Хелен Диксон - Предательство

После чая с пирожными с позволения графини Ланс вызвался сопроводить свою нареченную на прогулку по саду.

Спустя какое-то время, пока они прохаживались по аллеям в дружелюбной, но несколько нервной тишине, Белла решилась прервать молчание:

— Все это очень нелегко для моей бабушки. Несмотря на надменные манеры и склонность к откровенным высказываниям, ей тяжело далось согласие на нашу помолвку — так же как и мне.

— Мне очень хорошо это известно, Белла.

— Причины, по которым данное событие доставляет ей столько печали, спрятаны глубоко в прошлом. Это все, что я знаю. Вы сказали, ваша бабушка вела дневник. Я поняла, вы его прочли?

Он кивнул:

— Это определенно очень интересное чтение.

— Вы расскажете мне то, что вам известно?

— Безусловно. Ваша бабушка и мой дедушка знали друг друга много лет — наши семьи были дружны, и сестра моего дедушки являлась ее близкой подругой. Ваша бабушка всегда верила, что они с моим дедом поженятся. Они были обручены. Ожерелье — подарок моего деда, однако вскоре дедушка встретил мою бабушку и безнадежно в нее влюбился.

Белла ошеломленно уставилась на него:

— Он бросил мою бабушку? Вот что случилось?

Ланс кивнул:

— Боюсь, что так. Ваша бабушка всеми силами пыталась вернуть его, но ей это не удалось. В конечном счете, она сдалась, однако отказалась отдавать ожерелье, когда мой дед, руководствуясь сентиментальными соображениями, попросил ее об этом. Бриллианты были фамильным достоянием Бингхэмов.

— Бедная бабушка. Ваш дедушка причинил ей сильную боль.

— Могу себе это представить. Когда она поняла, что все ее попытки вернуть Стюарта Бингхэма безнадежны, поскольку любовь моего дедушки к моей бабушке была очевидной, где бы они ни появлялись, ваша бабушка вышла замуж за графа Харворта, вашего дедушку, и отправилась жить в Харворт-Холл. Дом ее мужа оказался расположенным настолько близко к имению моего дедушки, насколько это вообще было возможным.

— Вы хотите сказать, что она не любила моего дедушку?

— Я уверен, он нравился ей, и она испытывала к нему глубокое уважение, однако, полагаю, графиня до сих пор ставит свечки за моего дедушку.

— Я рада тому, что она решила вернуть бриллианты — хотя, если бы сделала это раньше, с нами бы не происходило то, что происходит сейчас.

Ланс резко обернулся:

— Что я слышу, Белла? Сожаления?

— Все пошло бы по-другому. Не было бы никакого скандала. Вас бы не просили брать меня в жены, и мы уж точно не планировали бы сейчас свадьбу. Признайте это, Ланс. Ведь это правда, не так ли?

— Полагаю, что так. А вы бы отклонили мое предложение, если бы я сделал его при других условиях?

— Да. Простите. Надеюсь, я вас не обидела.

Он взглянул на нее с невольным восхищением. Сложившаяся ситуация, вероятно, сильно ее тяготит, внезапно осознал Ланс и решил, правда без особого энтузиазма, поддержать ее.

— Вам вовсе не следует просить прощения или выглядеть такой подавленной. Никогда не бойтесь высказывать мне правду — какой бы тяжелой она ни была. Я приму ее и даже буду вами восхищаться за смелость.

— Спасибо.

— Вы были правы, заметив, что мы сейчас не планировали бы наше совместное будущее, если бы вам не пришло в голову надеть на себя бриллиантовое ожерелье на званый вечер у принца в Карлтон-Хаус.

— Да. Теперь мне не приходится удивляться тому, что бабушка очень на меня рассердилась. Я не имела ни малейшего представления, что мой поступок может ее так расстроить, потому что не знала, какая за всем этим стоит история. Я просто посчитала, что бриллианты слишком прекрасны, чтобы держать их под замком. По крайней мере, бабушка вернула бриллианты законному владельцу.

Он смущенно улыбнулся:

— Спустя пятьдесят лет… Хотя лучше поздно, чем никогда. Думаете, она бы не пошла на это, если бы вы своими действиями не напомнили всем об этой истории?

— Мне это неизвестно. Не могу говорить за бабушку. Хотела бы лишь отметить, принимая во внимание все рассказанное вами и мои знания о бабушке, что она, должно быть, очень любила вашего деда.

— Я верю в ее любовь, это объясняет ее действия и служит — любой влюбленный прекрасно меня поймет — ей оправданием.

— Будучи в курсе вашего пренебрежительного отношения к любви, которое вы мне так откровенно объяснили на балу у Шофилдов, я удивлена, что вы способны испытывать даже крупицу понимания. Но все равно я благодарна вам за сказанное.

— Возможно, именно поэтому она так старалась вас защитить, и после всех унижений, которые ей пришлось испытать в вашем возрасте, она захотела спасти вас от той же судьбы.

— Она совсем не плохой человек, и я могу представить себе все муки, которые скрыты за фасадом ее чопорной сдержанности и высокомерия. Однако это тоже в ее натуре, а никто из нас не в состоянии изменить свой характер. Моя бабушка не чудовище. Я абсолютно уверена в ее способности поступать по справедливости — как это произошло в том случае, когда она вернула бриллианты. И точно так же не сомневаюсь, что она может действовать жестко, если ее вынудят к тому обстоятельства, — примером тому может служить ее решение настоять на том, чтобы вы поступили как подобает джентльмену и взяли меня в жены. Я чувствую, что бабушка очень сожалеет о том, что произошло, и о своей роли в этом. И точно так же я сознаю, как вы были возмущены, когда на балу в Карлтон-Хаус увидели на мне бриллиантовое ожерелье.

— Да, признаюсь, я был возмущен — и сердит. Однако прекрасно понимаю, что мое возмущение не имело к вам никакого отношения.

— Должна вас спросить, Ланс, а как же ваши родные? Как они отреагируют на то, что вы женитесь на женщине из семьи, которую они должны презирать?

— Моя матушка никого не презирает. То, что произошло между вашей бабушкой и моим дедушкой, не имеет к ней никакого отношения.

Белла замолчала и обернулась к нему, внимательно всматриваясь в его лицо.

— А вы, Ланс? Хотите ли вы продвигаться вперед?

Он нахмурился, выражение его лица продолжало оставаться напряженным, и Изабелла пожалела, что задала вопрос.

Между ними словно стоял призрак Дельфины. Образ женщины, ставшей матерью его ребенка, продолжал его преследовать.

— Я признаю, что все может измениться, когда мы поженимся, однако что касается движения вперед… что же… посмотрим.

Ланс взглянул на нее:

— Ну а вы, знаете ли вы, что ожидается от вас в роли моей жены?

— Конечно, но я надеюсь, что вы не будете требовать от меня слишком многого и слишком быстро.

Он придирчиво посмотрел ей в глаза и наконец, перешел к теме, волновавшей его больше всего:

— Мне показалось, будто вы не получили удовольствия от занятий со мной любовью.