Даниэла Стил - Дом

Сорок минут спустя все было закончено, и Сара, одетая в траурное черное платье и пальто, остановилась ошеломленная, выйдя из мавзолея на солнечный свет. Взглянув на небо, она сказала: «Прощай, Стенли». Потом, села в машину и поехала в офис. Возможно, Фил прав и она вела себя непрофессионально. Но как бы то ни было, все это было ужасно. Теперь ей предстояло выполнить для Стенли кое-какую работу - работу, к которой они вместе тщательно готовились в течение трех лет, приводя в полный порядок его собственность и обсуждая налоговое законодательство. Придется подождать, пока откликнутся наследники Стенли. Сара не имела понятия, сколько на это потребуется времени и надолго ли затянется утверждение завещания в суде, но она твердо знала, что рано или поздно установит контакт с каждым из наследников, чтобы сообщить им новость о наследстве, оставленном им двоюродным дедушкой, которого они даже не знали.

По дороге в офис Сара старалась не думать ни о Филе, ни даже о Стенли, мысленно составляя перечень дел, которые предстояло сделать сегодня. Стенли был похоронен так, как он того желал: просто и без помпы. Сара запустила в действие механизм утверждения завещания. Ей пришлось связаться с риелтором, чтобы обсудить вопрос о выставлении дома на продажу и его оценке. Ни она, ни Стенли не знали точно, сколько он может стоить. Его переоценка не производилась очень давно, а со времени проведения последней цены на рынке недвижимости круто взвились вверх. Но дом в течение более чем шестидесяти лет не переделывался, не перестраивался и не подвергался даже косметическому ремонту. Предстояло осуществить огромный объем работ. Кому-то предстояло реставрировать дом от подвала до чердака. И судя по всему, это будет стоить уйму денег. Сара была намерена спросить у наследников, как только установит контакт со всеми, желают ли они, прежде чем выставить дом на продажу, произвести реставрационные работы, а если желают, то в каком объеме. Или же они желают продать его таким, как он есть, переложив заботу о реставрации дома на новых владельцев. Решение зависело от них. Но Саре нужно было сообщить наследникам хотя бы ориентировочную стоимость дома.

Она позвонила риелтору, как только приехала в офис, и они договорились встретиться в доме на следующей неделе. Ей и самой впервые выпадала возможность осмотреть дом. У нее были ключи от всех комнат, но Сара не хотела идти туда одна. Она знала, что это будет слишком грустно. Лучше она осмотрит дом вместе с риелтором. Она выполнит эту работу для клиента, а не для друга. Достаточно того, что она похоронила Стенли как друга.

Едва Сара, поговорив с риелтором, повесила трубку, как по внутренней связи позвонила секретарша и сказала, что на линии ее мать. Помедлив мгновение, Сара собралась с силами и взяла трубку. Она любила мать, но терпеть не могла ее манеру вмешиваться в жизнь дочери.

- Привет, мама, - поздоровалась Сара. Она не любила рассказывать матери о своих неприятностях. Мать сводила разговор к таким вещам, обсуждать которые с ней не хотелось. Одри никогда не боялась преступать границы, за которыми начиналась личная жизнь Сары. И никакие занятия в группах самосовершенствования за двенадцать месяцев не смогли отучить ее от этой привычки. - Я получила вчера твое сообщение, но ты сказала, что уходишь, поэтому я не перезвонила, - объяснила Сара.

- У тебя ужасный голос. Что случилось? - спросила мать. Вот тебе и жизнерадостный тон. А она так старалась.

- Я просто устала. У меня много дел в офисе. Вчера умер один из моих клиентов, и мне приходится организовывать все, что связано с его собственностью. Работы много.

- Это плохо, - сказала Одри с сочувствием, что было очень мило с ее стороны. Сара не имела ничего против сочувствия, но выслушивать то, что обычно ему сопутствовало, ей не хотелось. Вопросы ее матери и даже проявление доброты всегда вели к вторжению в личную жизнь Сары. - Что-нибудь еще не в порядке?

- Нет, у меня все в порядке, - ответила Сара, почувствовав в собственном голосе жалобные нотки. «Взбодрись, - приказала она себе, - иначе мама тебя разоблачит». Одри всегда догадывалась, если Сара была расстроена. А после этого начинались расспросы и упреки. Или, что еще хуже, советы. Нет уж, только не это! - А как ты? Где ты была вчера вечером? - Сара применила отвлекающий маневр. Иногда это срабатывало.

- Я ходила с Мари Энн в новый клуб книголюбов.

Мари Энн была одной из многочисленных маминых подруг. Двадцать два года своего вдовства Одри провела в компании с другими женщинами, играя в бридж, посещая разнообразные классы, женские группы или путешествуя вместе с ними. За эти годы она встречалась с несколькими мужчинами, которые всегда оказывались либо алкоголиками, либо людьми с другими вредными привычками, либо уже женатыми, но державшими это в тайне. Казалось, мать привлекала, как магнит, самых неприемлемых мужчин. Отделавшись от них, она возвращалась в компанию других женщин. Сейчас как раз была очередная фаза ее «холостячества» после короткого романа с одним бизнесменом, занимавшимся продажей машин. Он, по ее словам, оказался очередным алкоголиком. Саре даже не верилось, что на планете такое количество алкоголиков.

- Наверное, вы приятно провели время, - сказала Сара, имея в виду клуб книголюбов. Она представить себе не могла что-нибудь более противное, чем посещение клуба книголюбов в компании подружек. Одна мысль о такой возможности заставляла ее продолжать встречаться с Филом по уикэндам. Она не хотела прийти к тому же, к чему пришла мать. Несмотря на многолетние уговоры, она никогда не посещала никаких групп для взрослых детей алкоголиков, что, по убеждению матери, было бы для Сары тем, что надо. Между колледжем и юридической школой Сара недолго посещала психотерапевта и почувствовала, что та помогла ей разобраться в некоторых проблемах, касающихся как ее матери, так и отца. Сама она никогда не встречалась ни с одним алкоголиком. Психология мужчин, которых она выбирала, была ей недоступна, потому что, несмотря на физическое присутствие отца в доме, она его по-настоящему не знала из-за его пьянства. Он был как бы отгорожен стеной от них всех.

- Я хотела сообщить тебе, что мы празднуем День благодарения у Мими.

Мими была матерью Одри и соответственно бабушкой Сары. Ей было восемьдесят два года. Она овдовела десять лет назад, после продолжительного и счастливого брака, и сейчас ее личная жизнь в плане свиданий с мужчинами была налажена гораздо лучше, чем у ее дочери или даже у Сары. Казалось, существовал нескончаемый приток в обращение хороших, нормальных, довольных жизнью вдовцов ее возрастной когорты. Она почти каждый вечер проводила вне дома, причем в отличие от своей дочери крайне редко в компании других женщин. Она значительно веселее проводила время, чем дочь или внучка.