Татьяна Романова - Лисичка

— Я хочу, чтобы моя сестра, которой завтра исполняется семнадцать лет, приняла участие в маскараде и танцевала наравне с другими дамами. Генриетте семнадцать лет исполняется через два месяца, она танцевать не будет, но я хочу, чтобы она пела для гостей, а шестнадцатилетняя Даша может присутствовать на балу, но быть рядом с тетушкой.

— Понятно, идея смелая, но ты боишься, что без моего авторитета твой брат и тетушка откажут тебе, — сказал Чарльз и отпил глоток бренди из бокала, который по-прежнему держал в руке. — Похоже, дорогая, что сейчас у меня в руках все козыри, ведь я подозреваю, что ты уже пообещала всё это нашим юным гостьям.

— По правде говоря, я уже обещала Лизе, но остальным пока ничего не говорила.

— А что я получу за мою неоценимую помощь? — осведомился герцог, и в его глазах запрыгали смешинки, — я не хочу продешевить.

— А что ты хочешь? — чувствуя подвох, осторожно спросила Долли.

— Я помню, что на свадьбе ты хорошо целовалась, — задумчиво протянул Чарльз, — попробуй — может быть, сможешь купить поддержку хозяина дома.

— Джентльмены помогают дамам, не прося ничего взамен, — возразила девушка, укоризненно глядя на мужа.

— Где ты видишь это ископаемое существо, которое ты называешь джентльменом? — удивился молодой человек, — я — моряк, а кроме меня мужчин в комнате нет. Ну, так что?

Долли поколебалась лишь мгновение. Тогда, на свадьбе, в объятиях Чарльза ей было так хорошо, что она до сих пор жалела, что муж больше не целует ее, поэтому она наклонилась и легко коснулась губами рта герцога. Тут же сильные руки притянули ее на колени к мужу, и горячие твердые губы прижались к ее губам, раскрывая их, и она с радостью отдалась этому упоительному напору. Поцелуй всё длился, забирая волю, разливая горячую лаву в ее жилах. Долли уже не хотела никуда уходить из этих объятий, а хотела прижаться к сильному телу мужа и стать с ним одним целым… И когда Чарльз отпустил ее, ей сразу стало одиноко.

— Я весь в твоем распоряжении, Лисичка, что я должен делать? — ласково спросил ее муж. Поставив Долли на ноги, он поднялся сам. — Наши гости вот-вот появятся, я должен убедить твоего брата и тетушку разрешить девушкам присутствовать на маскараде, а Генриетте разрешить петь?

— Да, пожалуйста, — попросила Долли, и очень обрадовалась, что Чарльз, выходя из кабинета, обнял ее за талию.

Стол в парадной столовой, уже украшенной к завтрашнему дню цветными гирляндами, был накрыт и, когда последней спустилась графиня Апраксина в сопровождении Даши, все сели за стол. Долли видела, как Чарльз предложил графине руку, чтобы посадить ее рядом с собой, а сам кивнул ей на брата. В гостиной он уже поговорил с князем Алексеем и, проходя мимо жены, шепнул ей, что ее брат, в принципе, не против.

Герцог так умело подкидывал темы для разговоров, шутил, внимательно выслушивал собеседников, что атмосфера за ужинам сразу же стала простой и семейной, и Долли, с искренним восхищением глядя на мужа с противоположного конца стола, не узнавала своих родных — такие все были веселые и раскованные.

— Юные леди, у меня для вас есть сюрприз, — объявил герцог, — я только что уговорил почтеннейшую графиню разрешить вам присутствовать на завтрашнем празднике. Она не возражает, если княжна Елизавета будет танцевать, а герцогиня Генриетта может спеть для гостей, если сама этого хочет. Мисс Даша может надеть карнавальный костюм, но будет находиться рядом с графиней.

— Правда, мне можно будет спеть? — просияла Генриетта, — а что? Мне бы очень хотелось что-нибудь из Моцарта, из «Волшебной флейты» — там есть такая ария, с двумя верхними фа.

— Пой что хочешь, полагаюсь на твой вкус, дорогая, — предложила Долли, — кстати, я рассчитывала и на Джона, я слышала, как он свадьбе он тихо подпевал оркестру — у него изумительный баритон.

— Но я никогда не пел на публике, — смутился молодой человек. — Я тоже обожаю Моцарта, и мог бы спеть в дуэте, но один пока петь не решусь.

— Можно спеть вдвоем дуэт из «Волшебной флейты», а еще я спою арию Царицы ночи, — предложила Генриетта, — мы можем после ужина порепетировать, я играю эти арии по памяти.

Джон согласился, а Долли поймала благодарный взгляд мужа. Теперь нужно было прояснить ситуацию с костюмами, обеспечение которыми были поручено Кате.

— Катя, а что за костюмы ты нам привезла?

— Я всем заказала русские костюмы, и наша мастерская на неделю остановила все остальные работы. Я рисовала Луизе эскизы, и она специально ездила в православный храм, смотрела на иконы и церковное облачение, чтобы понять национальный колорит. Все костюмы принесли в мою гардеробную, после ужина можно пойти посмотреть.

Долли так хотелось посмотреть костюмы, что она еле дотянула до десерта, и когда по английской традиции дамы поднялись из-за стола, она повела всех не в гостиную, а в комнату княгини.

— Мы сшили княжеский парчовый кафтан с широким кушаком для Алексея и три сарафана: алый — для меня, изумрудно-зеленый — для тебя и золотистый — для Лизы. Для тетушки мы сшили костюм боярыни с бархатной шубкой и шапочкой, — рассказывала Катя, отодвигая платья на вешалках, показывая костюмы. — Луиза сшила для себя костюм королевы Марии Медичи, но я не думала, что ты разрешишь и девушкам участвовать в празднике. Ни для Даши, ни для Генриетты нет нарядов.

— Отдайте мой костюм одной из них: я попросила Луизу сшить для меня костюм цыганки, и завтра на балу буду всем предсказывать судьбу, — сказала Лиза, посмотрела на сестру и невестку и робко улыбнулась.

— Ну, хорошо, отдадим его Даше — у вас похожие фигуры, а для Генриетты и Джона найдем в кладовых костюмы прошлого века, для Моцарта это — то, что нужно. Спускайтесь в гостиную к мужчинам, а я пойду искать миссис Грин.

Вдвоем с экономкой Долли открыла старые сундуки с одеждой отца и матери герцога. Довольно быстро она подобрала пышное платье из серебристой парчи и голубой камзол с вытканными серебряными цветами. Длинный серебристый жилет, похожий по рисунку на ткань платья, объединил оба наряда в единый ансамбль. Долли собрала вещи и попросила экономку привести их в порядок и отнести в комнату лорда Джона и герцогини де Гримон.

Спускаясь вниз, она услышала пение, и поняв, что все ее гости в музыкальном салоне, пошла туда. Голос Генриетты, как всегда, производил ошеломляющее впечатление: сильное сопрано необыкновенного ангельского тембра завораживало, унося душу слушающих в мир грез. Девушка пела арию Царицы ночи из оперы «Волшебная флейта», ее голос взлетал, казалось, до невозможных высот, а потом мягко опускался, без малейшего напряжения. Долли подошла к дверям и остановилась, боясь помешать. Дамы разместились в креслах перед невысоким помостом, на котором стояли рояль и арфа. Генриетта сидела за роялем, лорд Джон стоял рядом. Катя и Алексей, взявшись за руки, расположились на диванчике у стены, только герцога не было видно. Вдруг сильные руки обняли ее сзади, а теплое дыхание согрело волосы на макушке.