Никола Корник - Шепот скандала

— Нужно погреть простыни, — сказала Джоанна, чувствуя, что паника охватывает ее еще сильнее.

— Могу это сделать, — с готовностью отозвался Алекс.

— Нужна будет грелка, — уточнила Джоанна. — Нужно помочь мне расстегнуть платье и расчесать волосы… — Она внезапно остановилась.

Алекс коснулся ее рукой:

— Опять же я очень хорошо умею это делать.

— Расчесывать волосы?

— Помогать тебе раздеваться, — уточнил Алекс. Его теплая рука согрела ее, и он повел Джоанну вверх по лестнице на палубу. — Прими это, Джоанна. — Его дыхание коснулось ее кожи, и по ней побежали мурашки. — Ты — моя жена, и я хочу тебя, — заметил он. — Если бы не твоя морская болезнь, я бы все время провел в твоей кровати. Вот как проводят на корабле свободное время, и к черту шахматы.

От такого прямого заявления у Джоанны перехватило дыхание.

— Ты бы находился в моей койке? — Она сама заметила, как странно прозвучали ее слова. — Что… Тот ящик внизу никак нельзя было назвать словом «кровать».

— Вовсе не обязательно давать точное определение, — сказал Алекс. — Мне все равно, как ты это называешь, но я — твой муж и буду жить вместе с тобой. В твоей каюте. — Он помолчал. — Как удивительно, что ты еще не поругалась со мной. Не означает ли это, что мы с тобой в кои-то веки единодушны?

Джоанна поежилась:

— Ты спрашиваешь, потому что…

— Ты отвечаешь вопросом на вопрос. А ты ведь знаешь почему. Я спрашиваю тебя потому, что меня тянет к тебе физически, я хочу заниматься с тобой любовью.

Джоанна отметила, что в голосе Алекса звучало нетерпение и едва различимый укор. И тут же она почувствовала раздражение.

— Что ж, очень на тебя похоже, — согласилась она. — Ты признаешь, что я тебе нравлюсь…

— Нет, я признаюсь, что ты очень привлекательная. Просто нравиться — совсем другое.

— Ты говоришь, что находишь меня привлекательной, так, словно упрекаешь меня в этом. — Джоанна твердо ступала по степеням лестницы на палубу, где находились шлюпки. — В течение каких-то пяти минут, пока мы играли в шахматы, я чувствовала себя вполне… в гармонии с тобой, Алекс, но теперь все прошло! — Она в отчаянии развела руками.

Алекс прижал ее к перилам трапа.

— Ты знаешь, что тоже хочешь меня, — сказал он и поцеловал ее. — Ты — моя жена, и я хочу наследника, — прошептал он ей в губы. — Мы заключили соглашение.

Его слова были подобны ушату холодной воды. Ей не потребовалось и секунды, чтобы вспомнить, что именно из-за наследника он согласился жениться на ней, и именно это и превращало их брак в замок на песке. Они с Алексом заключили сделку. Пришло время ей платить по счетам.

Джоанна глубоко вздохнула. Она была испугана, чувствовала себя предательницей, ей очень хотелось рассказать Алексу всю правду. Сегодня вечером в их отношениях появилась хрупкая близость, которая разрушится, если между ними будут существовать ложь и предательство. Джоанна не могла заниматься с ним любовью, зная, что намеренно обманывает его. Она всегда ненавидела ложь.

— Алекс, — начала она, — я обязательно должна сказать тебе…

— Мои дорогие! — Лотти появилась из темноты прямо перед ними, и Джоанна услышала, как Алекс тихо чертыхнулся про себя.

Джоанна почувствовала, как камень свалился у нее с души. Ее до смешного малюсенький кусочек храбрости куда-то исчез, да и момент, когда можно было сказать Алексу правду, упущен.

— Вот уж действительно, на этом корабле никак нельзя уединиться, — произнес Алекс с сожалением, отстраняясь от Джоанны. — Миссис Каммингс, — он небрежно поклонился, — чем мы можем помочь вам?

— Никто не может заснуть, потому что очень светло, — сказала Лотти, — поэтому я предложила устроить небольшую вечеринку. — Она жестом указала на разношерстную толпу из членов команды, которые следовали за ней. В руках у них были музыкальные инструменты. — Мистер Дейви говорит, что вся команда — выдающиеся музыканты.

— Боже мой! — воскликнула Джоанна, уставившись на Алекса. — Я и не знала, что среди членов команды так много талантов.

Алекс рассмеялся.

— В команде Перчеса все раньше служили во флоте, а там учат всему. Они умеют шить, плотничать, ходить под парусом, плести сети, чинить башмаки и стричь, а также вполне сносно играть на трех музыкальных инструментах, — сказал он. — Они также умеют управлять собачьими упряжками и ориентироваться по звездам.

— Боже мой, — пробормотала Джоанна, вздрагивая, когда импровизированный оркестр начал настраивать инструменты, — я и понятия не имела об этом. Надеюсь, что они шьют гораздо лучше меня.

Алекс увел ее на другой конец палубы, когда оркестр грянул джигу. Лотти уже танцевала со старшиной-рулевым. Члены команды смеялись и хлопали, музыка буквально висела в ночном воздухе, горели огни, всем раздали порции рома. Сладкий крепкий алкоголь обжег горло Джоанны, ночь как-то сразу стала светлее и уже не была такой угнетающей. Кто-то вырвал ее из объятий Алекса, и она закружилась в вихре танца по палубе, переходя от одного партнера к другому. Над головой было голубое небо, прохладный ночной ветер обдувал ее лицо, смех звучал в ушах. Алекс наконец перехватил ее и, не позволив Деву сменить его, прижал Джоанну к себе так сильно, что она чувствовала биение его сердца рядом со своим.

Принесли еще рома, и она выпила еще немного. Внезапно Джоанна почувствовала, что ужасно устала, и Алекс расстелил коврик на палубе подальше от шумной толпы и усадил ее рядом с собой, обняв и согревая своим телом. Джоанна положила голову ему на плечо и увидела, что небо кружится у нее над головой.

— Мне кажется, что так бывает не всегда, — сказала она мечтательно. — Зимой здесь, должно быть, невероятно холодно.

— Да, — подтвердил Алекс. — Однажды я провел зиму на Шпицбергене, я тогда был очень молодым корабельным гардемарином на одном из судов в экспедиции Фиппса. Мы застряли во льдах и думали, что корабль раздавит. Нам удалось разбить лед вокруг корабля, но у нас не было возможности выбраться оттуда. — Алекс рассмеялся. — Здорово мы тогда перепугались.

— А что случилось потом? — спросила Джоанна.

— Наши старшие офицеры не давали нам ни минуты покоя, — рассказывал Алекс. — Нас поднимали к завтраку по сигналу, а потом мы должны были бегать вокруг корабля в течение двух часов по льду. Мы отмерили наш путь и осветили его фонарями. Мы называли его «королевская дорога».

Джоанна засмеялась:

— Вы все выжили?

— Да, нам повезло, мы выжили, — сказал Алекс.

Джоанна вздрогнула, как будто тень Дэвида пролегла между ними. Алекс молчал, но она знала, что он тоже думает о своем друге. Джоанна прижалась к Алексу крепче, пытаясь отогнать призраки. Какое-то время он никак не реагировал, его тело было напряжено, как будто он сопротивлялся ее близости, но потом вздохнул и прижал ее крепче к себе.