Лана Паркхилл - Четырехлистный клевер

– Подожди, – перебила его Сузан, которую признание Ричарда поразило до глубины души. – Значит, все то время, что мы были вместе, ты полагал, что тоже болен?

Ответом ей послужил открытый взгляд серых глаз.

– Поэтому говорил, что не хочешь иметь детей? Поэтому заставлял меня предохраняться?

– Понимаешь, я не мог рисковать. Пусть я обречен, но подвергать такому риску кого-то еще казалось мне бесчеловечным… Вот я и сказал себе, что дети только мешают жить, что я не хочу никаких детей.

Ричард отрывисто рассмеялся, хотя, похоже, ему было не до смеха.

– В этом легко себя убедить, когда тебе едва за двадцать. Но время идет, и настроения меняются. Я начал ловить себя на том, что смотрю на встречных малышей с болью и тоской.

– Но почему ты не обратился в клинику раньше?

– Сначала это не имело особого значения… Ведь я еще не встретил женщину, от которой хотел бы иметь детей. Ту, с кем решил бы провести остаток жизни. А потом… Проклятье! Нелегко в этом признаваться, но я просто трусил. Не желал знать, боялся этого знания.

– Я бы не сказала, что это трусость. – Голос Сузан звучал мягко, почти ласково. – Я никогда в жизни не осмелилась бы на такое, а ты все-таки решился.

– Но если бы я не оказался таким мозгляком, наш с тобой ребенок мог бы иметь отца с самого начала!

Сузан поняла, что пришло время расставить точки над « i ». Слишком долго они страдали, и не по своей вине.

– Ричард… – начала она, запинаясь, – когда все это кончится, то ты и Джинни…

Но Ричард уже не слушал ее. Он резко поднялся со стула, не выпуская руки Сузан из своей, и повернулся к медсестре, возникшей в дверях подобно белому призраку. Она словно баньши, подумала Сузан, не в силах бороться с накатившим на нее ужасом. Словно дух смерти из ирландских легенд.

– Мистер и миссис О'Брайен…

Сузан задним умом отметила ошибку и даже поняла ее происхождение. По прибытии в больницу она зарегистрировала дочь, как Дженнифер О'Брайен, и медперсонал, естественно, принял пару, сидящую у постели ребенка, за мужа и жену.

Но Ричард, как ни странно, никак не отреагировал на слова медсестры.

– Да… – отозвался он с нетерпением. Тревога, прозвучавшая в его голосе, вызвала у Сузан нервную дрожь.

Сквозь гулкий шум в голове молодая женщина не смогла расслышать, что сказала медсестра. Ричард обернулся к ней, глаза его были полны слез.

– Что, Ричард? Что она говорит?

– Это не коклюш, ангел мой. Врач сказал, это не коклюш.

Каким-то непостижимым образом голос Ричарда пробился до сознания Сузан. Но она не сразу поверила своим ушам.

– Ты сказал, это не… это не…

– Наша Джинни не больна коклюшем. Она вскоре выздоровеет.

Медсестра кивнула, улыбаясь.

– Ваша дочь еще очень слаба. У нее сильная простуда, и лучше бы ей провести эту неделю под присмотром врачей. Но жизни ее, несомненно, ничто не угрожает.

– Не угрожает, – тупо повторила Сузан, которой казалось, что стены палаты начинают кружиться.

Пол мягко пошатнулся под ее ногами. И тут усталость и нервное напряжение последнего дня дали себя знать – она заплакала. Впервые за все это время Сузан заплакала – да нет, зарыдала, пряча лицо у Ричарда на груди.

Он обнял ее, сотрясающуюся от рыданий, не давая упасть. Так они и стояли посреди палаты, как двое спасшихся после кораблекрушения, и именно в этот момент Ричард Райвен понял, что больше никогда не отпустит Сузан от себя.

Они лежали в постели, истомленные блаженной усталостью после любовной близости. За окном уже брезжил рассвет. Глаза Сузан были закрыты, но она не спала. Как ни странно, что-то неясное тревожило ее.

Хотя, казалось бы, о чем беспокоиться? Все шло прекрасно, о лучшем трудно было и мечтать. Здесь, в Дублине, после роскошной презентации, на которой Ричард получил приз за лучший сценарий года, она снова обрела то, по чему так соскучилась за время жизни в захолустье.

Признаться, она слегка отвыкла блистать в обществе. Даже новое платье – медно-золотое, под цвет огненных волос, облегающее и длинное – не помогло Сузан почувствовать себя неуверенно. Только присутствие Ричарда, его гордость от того, что она рядом с ним, спасали положение.

А как Ричард и Джинни обожали друг друга! Девочка, еще не совсем окрепшая после болезни, так и льнула к отцу. Она даже засыпала быстрее, когда он, а не Сузан, держал ее на руках. Теперь Джинни спала в своей кроватке, сжимая в крохотном кулачке золотую авторучку – приз за лучший сценарий, который отец безропотно отдал ей в «безвозмездное пользование».

Однако неотступная тревога тем не менее не давала покоя Сузан. В больнице было легче – их с Ричардом отношения были хотя бы однозначны и правильны. Они выглядели любящими супругами, привыкшими понимать друг друга с полуслова, да что там – с полувзгляда! Случалось, Сузан только подумает о чашке кофе, а Ричард уже подает ей бодрящий напиток.

Но теперь, когда опасность миновала, Сузан все чаще казалось, что она живет в одном доме с совершенно чужим человеком. Да, к Джинни он был привязан, но вот к ее матери будто бы охладел. Они едва перебрасывались парой фраз за целый день, разве что обсуждали, что еще нужно купить ребенку. По ночам, когда Ричард занимался с ней любовью, Сузан казалось, что тело его говорит красноречивее слов, что он любит ее… Ведь нельзя же дарить столько чувственных радостей женщине, к которой не испытываешь ничего, кроме примитивного вожделения! Однако…

Внезапно, словно уловив ее мысли, Ричард сел рядом с ней в постели. Сумрачный взгляд его был устремлен не на нее, а в окно, где небо уже светлело от рассвета.

– Ты не спишь?

– Н-нет… Еще нет.

– Сью, нам нужно поговорить.

– Хорошо, – отозвалась Сузан, и по ее спине пробежал холодок недоброго предчувствия. Неужели опасения оказались не напрасными?

Ричард, словно не желая оставаться рядом с ней, встал с кровати и натянул джинсы. Потом подошел к окну, повернулся к Сузан лицом и замер черным неподвижным силуэтом. Она сжалась в постели, натянув одеяло до подбородка, и ждала.

– Я хотел спросить: и сколько все это будет продолжаться? Пора наконец определиться с нашими отношениями.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду будущее нашей дочери. Ребенку нужна нормальная, полноценная семья. Ей нужно имя…

– У нее уже есть имя! – запальчиво перебила его Сузан, садясь в постели и даже не заботясь о том, что одеяло сползло, обнажив грудь, – У моей дочери есть очень красивое имя и в ином она не нуждается!

– Ее зовут Дженнифер Райвен, а не Дженнифер О'Брайен, – холодно уточнил Ричард. Взгляд его скользнул по ее обнажившейся груди, потом он резко отвернулся, сорвал со спинки кресла халат Сузан и бросил ей. – Прикройся! Я хочу, чтобы ты говорила со мной, а не соблазняла меня.