Даниэла Стил - Дом

- Да, я очень сожалею, но согласись, девяносто девять лет - это глубокая старость. Не может быть, что тебя удивила его смерть. - Теперь Сара слышала, что Фил разговаривает с ней из машины по дороге домой. Он жил в шести кварталах от нее, что было достаточно удобно, особенно если они в середине уик-энда перемещались из ее квартиры к нему.

- Я не удивлена, мне просто грустно. Понимаю, что звучит глупо, но это так. Мне вспоминается то время, когда умер отец. - Саре было трудно признаться в этом, но по прошествии четырех лет у них с Филом не было секретов друг от друга, и она могла сказать ему все, что хотелось сказать. Иногда он понимал ее, иногда - нет. Сегодня, например, он явно ее не понял.

- Не допускай таких мыслей, малышка. Этот старик не был твоим отцом. Он был клиентом. У меня тоже был ужасный день. Я снимал показания под присягой, и мой клиент оказался полным дерьмом. Во время снятия показаний мне хотелось придушить этого сукина сына собственными руками. Я надеялся, что это сделает вместо меня адвокат истца, но он этого не сделал. А мне так бы этого хотелось. Нам ни за что не выиграть это дело. - Фил терпеть не мог проигрывать дела, как не любил проигрывать в спортивных играх. Поражение портило ему настроение.

Летом по понедельникам он играл вечером в футбол. Зимой - в регби или в хоккей на льду. Однажды во время игры он потерял передние зубы, после чего заменил их великолепными вставными. Фил был очень красив. В свои сорок два года он все еще выглядел тридцатилетним и находился в превосходной форме. Его внешность потрясла Сару, когда они встретились впервые, и не оставляла ее равнодушной до сих пор, хотя ей не хотелось признаваться в этом. Они испытывали сильное влечение друг к другу, которое не поддавалось никакому разумному объяснению. Фил был самым сексуальным мужчиной из всех, кого она знала. Этого, конечно, было недостаточно, чтобы оправдать четыре года существования отношений между ними, пусть даже их встречи ограничивались уик-эндами, однако это тоже играло немалую роль. Иногда Фил выводил ее из себя негибкостью своих суждений и нередко разочаровывал. Он не был ни слишком чутким, ни слишком внимательным, но неизменно возбуждал ее.

- Сожалею, что у тебя выдался такой неудачный день, - сказала Сара, чувствуя, что ее тяжелый день не шел ни в какое сравнение с его тяжелым днем, хотя следовало признать, что снятие показаний могло вымотать человека, как и отвратительные клиенты, особенно в той специфической области, в которой специализировался Фил. Разбирательство трудовых конфликтов требовало невероятного эмоционального напряжения. Через его руки прошло множество дел о дискриминации и сексуальных домогательствах, где Фил преимущественно защищал интересы мужчин. У него быстрее устанавливалось взаимопонимание с клиентами мужского пола - возможно, потому, что Фил был грубоватым спортивным парнем. - Ты не хочешь заглянуть ко мне по пути домой? Мне бы очень хотелось, чтобы ты меня обнял. - Это была просьба, а Сара почти никогда ни о чем не просила его, разве что в случае крайней нужды. Как сегодня.

Возможно, Фил был прав в том, что профессионалам не следует быть сильно эмоциональными с клиентами. Сам он никогда не вкладывал эмоций в отношения с людьми, делая исключение отчасти только для Сары и для своих троих детей. Все его дети были в подростковом возрасте, и он состоял в разводе уже двенадцать лет. Он яростно ненавидел свою бывшую жену. Она, бросив его, ушла к другому человеку, который, как оказалось, был ведущим защитником команды «Золотоискателей», и это в то время чуть не свело Фила с ума. Он проиграл еще более крутому спортсмену, что было для Фила уж совершенно невыносимым оскорблением.

- Я бы с удовольствием, малышка, - сказал Фил в ответ на просьбу Сары. - Правда. Но я абсолютно измочален. Я только что в течение двух часов играл в сквош. - Сара поняла, что Фил скорее всего выиграл, иначе был бы расстроен, а так он, напротив, был доволен, в голосе чувствовалась усталость. - Утром я должен в восемь часов быть в офисе, чтобы приготовиться к очередному снятию показаний. Всю следующую неделю я буду допрашивать свидетелей. Если я зайду, то задержусь и поздно лягу спать. А мне нужно выспаться, иначе я не смогу как следует сосредоточиться.

- Ты мог бы выспаться здесь. Извини, что навязываюсь. Просто мне хотелось увидеть тебя… - Сара ненавидела себя за то, что взялась умолять его, но ей было невыносимо одиноко. Фил терпеть не мог этого. Он говорил, что его бывшая жена была мастерицей хныкать и упрашивать, а он высмеивал ее за это. Когда его упрашивала Сара, ему это тоже не нравилось. Он считал, что требовательные женщины - это обуза, и ему нравилось, что Сара не такая. Но сегодняшняя просьба была для Сары нетипичной. Она знала правила, на которых основывались их отношения: не просить, не хныкать, не скулить. Приятно проводить время, встречаясь. Чаще всего они так и поступали. Несмотря на жесткие временные рамки, эта схема устраивала их обоих в течение четырех лет.

- Посмотрим, как будет завтра, но сегодня я просто не могу. - Фил, как всегда, не сдавал своих позиций, не желая нарушать установленные границы. - Увидимся в пятницу.

Иными словами, она получила отказ. Сара это поняла и не стала настаивать. Зачем выводить человека из себя?

- Ладно. Я просто так спросила. - Она постаралась скрыть свое разочарование, но на глазах выступили слезы. Мало того, что умер Стенли, так она еще столкнулась с самой неприятной чертой характера Фила. Он был человеком крайне эгоистичным и относиться бережно к чувствам других не умел. Это не было для нее новостью. За последние четыре года Сара с этим смирилась. От него можно было получить ровно столько, сколько он сам пожелает дать, больше лучше не просить. Когда его о чем-нибудь просили, он чувствовал себя загнанным в угол, взятым под контроль.

- Ты всегда можешь обращаться ко мне, малышка. Если я могу, то могу. Если не могу, значит, не могу.

«Нет, - подумала Сара, - если ты не захочешь, то ничего не сделаешь».

За долгие годы этот вопрос поднимался не раз, и едва ли можно было надеяться, что в ближайшее время что-нибудь изменится. Именно поэтому их отношения иногда устраивали ее, а иногда нет. Ей всегда казалось, что Фил должен внести кое-какие поправки, чтобы учесть особые обстоятельства, как, например, смерть Стенли. Фил почти никогда не отклонялся от заведенного порядка, а если отклонялся, то исключительно в тех случаях, когда это устраивало его, но не других. Он не любил, когда его просили сделать что-нибудь в виде особого одолжения, и Сара это знала. Иногда им было легко и просто быть вместе, иногда трудно. Фил не хотел снова жениться и говорил об этом честно и откровенно. Сара так же часто говорила ему, что замужество не входит в число ее первоочередных задач и вообще не интересует, и Филу это в ней очень нравилось. Саре казалось, что она не хочет детей. Она так и сказала ему с самого начала. Она сказала, что не хочет, чтобы у ее детей было такое же ужасное детство, какое было у нее при алкоголике-отце, хотя Фил не был алкоголиком. Он любил время от времени выпить, но никогда не злоупотреблял алкоголем. А дети у него уже были, и он не собирался иметь больше. Так что в самом начале их обоих все устраивало. По правде говоря, это устраивало из обоих целых три года. Некоторые трения возникали за последний год, когда Сара сказала, что хотела бы видеться с ним чаще, например, может быть, еще один вечер в будни. Как только она это сказала, Фил вышел из себя, потому что счел это вторжением в его личную жизнь. Он сказал, что вечера по будням нужны ему для себя, кроме тех, которые он проводил со своими детьми. А Саре показалось, что после трех лет их связи настало время проводить вместе чуть больше времени.