Кэтрин Кэски - Запретные уроки

Комитет состоял из виднейших членов парламента. Себастьян к своему назначению в состав комитета относился более чем серьезно, потому что понимал: этим назначением он обязан не личным заслугам, а исключительно тем, что родился в высокопоставленной семье. И честь семьи настоятельно требовала, чтобы он проявил здесь все свои способности, а также добился, чтобы его заметили как личность.

Он вышел из кареты и как раз приближался к внушительному парадному фасаду Мэншн-Хауса, когда заметил, что с той стороны улицы ему машет рукой молодая леди с золотистыми кудряшками. Лицо ее показалось смутно знакомым, хотя он не смог припомнить, где именно они познакомились. Поначалу Себастьян подумал, что она его с кем-то перепутала. Девушка помахала платочком.

— Ваша светлость, — позвала она так тихо, что он еле расслышал слова за грохотом кативших мимо экипажей. Себастьян перешел через улицу.

— Чем могу служить, мисс? — Она была высокого роста, но очень тоненькая, по виду совсем еще девочка — Себастьян невольно стал гадать, сколько же ей лет. Только-только начала выезжать в свет, если вообще начала, подумал он, однако же стоит здесь без всякого сопровождения. Она смотрела на него, и глаза ее наполнялись слезами горького разочарования.

— Вы… вы меня совсем не помните?

— К сожалению, не припоминаю. — Себастьян порылся в своей памяти, но так и не смог вспомнить, знакомы ли они вообще.

Она драматическим жестом поднесла платок к глазам и зарыдала.

— Боже правый! Что же мне теперь делать?

— Вы очень огорчены чем-то, — проговорил Себастьян, ласково положив руку ей на плечо. — Поведайте мне, пожалуйста, чем я могу быть вам полезен.

В эту минуту к Мэншн-Хаусу подкатила еще одна карета, из нее вышли два члена палаты лордов, обернулись и замерли, глядя, как он стоит, положив руку на плечо девушки.

— Ваша светлость, вы должны вспомнить меня, обязательно должны! — Она посмотрела на него сквозь пелену застилавших глаза слез. — Я была в библиотеке во время парадного приема в Блэквуд-холле. Вы… мы… ах, боже мой, я жду ребенка!

Герцог невольно содрогнулся.

— Милейшая барышня, я совершенно уверен в том, что нас так и не представили друг другу.

— Представляли — на вашем приеме, а потом еще раз, на обеде у лорд-мэра.

Себастьян прищурился. Да, теперь он вспомнил, как их знакомили на обеде, но только не она предавалась в библиотеке любви с ним. А Сьюзен.

— Неужели вы столь бесчестны, чтобы оттолкнуть меня и предоставить самой объясняться с отцом? — Она заговорила теперь громче, на них уже стали обращать внимание случайные прохожие.

— С отцом? — Себастьян хотел попросить, чтобы она помогла ему встретиться с ее отцом, так очевидно было горе девушки, но тут она сама назвала имя, заставившее его настороженно замереть.

— Да, с лордом Астером. — Она бросила взгляд на величественное здание. — Он сейчас там, готовится к заседанию специального комитета. Я узнала, что вы тоже состоите в комитете, поэтому и решила переговорить с вами наедине здесь, а не на балу или светском рауте.

Себастьян внимательно всмотрелся в барышню. Нет, она никак не могла оказаться той женщиной в библиотеке. Слишком худощава, фигура еще не оформилась до конца. Но все же, откуда ей известно, что произошло в библиотеке?

— Мисс… Астер, — пробормотал он неуверенно, — не могу же я обсуждать это с вами прямо сейчас. — Он ощутил, что голова начинает идти кругом. — Давайте встретимся в пятницу в Гайд-парке? В полдень, у фонтана близ ворот, что выходят на Парк-Лейн.

— Очень хорошо, — кивнула мисс Астер. — В пятницу, в полдень. — Она стала удаляться, но внезапно обернулась. — Приходите обязательно… иначе, боюсь, ваша светлость, вам придется всю жизнь сожалеть, что не сдержали слова.

Клуб «Уайтс», улица Сент-Джеймс, Лондон

Имея в кармане несколько гиней от щедрот любимой сестренки Сью, помещавшей в газетах свои уроки хороших манер, Грант вдохновенно решил последовать примеру старшего брата, Стерлинга, и превратить за ломберным столом пенсы в фунты [50] Фунт = 20 шиллингам = 240 пенсам. Гинея — золотая монета достоинством в 21 шиллинг (252 пенса). Чеканилась в 1663–1813 гг. По традиции в Англии до недавнего времени гонорары врачам, адвокатам и др., а также оценку картин и скаковых лошадей исчисляли в гинеях, хотя сама монета вышла из употребления вскоре после описываемых в романе событий (заменена совереном в 1817 г.). .

Другие члены клуба не раз и не два имели возможность убедиться в его искусстве играть в карты, и Грант не переставал изумляться: всегда находились столь заядлые игроки, которые, даже проигравшись в пух и прах, снова и снова стремились встретиться с ним за ломберным столом. Когда же они уразумеют, наконец, что сами по себе карты не оказывают ни малейшего влияния на результат игры? Искусство читать по лицам игроков — вот подлинный ключ к выигрышу!

Он задержался у окна в романском стиле, взял со столика рюмку бренди, выпил не спеша, оценивая взглядом потенциальных партнеров по игре. Больше всех его привлекали те, у кого имелись избыток самоуверенности, страсть к виски, а главное — туго набитый кошелек. Но в этот вечер джентльменов с таким великолепным набором качеств в клубе, кажется, не было. Глаза Гранта зажглись, когда он углядел оживленного молодого человека в дурно сшитом сюртуке. Вот с этим стоило познакомиться, хотя бы из чистого озорства.

— А я вам говорю, пари совершенно беспроигрышное, оно сейчас как раз регистрируется в книге записей, о чем я вам уже сообщал, сэр, — с жаром убеждал простодушного вида юноша толстого лысеющего лорда, который от выпитого бренди с трудом удерживался, чтобы не уснуть на ходу. Правда, предложение юноши его явно заинтересовало.

— Правильно ли я услышал — речь идет о верном пари? — обратился Грант к молодому человеку. — Это мне очень нравится. — Он положил руку на плечо юноши. — Расскажите подробнее.

Молодой человек пристально посмотрел на него, явно не слишком доверяя. Грант всем видом излучал добродушие и даже ухитрился растянуть рот в улыбке от уха до уха. Юноша сразу успокоился.

— Что ж, идет. — Юноша окинул взглядом прокуренную комнату и сделал знак Гранту и пожилому лорду наклониться ближе. — К исходу этой недели некий высокородный джентльмен, купивший себе титул, женится на младшей дочери одного из самых уважаемых членов палаты лордов.

Грант отодвинулся и нахмурился. И что в этом интересного?

— Вы можете склониться к тому, чтобы изменить свое мнение, когда узнаете, что невеста беременна, а… — он снова оглянулся, убеждаясь, что их не подслушивают, — …бесчестный будущий жених не кто иной, как герцог Эксетер, новый любимчик лорд-мэра.