Пегги O'Mop - Нет места для любви

Тем вечером у нее состоялся разговор с лесорубами. Они сидели за длинным столом. Грэн, убрав посуду, мыла тарелки. Элвин даже не заметила, когда кухарка ускользнула в сарайчик.

– Я собираюсь выложить всю правду и не стану приукрашивать ее ни для Феболдов, ни для вас. После того как я закончу, вы можете подать заявления об уходе, я попрошу вас остаться лишь до тех пор, пока не найду вам замену. Вы же знаете, какой недостаток у нас в рабочей силе. – И она рассказала им об отце. – Это не просьба о сочувствии. Просто я хочу дать вам понять, что намерена выжать из строевого леса все до последнего гроша, чтобы оплатить больничные счета. Если вы останетесь, нам придется как следует потрудиться до перерыва на зиму.

Когда Элвин закончила, мужчины какое-то время сидели молча. Она не просила ничего особенного. А процентная ставка – это даже выгодно. Чем больше они заготовят бревен, тем больше получат денег. И им, лесорубам, тоже нужно учитывать приближающийся зимний период простоя.

Наконец бригадир пошевелился.

– Есть кое-что еще, мисс Вин…

– Вам не нравится работать на девушку?

– Мы, на самом деле, даже горды, что работаем на вас! – крикнул кто-то, и все одобрительно загудели.

– Тогда что?

– Вы дадите нам слово, что не станете слоняться вокруг, пытаясь свернуть себе шею?

Отсмеявшись, лесорубы разошлись. Элвин посидела еще немного после их ухода, выключила свет и вдруг, поддавшись порыву, уронила голову на руки и расплакалась.

Джаггер походил туда-сюда за дверью, прислушиваясь, затем направился к Грэн Хоукс.

– Оставь ее одну, – посоветовала она ему. – Женщина плачет – будто дом очищает. Она просто смывает старые тревоги, чтобы быть свежей и сильной, когда придут новые.

Но Элвин совсем не чувствовала себя посвежевшей и восстановившей силы. Она была подавленной, вялой и измученной. Ополоснув лицо ледяной водой из-под крана, девушка вышла из выстуженной кухни в еще более холодную ночь.

Подходя к сарайчику, Элвин ожидала найти там прежнюю веселую и уютную обстановку, вспоминая, как вчера Грэн суетилась вокруг нее, укрывала одеялами, взбивала большие подушки…

– Это я! – крикнула она, постучав в дверь, и вошла.

Что, черт возьми, случилось? Сегодня сарайчик выглядел так же уныло, как и спальный барак.

Грэн Хоукс внимательно наблюдала за ней.

– Что-то не так?

– Д-да, – запинаясь, сказала девушка. – Все выглядит по-другому, холодно и как-то равнодушно. Грэн, что произошло?

– Ну, все выглядит именно так, как ты хотела. Сама же говорила, что глупо тратить время на дурацкие коврики и стеганые одеяла. Я все убрала. Вот солдатские одеяла, они такие же теплые. – Кухарка зевнула, отложила книгу и добавила: – Пока буду жить в лагере с лесорубами, думаю набраться от них побольше мужских качеств. Только глупое женское племя тратит свое время на вещи, которые можно купить в любом магазине.

Элвин вздохнула и села на кровать, подтянув колени к подбородку.

– Все ясно, Грэн, у тебя появилось желание преподать мне урок. Валяй.

Грэн сняла очки, и приняла боевую стойку.

– Ты можешь уволить меня, когда я закончу, но должен же кто-то вправить тебе мозги!

Элвин развеселилась. Конечно, она не уволит Грэн ни за что на свете. Готовая к первому удару, девушка ждала.

– Итак, ты позволила мне прочитать письма твоих братьев, – начала наступление кухарка. – Прочитала и задумалась: почему два таких хороших мальчика связались с двумя отборными гадюками? А все очень просто. Возьми мужчину, который живет целыми днями на картошке и бобах, поставь перед ним поднос со сладостями – и он тут же начнет хватать самые лакомые кусочки, не заботясь о том, насколько это полезно для здоровья.

Элвин нахмурилась, а Грэн продолжала:

– Затем я начала думать о твоем отце, размышлять, почему он не женился во второй раз. Он ведь был еще довольно молодым, когда умерла твоя мать?

Элвин сцепила руки на коленях. Ее отец собирался жениться. Но она сразу возненавидела ту женщину, носившую шуршащие юбки, благоухавшую духами и пудрой. Сначала Элвин воевала, затем тяжело заболела. Ей тогда исполнилось семь лет. И та женщина была одной из множества других, угрожавших сплоченности семьи Феболд…

– Папа не женился, потому что тогда у него были деньги, а все эти женщины охотились именно за ними, – сказала она.

– Ну-ну! – ехидно усмехнулась Грэн. – Слушай дальше. Я задалась другим вопросом: почему Эд Феболд так много денег посылал Тому и Джиму, так много, что это почти разорило его? И я поняла: он просто стремился дать своим сыновьям то, чего не мог получить сам из-за… дочери.

– Вы не слишком далеко зашли, миссис Хоукс? – спросила Элвин внезапно охрипшим голосом.

– Нет, не слишком. Если я коснулась больного места, значит, ты и сама знаешь правду. Но, конечно, если ты возражаешь…

Девушка пожала плечами, и Грэн снова заговорила:

– Ты росла избалованной, но я виню в этом не тебя. Думаю, ты была сообразительной милой крошкой, этакой маленькой шалуньей, с важным видом расхаживающей в брючках, когда должна была носить юбки. И вероятно, управляла всем лагерем, потому что являла собой само очарование. Еще бы – единственная девчушка среди огромных мужиков! Все с тобой нянчились, приносили тебе подарки… Но настало время пойти в школу. Там тебе пришлось общаться с другими детьми, мальчиками и девочками. Ты не знала, как играть с девочками, а дети всегда очень жестоки к тем, кто кажется им «не такими, как все». Ну да нашу Элвин не запугаешь! Будучи храброй малышкой, ты ясно дала им всем понять, что с тобой-то как раз все нормально, что ты даже лучше их.

Элвин, красная как рак, уткнулась лицом в колени. Она рискнула тогда жизнями сорока детей, отважившись свалить магнолию, затенявшую школьное здание. День за днем она подпиливала ствол, когда вокруг не было учителей. А потом налетел сильный ветер, который и закончил работу за нее. К счастью, никто не пострадал. Отцу, правда, пришлось отремонтировать здание, но после этого даже мальчики стали относиться к ней с уважением. Или это был всего лишь страх?…

А Грэн безжалостно продолжала:

– Ты произвела впечатление в школе, потому что знала почти все о лесе, это сделало тебя выдающейся личностью в толпе. Но когда ты отправилась в колледж, этого уже было недостаточно. Подростки не любят зазнаек. Тебе предстояло стать умнее всех остальных, чтобы однокашницы не догадались, что ты считаешь их глупее себя только потому, что знаешь нечто, чего они никогда не поймут. И ты взялась за учебники втайне от всех.

– Если бы я не стала изучать лесное дело, «Три Ф» сейчас было бы обречено на провал! – заметила Элвин дрожащим голосом.