Бренда Джойс - Опасная любовь

– Какое расстояние караван обычно покрывает за день?

– Десять – пятнадцать миль, – ответил он. Взгляд его скользнул по лицу девушки и задержался на губах. – Причин для спешки нет никаких.

Ариэлла снова подумала о признании Эмилиана, отчего сердце ее забилось быстрее. Забудет ли он его при свете дня?

– Какое чудесное утро! – воскликнула она. Небо казалось ей особенно синим, солнце – особенно ярким, а птицы – особенно веселыми. И Эмилиан тоже был красив, как никогда.

Взгляд его был устремлен вперед.

– Возможно, через день или два кочевая жизнь наскучит тебе.

– Я давным-давно не оказывалась так далеко на севере, – быстро произнесла Ариэлла, думая о том, что, пока они вместе, ей никогда не будет скучно. – Кроме того, это часть и моего наследия тоже, хотя о нем я лишь читала в книгах.

– Тебя воспитали как англичанку, – растягивая слова, возразил Эмилиан. – Ты когда-нибудь интересовалась тем, какой была жизнь твоей матери?

– Ну разумеется. Ее жизнь омрачалась людским фанатизмом и ненавистью, постоянными переездами с места на место и, конечно, гетто. Мне хотелось бы быть лично знакомой с ее семьей или хотя бы знать, страдали они или вели достойную жизнь.

– Ты никогда не пыталась разыскать их?

– Когда мама была вместе с отцом, она рассказала ему, что ее отец умер в Триполи, а больше у нее никого нет. Так что ответ мой отрицательный – у меня не возникало желания проследить эту ветвь своего генеалогического древа.

– Ты захочешь когда-нибудь вернуться в Роуз-Хилл? – серьезно поинтересовался Эмилиан.

Ариэлла посмотрела ему в лицо и положила руку на его бедро.

– Ты знаешь, что не сможешь расстаться со мной.

Он покраснел.

– Теперь ты возомнила себя чародейкой?

Девушка промолчала. Эмилиан и без того знает ответ на этот вопрос.

Наконец он произнес:

– Так что ты скажешь на мое предложение?

– Эмилиан, ты же говорил несерьезно!

– Серьезнее некуда, – негромко произнес он. – И не требуй от меня еще одного признания.

Как она могла быть такой глупой? Ариэлла почувствовала небывалый прилив счастья. Эмилиан сказал, что любит ее, и она носит их ребенка. Она просияла.

– А я все же подожду этого признания, – не сдавалась она. Подавшись вперед, она потерлась губами о его щеку. – Я сильная, независимая женщина, и трудностям цыганской жизни меня не сломить.

– Что это значит?

– Это значит – да, я выйду за тебя замуж.

– Эмилиан Сен-Ксавье, берешь ли ты эту женщину в законные жены? – с улыбкой спросил священник.

Со времени их последнего разговора минуло всего несколько часов. Ариэлла, с трудом веря в происходящее, стояла в крошечной часовне, облаченная в кружевное платье цвета слоновой кости, принадлежавшее некогда бабушке Джаэли, и собственные жемчуга. Эмилиан был одет в темный сюртук с шелковой сорочкой и черным галстуком, светлые брюки и привычные грубые ботинки. В старинной церкви, украшенной полевыми цветами, сосновыми шишками и венками из маргариток, столпился весь kumpa’nia.

Эмилиан настоял на том, чтобы они поженились в тот же день. Ариэлла недоумевала, к чему такая срочность, но он отказывался обсуждать это и слышать не хотел о промедлении. В действительности все это не имело для девушки значения, ведь в жизнь воплотилась ее главная и самая безумная мечта – стать женой Эмилиана. Она сожалела лишь о том, что на церемонии нет ее собственной семьи. Приготовления совершались в такой спешке, что даже сейчас, когда Эмилиан твердо ответил «да», голова ее шла кругом.

Священник, чья пышущая здоровьем жена сидела на первой скамье и с восторгом взирала на совершающееся на ее глазах таинство, обратился к Ариэлле:

– Ариэлла де Уоренн, берешь ли ты этого мужчину в законные мужья, чтобы быть с ним в болезни и здравии, горе и радости, пока смерть не разлучит вас?

Она посмотрела на Эмилиана. Выражение его лица было очень торжественным и одновременно угрюмым. Она никогда не встречала такого выражения ни у одного человека, и уж точно не у жениха на свадьбе. Он сомневается в правильности принятого им решения? И имеет ли это значение сейчас, когда их путешествие по дороге жизни началось и никто не вправе остановить их?

– Ариэлла? – позвал ее Эмилиан.

Она одарила его улыбкой:

– Да, я беру этого мужчину в законные мужья, пока смерть не разлучит нас.

В глазах его промелькнуло облегчение.

Неужели Эмилиан и правда считал, что она передумает и бросит его перед алтарем? Неужели он не знает, как сильно она любит его и никогда не перестанет любить? Или его тревожит что-то еще?

– Можете обменяться кольцами, – сказал священник.

Ариэлла не удивилась, когда Стеван протянул им два простых золотых кольца, возможно у кого-то позаимствованные, а возможно, купленные в местном магазинчике.

– Я куплю тебе кольцо с бриллиантом, как только мы вернемся в Вудленд, – прошептал Эмилиан, глядя на нее.

Так они намерены туда вернуться? Когда он надел ей кольцо на безымянный палец, она часто задышала. На глаза навернулись слезы радости.

Затем Стеван подал кольцо Ариэлле, и она надела его на палец Эмилиану. Взор ее был затуманен.

– Объявляю вас мужем и женой, – провозгласил священник. Его супруга громко всхлипнула, а цыгане захлопали в ладоши, радостно улюлюкивая. – Можете поцеловать невесту, – добавил священник.

Ариэлла не находила в себе сил улыбнуться, но Эмилиан улыбнулся ей. Глаза его сияли особым теплым светом. Склонившись к ней, он легко коснулся губами ее губ и замер, пристально глядя на нее и дрожа всем телом.

Эмилиан продолжал стоять на прежнем месте, положив руки Ариэлле на плечи, и она почувствовала, что он намерен сказать ей что-то важное, но не может. В следующее мгновение их окружили друзья, мужчины стали похлопывать его по плечам, а женщины крепко обнимали ее. Кто-то заиграл на флейте.

Ариэлла утерла слезы с глаз. «Боже мой, – подумала она, глядя, как цыгане поздравляют Эмилиана, – мы все-таки поженились».

Ариэлла остановилась на вершине холма, внимательно вглядываясь в расстилающуюся перед ней долину и виднеющуюся впереди небольшую причудливую деревушку, состоящую преимущественно из каменных фермерских домиков, окруженных полями зеленеющего овса и кормовых трав. Из труб поднимался дымок, на крытых соломой крышах гнездились птицы. На пастбищах бродили овцы и коровы. Ариэлла даже заметила пару серых ослов. Вид деревни показался ей, поглощенной собственным счастьем, чарующе-живописным.

Они путешествовали уже неделю с тех пор, как поженились, и Ариэлла все больше и больше влюблялась в Эмилиана. Днем, когда он правил кибиткой, она сидела подле него, и они обсуждали творчество Шекспира, Чосера и Китса, радикальные идеи и программы Оуэна, Шафтесбери и Плейса, историю цыган, викингов и евреев. Они спорили о действенности проводимой Пилом политики, о непрекращающейся реформе уголовного кодекса и парламентских преобразованиях. Эмилиан получил прекрасное образование и был таким же начитанным и умным, как и Ариэлла. К тому же он отличался передовым мышлением, что приводило девушку в восторг.