Бетти Лаймен-Рисивер - Рай милостью Божией. Изгнание

В хижине становилось все темнее и все жарче от раскрасневшихся горячих тел. Женщины разоткровенничались, словно чувствуя потребность поговорить друг с другом.

— Мой Роберт, — робко начала Келли Шерилл, — обрабатывал чужую землю до полусмерти, но так ничего и не скопил… как и его отец. Сейчас мы надеемся, что удача не обойдет нас стороной.

— А у нас был свой участок земли, — вступила в разговор Элви Портер. — Но всю почву до нас загубили посадками табака. Там не рос даже горох для свиней!

Амелия расчесывала блестящие белокурые кудри Присциллы.

— Джозеф не смог бы умереть спокойно, если бы мы не поехали, — вставила она, ловко укладывая пряди волос в локоны.

Как только она закончила прическу, Присцилла выбежала из хижины вместе с девочкой Портеров и Кеззи Кэллоувэй. Новые подружки были почти ее сверстницами.

Две другие девочки Кэллоувэев, постарше, — Бетси и Фанни — уселись на полу с Китти, по очереди играя в ладушки с младенцем Шериллов, который смеялся и икал, открывая рот и демонстрируя прорезающиеся зубки на маленьких розоватых деснах.

— Готова поклясться, — сказала Келли Шерилл, с улыбкой глядя на ребенка и девочек, — что не видела его таким веселым уже много дней. Ему долго было не по себе, он все время вертелся, пытался вытащить вот этот зубик и сильно страдал от укусов москитов.

— Может, поискать индейскую мяту? — вызвалась Элизабет Кэллоувэй — высокая худощавая женщина с аристократическим лицом и волосами серо-стального цвета, которые постоянно выбивались из-под домашнего чепца. — Ее настойка спасает от укусов москитов и прочей лесной дряни.

— Да сохранит его Господь, — прошептала, улыбаясь, Амелия. — Очень трудно путешествовать с таким малышом.

— Да, ничего не скажешь, — согласилась с ней Элизабет Кэллоувэй, глядя на своего младенца, который мирно посапывал, лежа на циновке, расстеленной в углу хижины.

— Самое трудное — вовремя менять мокрые пеленки, — улыбнулась Келли Шерилл.

— Боже упаси! Я так рада, что у меня нет младенцев! — поежилась Элви Портер. — Пусть даже они такие забавные.

— С возрастом все это очень сложно, — устало ответила Элизабет. — В мои-то сорок два… Он будет последним. — Она, вздохнув, кивнула на ребенка.

— Ребекка Бун ожидает очередного. Наверное, уже родила. Ричард говорит, что Дэниэл вернется за ней и детьми, чтобы привезти их в форт, как только они смогут отправиться в это опасное путешествие.

— Несчастная женщина! — Амелия, как всегда, была искренней. — Говорят, капитан Бун не сидит на месте, и она одна присматривает и за урожаем, и за детьми.

— Да, говорят, так оно и есть, — признала Элизабет Кэллоувэй. — Но теперь, когда Дэниэл окончательно поселился в Кентукки… — Она умолкла.

Фэй, закончив с прической, села рядом с Китти на пол, улыбаясь пухлым ручкам в ямочках и перетяжках. Но младенцу, очевидно, надоело играть, и он, сморщив маленькое личико, захныкал. Мать подняла его с пола и, раздвинув платье, поднесла его к полной груди с синими прожилками.

— А правда, что индейцы убили старшего сына Буна, когда их семья первый раз пыталась проникнуть на их территорию? — вдруг спросила она с легкой дрожью в голосе.

Женщины закивали, и в хижине повисла тяжелая тишина. Слышалось только жадное чавканье младенца Шериллов, который прильнул к соску матери, цепляясь ручками за ее мягкую нежную плоть.

Амелия упрямо вздернула подбородок.

— Это было два года назад! — Она начала убирать свисавшее с черных от дыма балок одеяло, за которым уже не прятались голые купальщицы. — Теперь все по-другому.

— Она права, — подтвердила Элизабет. — Теперь с индейцами заключаются договора… и потом, мой муж с Романом, не говоря уж о других мужчинах, обеспечат нам безопасность до самого форта, так что незачем беспокоиться, дитя мое.

Элви Портер перевела разговор на образцы своих стеганых одеял, а Фанни Кэллоувэй пододвинулась ближе к Китти.

— Я бы не возражала, если бы Роман Джентри защитил меня от индейцев… — прошептала она, покраснев.

Ее сестра Бетси хихикнула. Девочки были очень миловидными, как и все члены семьи Кэллоувэев.

Китти улыбнулась.

Она медленно поднялась, чтобы немного размять ноги. Повернувшись к квадратному отверстию в стене, служащему окном, она увидела Романа с ее отцом и полковником Кэллоувэем. Роман что-то говорил им, широкими жестами указывая за горы. «Может, — подумала она, — мама права, утверждая, что в крови семейства Джентри есть какие-то вещества, которые вызывают сильное стремление к перемене мест». Роман всегда был сдержан и изысканно вежлив, но иногда она замечала, как его сотрясают приступы ярости, которые нельзя было скрыть, спрятать в клетку как свирепую рысь…

Мужчинам удалось убить и освежевать оленя, и женщины пошли на кухню, чтобы приготовить из него бифштексы. Они густо посыпали мясо солью, истратив почти всю, что у них была, — оставался, правда, небольшой запас для Мартина, который откупорил бочонок со светлым и густым ячменным пивом — элем.

— Нужно сегодня пораньше лечь и девочкам, и тебе, — предупредил Джозеф Амелию. — Роман решил тронуться в путь на рассвете.

И вот они подъехали, наконец, к границе Кентукки. Мужчины вместе с мальчиками заняли места в начале и конце колонны, а женщины с маленькими детьми и скотом — посредине. Леди с готовностью взвалила на себя дополнительные хлопоты, кружа вокруг коров и свиней.

Амелия сама управляла фургоном, с которым она так и не пожелала расстаться, хотя полковник Кэллоувэй с Романом убеждали ее, что он рано или поздно развалится по дороге.

Отряд двигался по тропе вдоль Индейского ручья, не встречая никаких серьезных препятствий на своем пути. Величественные горные пики, покрытые вечнозелеными соснами и раскидистыми кедрами, казалось, вонзались в необъятное воздушное пространство. Мелкая живность выскакивала из подлеска, стремительно шмыгая почти под ногами. Китти даже заметила среди деревьев медведя; лениво переваливаясь с лапы на лапу, он поспешил убраться подальше.

Часа через два тропа настолько сузилась, что густые жесткие кусты постоянно задевали фургон, замедляя ход. В конце концов он остановился.

Покачав головой, Амелия слезла на землю.

— Здесь нужно поработать топором! — заявила она Фэй с Китти, стоявшим рядом с ней. Губы ее плотно сжались.

Роман, привстав на стременах, обернулся и сразу понял, что стряслось. Он повернул лошадь назад, навстречу Джозефу. Мужчины, вооружившись большими ножами и топорами, принялись рубить кустарник. Остальные расчищали путь впереди.

Через несколько минут отряд сдвинулся с места.

— Вот видишь! — Амелия ловко натянула вожжи. Торжествующе блестя глазами, она наклонилась к сидевшей рядом Присцилле: — Все можно преодолеть, если приложить усилия!