Джанет Линфорд - «Роза пирата»

– Мошенник, – прошептала она, когда его губы начали искать ее ухо.

– А, я знаю твою беду, – Кит поднялся с кровати. – Ты хочешь есть. Оттого-то ты и строптива.

– Я не строптива, – Розалинда откинулась на спину и сложила руки на груди.

– Что ты ищешь? – она села на койке. – Только не лимон!

– Нет, не лимон, – Кит вернулся к ней. – Нечто специально припрятанное для такого момента. Специально для тебя.

Это было отвратительное засохшее печенье. Розалинда молча взяла его и стала грызть, пока кусочек его не раскрошился у нее во рту. – Мне понадобится целый день, чтобы съесть это.

– Хорошо. Твой рот будет при деле.

– Тогда, – сказала она, – говори ты. Расскажи мне о твоей матери.

– Нечего рассказывать, – нехотя ответил Кит. – Она была робкая и незаметная. Во всем слушалась отца. Когда я убежал на море, я иногда писал ей. Не знаю почему. Тогда у меня уже не было никаких чувств к ней. Наверное, дань памяти – дань тому, как я когда-то любил ее.

Розалинда задумчиво жевала.

– А эта память что-нибудь меняет для тебя?

– Вряд ли. – Кит отстранился и сложил руки за спиной.

– Расскажи что-нибудь о матери. Как она выглядела?

– Маленькая и худенькая.

– Как я?

– Нет, – Кит пристально посмотрел на Роз. – Меньше, чем ты. Хотя цвет волос, наверное, такой же. Темные волосы я унаследовал от отца вместе с другими неприятными чертами.

– А глаза? – продолжала вопрошать Розалинда. – У тебя ее глаза?

– Ее глаза… Я не помню, какого они были цвета, – Кит проговорил это так быстро, что Роз не поверила ему.

– Ну, не важно… Расскажи что-нибудь, что ты о ней помнишь. Что она говорила, как.

Розалинда молчала, не мешая Киту вспоминать.

– Я помню, как я лазил на вишню в саду за домом, – тихо сказал он. – Мне, наверное, еще и не было трех лет.

Розалинда прижала свою рубашку к губам, дабы скрыть торжествующую улыбку. Она была права она знала, что у Кита есть и приятные воспоминания!

– Всю неделю я наблюдал, как мальчишки с кухни лазили на вишню, собирали ягоды для пирога и джема, – продолжал Кит с закрытыми глазами – Я не мог дождаться, когда же мать позовет меня гулять, что случалось не часто. – Он нахмурился. – Ей приходилось ждать, пока уедет отец, хотя тогда я этого и не понимал. А одного меня не пускали. Как бы то было, когда я добрался до дерева, ужасно расстроился, поскольку не мог дотянуться до ягод. Мать подняв меня и смеялась над моим желанием залезть на дерево Я мог бы свалиться и разбить голову, но помню, чтоочень рассердился, когда она наконец сняла меня. – Кит замолчал, и Розалинда взволнованно смотрела на него, не зная, что теперь делать. Наконец он открыл глаза:

– Вот видишь, я вспомнил. Ты довольна?

– А что ты при этом чувствовал?

– Тогда или сейчас? – резко спросил он.

– Тогда.

– Я чувствовал, что мать всегда нервничала, чего-то боялась. Мы никогда не бывали вместе в присутствии отца. Если слуги объявляли о его возвращении, мать тут же отсылала меня в детскую. Ведь она не должна была испытывать к ребенку личной привязанности, надо было лишь поручать меня слугам и не обращать на меня внимания.

– А твой брат?

– Его я почти не знаю, хотя помню, что с ним у меня были сплошные неприятности. Когда мне было лет семь, я частенько ложился спать с синяками от брата да еще выпоротый отцом или наставником.

– Неужели тебе не легче, когда ты вспоминаешь, как мать любила тебя?

– Нет. – Кит вскочил и натянул рубашку. – Она слишком легко сдалась, согласилась со всеми решениями отца. Этого я не могу забыть.

– Но как мать могла сопротивляться? Ведь это был ее муж.

Кит обиженно смотрел на Роз:

– Ты защищаешь ее? Она не могла спорить с мужем ради счастья своего ребенка?!

– Да, не могла. Он же отослал ее в другие имения. – Розалинда прикусила губу и ждала.

Кит отвернулся, натянул камзол и, не говоря больше ни слова, вышел.

Ну что поделаешь с его озлобленностью? Может быть, он когда-то любил мать, но обстоятельства убили эту любовь, ведь Кит считает, что мать предала его. Потому-то он и вычеркнул из памяти все прошлое. Юности своей он тоже не помнит, а то, что помнит, лишено каких бы то ни было чувств.

Розалинда уткнулась в книги. Но как ей жаль Кита! Жаль одинокого маленького мальчика, один на один с жестоким отцом, выросшего без теплых чувств и воспоминаний.

На следующий день Кит охотился с моряками на ютландском побережье. Розалинда работала за широким столом в его каюте, перед ней – серебряная чернильница, несколько свежих перьев и чистый белый лист бумаги. Пытаясь забыть мучащую ее головную боль, она думала, чем же сегодня заняться. Только не вычислением их местоположения – это она высчитывала уже столько раз! Роз потерла ноющий висок и попробовала забыть Кита и свои переживания. Она рассчитает приливы! – вот и ответ на ее дилемму. Она притянула к себе белый лист, окунула перо в чернила, быстро начертила таблицу.

Сейчас сентябрь. В таблице – дни и числа. Отчего ее жизнь не может быть такой же упорядоченной, как раньше? В доме ее отца дни текли спокойно и без переживаний. Теперь же будущее так неясно.

Не надо отвлекаться. Теперь надо вычислить объем их корабля и объем его части, погруженной в воду. Нет, даже числа не помогают успокоиться.

Роз посмотрела на маленький компас, украшенный розой ветров. Кит сравнивал ее с этим цветком.

А в действительности любовь почти ничего не изменила. Сейчас ей кажется, что она любит Кита. Но в повседневной жизни это исчезнет.

Розалинда перевела взгляд на карту, висящую на стене. Прежде всего она реалистка, и главное для нее – ответственность перед родителями, братьями и сестрами, самыми важными людьми в ее жизни. Без нее семья погибнет, разорится. Этого нельзя допустить.

Но на другой чаше весов – Кристофер Говард, граф Уинфорд, господин ее сердца. Хотя все это чепуха. Одно дело – играть в любовь на корабле. Но что будет, когда они вернутся в Англию? Ее вновь призовет чувство долга, а Кит будет разрывать ее на части, требуя, чтобы прежде всего она служила ему, – не случайно он так добивался ее признания.

Неизвестно еще, не станет ли он вмешиваться в ее торговлю. Ибо муж – главное в жизни жены. А если у нее будут дети? Он заставит ее сидеть дома и смотреть за ними. Братья и сестры никогда не были Роз в тягость, ибо родители никогда и не пытались привязать ее к ним. Страшила только одна мысль – утратить свою свободу.

Нет, невозможно! Ей необходима независимость. И когда она вернется в Западный Лалуорт, ей первым делом придется отправиться в Лондон и встретиться с пайщиками, чтобы возместить ущерб, причиненный Тренчардом. Ее семья пребудет в Западном Лалуорте лишь временно, пока здоровье отца не поправится.