Даниэла Стил - Дом

Наплакавшись вволю, Сара наконец собрала кейс и покинула офис. Доехав до дома на такси, она вошла в свою квартиру на Пасифик-Хайтс, в десяти кварталах от дома Стенли на Скотт-стрит, и прошла прямиком к письменному столу. Включив автоответчик, она проверила полученные сообщения. Одно было от матери. Одри был шестьдесят один год, а она все еще работала, переквалифицировавшись из риелтора в дизайнера интерьеров. Мать всегда была занята: друзья, клуб книголюбов, клиенты, группа самосовершенствования за двенадцать этапов, которую она по-прежнему посещала все эти годы. Сара считала, что мать впала в зависимость от этой группы двенадцати этапов, но Одри говорила, что счастлива этим. Мать позвонила Саре просто для того, чтобы узнать, все ли у нее в порядке, и сказала, что собирается провести вечер вне дома. Сара слушала сообщение, сидя на кушетке и глядя прямо перед собой. Она не ужинала, да ей и не хотелось есть. В холодильнике лежала пицца двухдневной давности, и можно было при желании сделать салат, но желания не было. Сегодня Сара намеревалась сразу лечь в постель. Ей хотелось просто погоревать. Сара знала, что назавтра она будет в полном порядке, по крайней мере ей так казалось, но сейчас ей хотелось дать волю чувствам.

Сара растянулась на кушетке и, нажав кнопку пульта, включила телевизор. Ей нужны были звуки, голоса, чтобы заполнить тишину квартиры и пустоту, которую она ощущала внутри. Квартира сегодня казалась ей такой же опустевшей, как и она сама. Квартира была в таком же беспорядке, как и ее чувства. Сара никогда не замечала этого. Она любила говорить, что ее квартира выглядит, как положено выглядеть жилищу поглощенного своим делом, интеллигентного человека. Саре не нужны были всякие занавесочки и покрывала с воланами. Не нужны были хорошенькие подушечки на кушетке или одинаковые тарелки. Ей вполне хватало видавшей виды кушетки, которая была у нее со времен учебы в колледже, и кофейного столика, купленного на благотворительном базаре, когда Сара училась в юридической школе. Письменным столом ей служила старая дверь, которую она где-то нашла и положила на козлы. Под столом стояли шкафчики на колесах для хранения папок. Книжные полки, целиком занимавшие одну стену, были битком набиты книгами по юриспруденции, а те, что не уместились на полках, были сложены на полу. Были у нее также два очень красивых коричневых кожаных кресла, которые подарила ей мать, а также большое зеркало над кушеткой. Еще имелись два засохших растения и искусственный шелковый фикус, который где-то нашла мать, а также небольшой обеденный стол с вмятинами и царапинами на столешнице и четыре разномастных стула. На окнах вместо штор были жалюзи, и это Сару вполне устраивало.

Спальня выглядела не лучше. Постель Сара заправляла по уик-эндам перед тем, как приходил - и если приходил - Фил. Половина ящиков комода давно не закрывалась. В углу стояло старое кресло-качалка, на которое было наброшено лоскутное покрывало ручной работы, купленное ею в антикварной лавке. Было там зеркало в полный рост с небольшой трещиной на нем. На подоконнике стояло еще одно засохшее растение, а на прикроватном столике лежала еще одна стопка книг по юриспруденции, которые были ее излюбленным чтением на сон грядущий. А в углу сидел мишка, которого Саре удалось сохранить с детства. Обстановка отнюдь не напоминала иллюстрацию на развороте журналов «Дом и сад» или «Архитектурный дайджест», но Сару она устраивала. Жилище было вполне пригодным для эксплуатации, у Сары даже имелось достаточное количество тарелок, чтобы поужинать, и достаточное количество стаканов, чтобы напоить дюжину друзей, если ей вздумалось бы их пригласить, что случалось довольно редко. А также достаточное количество кастрюль и сковородок, чтобы приготовить приличный обед. Правда, Сара готовила примерно два раза в год, остальное же время она приносила домой готовые блюда, захватывая их по дороге в каком-нибудь ресторане. Саре просто не требовалось больше того, что она имела, хотя это очень расстраивало ее мать.

Квартира Сары не отличалась от любого из ее жилищ, в которых она обитала со времен учебы в колледже и юридической школе. Она была функциональной и соответствовала потребностям. У Сары имелась стереосистема, которая ей нравилась, а Фил купил ей телевизор, потому что у Сары его не было, а он, когда приходил к ней, любил посидеть у экрана. Впрочем, Сара время от времени тоже с удовольствием смотрела телевизор. Ей нравилось прислушиваться к приглушенному жужжанию голосов…

Зазвонил сотовый телефон. Сара решила было не отвечать, но подумала, что это может быть Фил, и взглянула на определитель номера. Она не ошиблась - звонил Фил. Сара боялась, что если он скажет что-нибудь невпопад, это ее расстроит, так что приходилось рассчитывать на удачу. Сегодня она нуждалась в человеческом участии, чтобы компенсировать уход Стенли из ее жизни. Убавив звук телевизора, Сара взяла сотовый и приложила к уху.

- Привет, - поздоровалась она.

- Что случилось? Я не ответил на звонок, но увидел, что звонила ты. Я сейчас выхожу из спортзала. - Фил был одним из тех людей, которые считают, что им необходимо каждый вечер в течение двух или трех часов позаниматься в спортзале, чтобы снять напряжение.

Саре всегда очень нравился его сексуальный голос. Сегодня он звучал особенно привлекательно. Саре сейчас не хватало Фила, она бы очень хотела, чтобы он пришел. Но в соответствии с долгосрочным соглашением между ними, преимущественно молчаливым и лишь изредка обретающим словесное выражение, они встречались только по уик-эндам - либо у него, либо у нее, в зависимости от того, чье жилье оказывалось в большем беспорядке. Обычно в большем беспорядке оказывалось его жилье. Поэтому они встречались у Сары.

- У меня был ужасный день, - сказала Сара, стараясь сдержать эмоции. - Умер мой любимый клиент.

- Тот старикан, которому около двух сотен лет? - спросил Фил.

- Ему было девяносто девять. Да, это он. - За четыре года они привыкли разговаривать друг с другом со стенографической краткостью. В этом было маловато романтики, как и в их отношениях, но Сару и Фила это устраивало. Их связь отнюдь не была идеальной, но она была привычной и необременительной. - Мне действительно очень грустно. Я уже много лет ни из-за чего так не переживала.

- Я всегда говорил, что ты принимаешь дела своих клиентов слишком близко к сердцу. Так не следует делать. Они не наши друзья. Ты понимаешь, что я имею в виду?

- Понимаю, но в данном случае я к нему была очень привязана. У него ведь никого не осталось, кроме меня и нескольких родственников, которых он никогда не видел. У него не было детей. И он был действительно хорошим человеком, - сказала Сара тихим, печальным голосом.