Стефани Слоун - Дьявол в маске

— Джем чудесный, тетя Виктория.

— Но это не еда, — возразила Виктория, потянувшись к вазочке с джемом.

Люсинда откусила кусочек тоста и принялась жевать. Немного поколебавшись, передала джем тете.

— Дерзкая девчонка, — проворчала Виктория. Взяв нож, она намазала крошечную порцию джема себе на тост.

Люсинда улыбнулась ей в ответ, хотя на душе у нее было очень тяжело. Вчера Уилл отсутствовал на чаепитии у герцогини, и она была ужасно разочарована.

— Ха! — вскрикнула Бесси, хлопнув одной ладонью по столу. В другой руке она держала «Уикли мессенджер». — Похоже, наша Люсинда привлекла внимание светской хроники.

— Ты имеешь в виду колонку сплетен? — спросила Виктория, поморщившись. — Но ведь там одни глупости.

Проигнорировав замечание сестры, Бесси продолжала:

— Твое появление в опере с герцогом вызвало довольно много шума.

Она повернула газету так, чтобы все сидевшие за столом смогли увидеть заметку и иллюстрацию к ней.

Шарлотта опустила вилку с омлетом в свою тарелку и, прищурившись, посмотрела на рисунок.

— Это Люсинда и герцог?..

— Мне он напоминает какую-то обезьяну, — заметила Виктория. — Хотя, возможно, это самая симпатичная обезьяна, какую я только видела.

Люсинда жестом попросила Бесси передать ей газету. Взглянув на рисунок, сказала:

— Тетя Виктория права. Здесь герцог поразительно похож на огромную обезьяну. — Откусывая кусочек тоста, она внимательно разглядывала рисунок. — Но должна заметить, художник сильно польстил мне. Вы согласны со мной?

В дверях появился Стэнфорд, он нес серебряный поднос, на котором высилась стопка писем, пришедших с утренней почтой. Поставив поднос на стол рядом с Шарлоттой, он взял одно из писем и подошел с ним к Люсинде.

— Миледи, какой-то всадник доставил его только что. И попросил немедленно передать его вам лично в руки.

Люсинда отложила газету и взяла письмо.

— Спасибо, Стэнфорд.

Слуга молча поклонился и вышел.

— Извинения от герцога, я полагаю… — пробормотала Люсинда.

Она сломала восковую печать и развернула письмо. Почерк был слишком мелкий и совсем не походил на размашистый почерк герцога.

— Ах нет, не от него… — Смертельно побледнев, Люсинда судорожно сжимала в руках листок.

Тетушки дружно вскочили со своих мест.

— В чем дело?! Что случилось?! — воскликнула Шарлотта, и все трое склонились над племянницей, чтобы прочитать письмо.

— Это от Перкинса. С Уинни случилось что-то ужасное, — ответила Люсинда, едва сдерживая слезы.

Леди Уиннифред, или Уинни, как называли ее все, кто восхищался ею, была, возможно, единственной ценной кобылой в их семейных конюшнях. Ее случили с самым лучшим жеребцом в графстве, и она должна ожеребиться со дня на день.

Сэмюел Перкинс ухаживал за лошадьми в поместье Бэмптон, следя за всем — начиная с корма и заканчивая расписанием выездок. И его диагноз еще нерожденному жеребенку был крайне неблагоприятный — он подозревал осложнения.

Управляющий конюшнями был человеком умным и хладнокровным, и он не стал бы восторгаться или расстраиваться без веской на то причины. То, что он был вынужден сообщить Люсинде о болезни Уинни, уже само по себе говорило о многом. Значит, он был взволнован до глубины души.

— Я должна немедленно отправиться туда! — закричала Люсинда, швыряя письмо на стол и отодвигая стул от стола. — Мне нужно написать герцогу? Сегодня вечером мы собирались посетить… мюзикл Уитни.

Виктория взяла листок со стола и сунула себе в рукав.

— Нет, моя дорогая. Мы сами обо всем позаботимся. А ты поезжай.

— Да, конечно, ты права. Конечно… — со слезами в голосе пробормотала Люсинда.

Тетушки отошли от стола, пропуская племянницу, и та поспешно вышла из комнаты.

— Я поеду с ней, — заявила Шарлотта. — Пожалуйста, поторопите слуг. Мы отправимся, как только соберем вещи.

— Что там? Ради всего святого, что случилось в Бэмптоне?

Человек Уилла, служивший теперь в доме Греев, доложил:

— Там лошадь заболела, сэр.

Уилл вскочил с постели.

— И леди Люсинда — единственный человек во всей Англии, который может вылечить эту лошадь?! — Он грозно надвинулся на визитера.

Агент поспешно отступил назад.

— Сэр, речь идет о кобыле, которая, похоже, очень важна для нее.

— Смизерс! — закричал Уилл. — Быстрее сюда!

— Да, ваша светлость… — произнес запыхавшийся Смизерс, появляясь в дверях. — Вам записка от леди Шарлотты.

Уилл выхватил записку из рук камердинера и быстро пробежал ее содержание. Скомкав бумагу, швырнул ее на пол.

— Леди Люсинда отправляется домой в Оксфордшир, — сообщил он агенту, ожидавшему приказаний. — Возьмите еще двух людей и следуйте за ней.

Агент молча кивнул и удалился.

— Смизерс, мою одежду!

И снова, как вчера вечером, Уилл почувствовал головокружение.

— Ваша светлость, у вас кровь идет! — в испуге закричал Смизерс.

Уилл повернул голову, пытаясь рассмотреть свою спину. Ему удалось увидеть лишь часть спины, обмотанную бинтами, на которых быстро проступало кровавое пятно.

— Я сейчас же позову доктора…

— Нет времени на такие пустяки! — заявил Уилл. — Найди в ванной свежие бинты.

Слуга быстро сбегал за бинтами.

— Вот, милорд…

— Проклятие, Смизерс! — рявкнул Уилл, хватаясь за окровавленные бинты и пытаясь сорвать их. При этом он задел край раны и громко выругался.

— Не беспокойтесь, милорд, — сказал Смизерс, обретая свое обычное хладнокровие. — Пожалуйста, повернитесь ко мне спиной.

Уилл исполнил просьбу слуги.

— Только побыстрее!

В следующее мгновение Смизерс сорвал повязку со спины Уилла. У того от боли перед глазами засверкали искры, и он, опершись рукой о стену, сделал глубокий вздох.

— А теперь дай-ка мне бренди. — Герцог указал на графин, стоящий на столике в дальнем конце комнаты.

Смизерс тотчас же принес ему бренди.

Быстрым движением Уилл открыл хрустальный графин и полил жидкостью спину. От жгучей боли он упал на колени, и из его горла вырвался низкий гортанный звук.

— Ваша светлость… — Смизерс наклонился над Уиллом, чтобы помочь ему. — Милорд, швы разошлись.

— Бинты. Быстрее, — пробормотал герцог сквозь зубы, не обращая внимания на беспокойство своего камердинера.

Смизерс быстро и ловко наложил повязку.

— Я сделал все, что мог, ваша светлость, — сказал он, подавая Уиллу руку. — Но думаю, что доктор…

Уилл с трудом встал.

— К черту доктора! Мы и так уже потеряли много времени. Принеси мою одежду.

Следовало отдать ему должное, Смизерс не стал пререкаться. Он молча принялся выбирать рубашку, бриджи, сапоги и шейный платок для своего господина.

Уилл постарался одеться побыстрее, пытаясь не обращать внимания на боль.