Кэтрин Кэски - Запретные уроки

Можно только пожалеть того наивного джентльмена, который нерасчетливо сыграл против Гранта в «Уайтс» [46] Старейший в Лондоне клуб консерваторов. Существует с 1693 года. и потерял право на семейную ложу как раз в то время, когда шли представления «Отелло» с Эдмундом Кином [47] Кин, Эдмунд (1787–1833) — английский актер, яркий представитель романтизма. Прославился исполнением ролей в пьесах У. Шекспира. в главной роли. Глупец! Надо было ему знать, что после возвращения старшего брата, Стерлинга, в родную Шотландию у Гранта не осталось в Лондоне соперников за ломберным столом.

Повсюду горели сотни свечей, но зал имел такую прихотливую форму, что люстры едва освещали сидевших в креслах любителей искусства.

Сьюзен стала рассматривать десятки дам и джентльменов, занимавших места в вытянувшихся полумесяцем ложах. Постепенно глаза ее привыкли к царившему здесь полумраку, но лица все равно были видны плохо, узнать кого-либо она так и не смогла. Этот факт ее порадовал. Раз она никого не может узнать, значит, и ее вряд ли кто разглядит.

И все же ей было как-то не по себе. Очень мала вероятность того, что герцог Эксетер именно сегодня решит вернуться в большой свет, но принять меры предосторожности не помешает. Сьюзен поднесла веер к самому лицу, закрыв его до самых глаз. Вот, так уже лучше. Слабенький свет в зале и веер, взятые вместе, позволили ей наконец расслабиться и наслаждаться игрой актеров.

Заиграл оркестр, занавес поднялся, и они увидели знаменитого Эдмунда Кина. Присцилла захихикала от возбуждения.

— Спасибо тебе, Грант, что пригласил нас сюда сегодня.

— Я надеюсь, что обе мои сестры получат удовольствие от спектакля, — ответил тот, подавшись вперед и вглядываясь в Сьюзен через плечо Присциллы. Она же шутливо оттолкнула его и повернулась к Сьюзен.

— Опусти ты этот веер, — прошептала она. — Ты выглядишь очень глупо. Будь добра делать то, о чем попросил Грант, — получай удовольствие от игры мистера Кина.

— Я сказал «получайте удовольствие от спектакля», — хмыкнул Грант.

— Каждому свое. Я собираюсь любоваться Эдмундом. — Присцилла мечтательно вздохнула. — А Сьюзен пусть получает удовольствие от чего ей хочется, лишь бы она опустила веер, который мешает ей же самой и отвлекает меня.

Сьюзен сердито фыркнула и захлопнула веер. Она еще не чувствовала себя готовой вернуться в общество — до тех пор, пока не убедится, что герцог Эксетер навсегда уехал к себе в Девоншир. Если честно, она сейчас с большим удовольствием сидела бы дома и готовила для газет новые конспекты уроков.

Она выпрямилась и обвела зал невеселым взглядом. Господи, ведь ей нужно радоваться! Она снова со своими близкими. И семью уже не так заботят деньги — этим она вправе гордиться, ведь именно она, Сьюзен, а не кто другой, зарабатывает всем на хлеб насущный… и на платья… и на виски.

Ну кто бы мог подумать, что она в состоянии делать что-то существенное? До поездки в Бат вся ее жизнь состояла из сплошного безделья, в котором она была весьма искусна.

И кто бы мог себе представить, что леди Сьюзен Синклер станет скучать по ежедневным урокам в школе, по своим ученицам? И скучать по тому единственному во всем мире мужчине, который мог навеки разлучить ее с близкими.

Вдруг совсем близко от ее глаз появилась тончайшая золотистая нить. Она присмотрелась и увидела, что на конце нити висит маленький черный паучок. Сьюзен затаила дыхание, но сквозняк подтолкнул паучка прямо к ее лицу, и тут же она почувствовала, как он пополз по ее носу.

— А-а-а! — завопила Сьюзен, вскочила на ноги и вцепилась в лицо ногтями.

Грант тут же подхватился со своего места.

— Стой, не шевелись. — Эти слова он не столько прошептал, сколько прорычал. Его огромная ладонь накрыла ее лицо и почти сразу сомкнулась. — Поймал! — Он сдавил паучка в кулаке, потом смахнул с ладони на пол. Улыбнулся, очень довольный собой.

— Ой, Грант, сядь, пожалуйста, — недовольно проговорила Присцилла. Изогнув шею, она пыталась смотреть на сцену. — Ну, прошу же тебя.

Сьюзен подняла глаза и увидела, что Эдмунд Кин замер на сцене в полнейшем молчании. А быстрые взгляды по сторонам тут же позволили ей понять, что все зрители повернулись в ее сторону, стараясь разобраться в том, кто вызвал переполох.

Если существовала возможность, даже полная вероятность, того, что в полутемном зале никто и не заметит возвращения леди Сьюзен Синклер в высшее общество, теперь более чем вероятным стало противоположное. Имя Синклеров было на устах у всех зрителей, катилось волнами по залу, как неудержимо накатывается на берег прибой.

Быть может, и имелся такой урок — «Как достойно выходить из крайне унизительного положения», — но Сьюзен никто этому не обучал. Она села, взмахом затянутой в перчатку руки попросив прощения у присутствующих, потом быстренько раскрыла свой яркий шелковый веер и стала обмахиваться, совершенно закрыв лицо.

Скрипачи неуверенно заиграли, словно ее веер послужил дирижерской палочкой, а Эдмунд Кин возобновил свой исполненный страсти монолог.

Краешком глаза она заметила, как Присцилла то и дело мечет на нее испепеляющие взгляды, возмущенная тем, что сестра поставила их всех в такое неловкое положение.

Несколько минут щеки у Сьюзен жарко пылали. Понемногу она стала сворачивать веер, сегмент за сегментом, пока не убедилась, что больше на нее уже никто не смотрит.

Тогда она, согнувшись пониже, тихонько выбралась из ложи. По еле освещенному коридору она так спешила, что туфельки почти не касались пола. Свернула за угол, к лестнице. Внезапно чья-то рука схватила ее за запястье, другая рука прикрыла ей рот, не давая вскрикнуть. Она попробовала вырваться из цепкой хватки похитителя.

— Добрый вечер, Сьюзен.

«О боже!» Она закрыла глаза и замерла на месте. Потом повернулась, насколько ей позволяли эти цепкие руки, и подняла глаза.

Себастьян.

— Мне необходимо поговорить с вами, — сказал Себастьян. Выглядел он мрачным и сердитым. — Если не возражаете, прямо сейчас.

Сьюзен кивнула в знак согласия, и «похититель» медленно опустил руку, зажимавшую ей рот.

— У дверей стоит мой экипаж. Там и поговорим. — Он не просил, а приказывал, но Сьюзен подумала, что все равно не может уехать с ним.

— Я должна предупредить своих близких… — Она крутнулась в сторону коридора, но Себастьян по-прежнему крепко держал ее за руку.