз. Однако практичность не позволила ей пренебречь благородным жестом. Не могла же она оставаться в Брайтоне в этом жалком платье!

Пребывание девушки во Франции существенно повлияло на ее вкус. Она выбрала в салоне самые изящные наряды. Мадам Файль была счастлива представить ей новинки сезона и пообещала прислать через день более простые платья.

Вскоре они с братом вновь присоединились к обществу. Таинственное, полное опасностей бегство Кэт из Парижа способствовало тому, что приглашения поступали отовсюду. Она тотчас стала популярной. Однако это вызывало у нее внутреннее раздражение, потому что тема стала главным предметом обсуждения на всех приемах. Кэт каждый раз просили рассказать о своем приключении, и она боялась, что стоит ей оглянуться в середине своего повествования, как тут же обнаружит Томаса, наблюдающего за ней с усмешкой.