Молли Харпер - Искусство обольщения обнаженного оборотня

Я застонала, потянула свои ноющие от боли ноги и приложила трубку к уху.

– Ты не хотела бы объяснить, почему вчера ночью Ник Тэтчер появился в клинике Гранди с раной от укуса на заднице? – потребовал ответа мой брат, не потрудившись даже поздороваться.

Вот дерьмо! Я забыла про Ника. После нашего инцидента с Ли случился ещё один приступ у тёти Билли, и в бреду она утверждала, что какие-то незнакомцы каждую ночь врываются к ней в дом и двигают вещи.

Всё закончилось тем, что я провела с бабулей всю ночь, хотя доктор Модер рекомендовала отправить её в клинику. Так или иначе, благодаря этому Алисия смогла немного отдохнуть. Доктор Модер заставила меня уйти около четырёх утра. Я сразу же вырубилась и совершенно забыла об израненной ягодице Ника.

– Меня спровоцировали. – Купер молчал на другом конце провода, поэтому я продолжила: – Он увидел меня и подумал, что я Мо. Он посмотрел на меня, как на рождественский пудинг, а потом назвал именем твоей жены. Мо сделала бы то же самое.

Купер не удостоил моё объяснение ответом:

– Тебе повезло, что он всем говорит, будто у него произошла схватка с какой-то бродячей собакой. Я не знаю, почему, но, похоже, он не хочет поднимать шум. Если бы на месте Ника оказался кто-нибудь другой, то этот человек позвонил бы в «Еженедельные мировые новости» [50], едва лишь на его ягодицу наложили бы швы.

– Бродячей собакой? – выплюнула я. – Бродячей собакой!

– Мэгги, именно ты велела нам держаться подальше от Ника. А затем ты сама не только позволяешь ему увидеть тебя в волчьем обличии, но и кусаешь его? О чём ты думала? Да ты вообще думала? Ты могла серьёзно навредить ему!

– Тем, что укусила за зад?

– Мо говорит, что там проходит множество важных нервов и прочей ерунды. Она сильно смеялась, поэтому чётко изложить не смогла. Но я серьёзно, Мэгс. Я не собираюсь разгребать всё это дерьмо, поняла? Ты постоянно напоминаешь о том, что являешься альфой! Вот и замечательно, ты альфа! Ты всем этим и занимайся. – И братец бросил трубку.

Скривившись, я отняла телефон от уха. Моё драматическое закатывание глаз было прервано стуком в дверь.

– Ну, что дальше?

Я открыла и увидела Мо, держащую один из своих соблазнительных шоколадно-творожных пирогов. Два моих самых любимых десерта, посыпанные крошкой из шоколадного печенья.

– Вы что, ребят, преследуете меня, чтобы вызвать чувство вины? – фыркнула я и закрыла за собой дверь, чтобы мама не услышала. Мо, привыкшая к подобного рода заявлениям, только улыбнулась и отошла с моего пути. – Я уже сказала Куперу, что совершила ошибку, укусив Ника.

Угольно-чёрные брови Мо взлетели вверх.

– Так это была ты. Здорово, Мэгги. Отличная работа в стремлении не привлекать к себе внимания.

Я зарычала на неё.

– Так ты проехала весь этот путь и притащила пирог, чтобы убедиться, что я переварила лекцию Купера?

– Купер не знает, что я здесь. Фактически я на работе. – Она сунула мне пирог, а затем вытащила из кармана куртки записку. – Вчера ночью Ник звонил в салун – стоит сказать, что он был хорошенько накачан болеутоляющими – и попросил Эви как можно скорее организовать для тебя доставку твоего любимого блюда. Предложил ей за это непристойную сумму денег, а затем стал молоть всякий вздор про то, что ты «красавица Ухура» [51]и как ты игнорируешь его телефонные звонки, и что ему нужно найти способ достучаться до тебя. Полагаю, он знал, что путь к твоему маленькому-премаленькому сердечку Гринча [52] лежит через желудок.

– Красавица Ухура? – повторила я.

Мо раздражённо покачала головой.

– Я уже давно отказалась от попыток понять мужчин этой местности. Так ты собираешься читать его записку или нет?

Опасно накренив тяжёлую форму с пирогом, я открыла маленький белый конверт и прочитала строки, написанные аккуратным почерком Эви: «Думаю о тебе. Ник. P.S. Полагаю, тебе может понадобиться проверить голосовую почту. Она заполнена».

Я нахмурилась. Голосовая почта? Я несколько дней не проверяла свой мобильный. С тех пор, как поехала тогда в «Ледник».

Вот чёрт!

Как обычно, сотовый валялся в грузовике. Я пользовалась им лишь тогда, когда была за рулём, а в других случаях имела привычку забывать о нём. Сунув пирог обратно в руки Мо, я побежала за своим севшим телефоном.

Мама крепко обнимала Мо, когда я бросилась в свою комнату, чтобы подключить мобильник к зарядному устройству на комоде. Пять пропущенных вызовов и три голосовых сообщения. Все пришли накануне с неместного номера, который мог принадлежать только Нику.

– Эй, мам, когда Ник спросил у тебя мой номер, какой именно ты ему дала? – крикнула я, на самом деле не желая, чтобы она отвечала.

– Твоего сотового, – отозвалась мама. – Я подумала, что ты, вероятно, захочешь, чтобы все переданные им сообщения остались личными.

Мо издала лёгкий смешок.

Вот теперь я чувствовала себя ужасно. Поскольку без причины нанесла ущерб совершенно потрясающим ягодицам. Как будто чихнула на «Мону Лизу».

Мо сидела за обеденным столом и пила чай, пока мама замешивала больше теста для вафель.

– Мам, мне нужно взять эти вафли с собой в дорогу. Я собираюсь поехать в Гранди.

– Поехать? – спросила мама, разбив полдюжины яиц в миску. – У тебя ведь сегодня день пробежки.

– Я должна извиниться перед доктором Тэтчером… или что-то вроде того.

Мо спрятала усмешку за чашкой, а мама сузила глаза.

– За что?

В целях предосторожности я отступила на шаг.

– Это было просто недоразумение, мама. Я могла слегка ранить его… ээ… гордость.

– Только его гордость? – язвительно спросила мама.

Я невинно улыбнулась и бросилась в душ.

– Знаешь ли, тебе нужно научиться лгать получше, если хочешь остаться на своей чиновничьей должности, – крикнула она мне вслед.

Всю дорогу до Гранди я занималась придумыванием по-настоящему неловких извинений за то, что укусила Ника за зад. Но затем вспомнила – он же не знает, что именно я нанесла вред его пятой точке, и если сказать ему об этом, то это станет для него наводкой в исследованиях про оборотней. Может быть, мне просто следует оставить его в заблуждении – пусть продолжает думать, что его укусила Мо. Это не приведёт к нежелательным последствиям.

Умным решением стала бы вежливая личная записка с благодарностью за пирог либо вовсе полное игнорирование. Но я ощущала новое непривычное гложущее чувство в груди. И меня на самом деле заботило, что Ник думал обо мне, и я переживала, что его мысли могли быть плохими. Я чувствовала вину за то, что причинила ему вред, но не просто небольшие угрызения совести, а сильные болевые спазмы – и зачем я сделала это?

Я эмоционально взрослела. Фу.

«Что ж, пирог. Сосредоточусь на пироге». Он потратил время, чтобы заказать мне пирог, пока сам лежал попой на бубликообразной подушке. А то, что он послал мне что-то съестное, было странно трогательным. Процесс ухаживания в этой части страны редко включал в себя духи и цветочки. Ник приложил усилия и наделил подарок определённым смыслом. Из-за чего и стали происходить странные вещи с моей способностью связно мыслить. Но к тому времени, как я въехала на подъездную дорожку к дому Ника, я смогла придумать лишь: «Спасибо за пирог».