Лори Коупленд - Достойный любви

— Может, вам все же подождать до утра? Уже поздно, — сказал незнакомец. — А ваш мальчик голоден. Обычно тут очереди поменьше. Это просто сегодня день такой.

— Нет, не могу.

Мэгги, почувствовав, что Вильсон все еще не пришел в себя от потрясения, взяла его за руку. Бедняга уже совсем выбился из сил. К тому же все острее чувствовался голод. Но выбора у них не было.

— Я снова встану в очередь.

Тем не менее шахтер не оставлял попыток отговорить ее, хотя и не очень настойчиво. Было заметно, что ему не хочется вмешиваться не в свое дело.

— Скоро стемнеет.

Противоречивые чувства раздирали Мэгги. Он был так участлив, что на какое-то мгновение у нее даже возникло желание рассказать ему обо всем, но в последний момент она передумала. Затрапезный вид шахтера не внушал особого доверия, несмотря на его благородный поступок.

— А вы нездешняя, — заметил он, когда пауза затянулась.

— Мы приехали из Англии сегодня утром.

— Из Англии?

— Да, из Англии. — Она улыбнулась в ответ. В ее улыбке было столько теплоты и участия, что его сердце захлестнула волна нежности. — Когда не стало наших родителей, мы переехали из Нью-Йорка в Вокингем к тете, — продолжила Мэгги и вздохнула.

Смеркалось. В воздухе разливалась вечерняя прозрачность.

— Простите, я должна идти. Нужно занять очередь. Я хочу во что бы то ни стало найти свой рудник сегодня.

Мэгги вновь ощутила на себе бесцеремонный оценивающий взгляд шахтера. Он окинул ее хрупкую фигурку с ног до головы. Слишком хрупкую — вынесли приговор его прекрасные голубые глаза. Женщины в округе были крепкими и выносливыми, как ломовые лошади. Иначе не выжить в суровых условиях. Мэгги же, напротив, была тоненькая, словно тростиночка, воздушная и легкая, легче лебяжьего пуха. Он даже не почувствовал ее веса, когда поднял на руки.

Даже волосы Мэгги были совсем не такими, как у других женщин в городке, — чистые и холеные. Он подумал, что и пахнут они, наверное, по-другому — чище и приятнее. Она не заплетала их в косы. Нежные пряди свободно ниспадали на плечи и, опускаясь ниже, доходили почти до пояса. Она была совсем молоденькая, почти девочка. На вид он дал бы ей семнадцать, ну, восемнадцать от силы. А мальчику — тому восемь или девять.

— Так вы совсем не знаете, где ваш рудник?

— Нет. — Она раскрыла дамскую сумочку и начала перебирать содержимое в поисках документа, удостоверяющего права на наследство. — А вы давно в этих местах?

— Порядком. — Иногда ему казалось, что он живет здесь всю жизнь.

— Тогда вы, может быть, знаете, где находится наш рудник? — с надеждой в голосе спросила Мэгги.

«Если он знает, где рудник, — мелькнуло у нее в голове, — то не придется еще раз стоять в очереди». Единственная удача за этот сумасшедший день.

Под руку попадалось все что угодно, только не купчая. Так и не найдя документа, Мэгги принялась вытаскивать все из сумочки. Чего только там не было! Платочек, расческа, маленький кожаный мешочек, за которым последовало несколько смятых листов бумаги, — все это она рассеянно передавала ему. Он молча принимал, и в его руках росла горка самых разных предметов.

— Куда же она подевалась? Тут где-то — больше негде.

И вновь последовала вереница всякой всячины: отмычка, катушка черных ниток с иголкой, потертая синяя пуговица…

— Да вот же она! — облегченно улыбнулась Мэгги, передавая ему плотную серую бумагу с печатью.

Он осторожно, стараясь ничего не уронить, опустил внушительное сооружение, которое громоздилось у него на ладонях, обратно в сумочку и развернул вчетверо сложенный лист.

— А вы умеете читать? — нахмурившись спросила Мэгги.

— А тут разве рисунка нет? — сухо осведомился шахтер.

— Нет. Рисунка нет, — смущенно, как будто оправдываясь, ответила она.

Он расправил бумагу и поднял к свету. На землю ложились последние слабые лучи угасающего солнца. Когда строка приходилась на сгиб, он морщился, с трудом разбирая слова.

Приглядевшись, Мэгги заметила его руки — молодые, сильные, загорелые. И это ее поразило. Значит, он еще совсем не так стар, как ей казалось.

Она ведь сразу заподозрила что-то неладное, еще когда почувствовала слабый запах виски. Может, у него стряслось что — вот он и махнул на себя рукой.

— Ну как?

Он аккуратно свернул завещание и протянул Мэгги:

— Да, я знаю, эту шахту.

Мэгги облегченно вздохнула:

— А вы можете отвести нас туда?

— Нет, барышня.

Он повернулся, намереваясь уйти.

— Я заплачу вам… немного! — крикнула она, испугавшись, что он и впрямь сейчас уйдет. И про себя добавила: «Правда, совсем немного».

Деньги таяли прямо на глазах. Мэгги подумала, что если тратить с таким размахом, то скоро она вообще останется без гроша.

Он нерешительно замедлил шаг, но не обернулся. К чему лишние слова? Он все равно ни за что на свете не поведет ее туда. Проклятая Дыра! Все в округе — от мала до велика — знали это гиблое место. Надо бы ей все рассказать. Да и бросать ее одну не дело.

Она не мигая смотрела в его сторону. Как только он остановился, она сразу воспрянула духом и в ее глазах засветилась надежда.

Он вдруг почувствовал раздражение. С какой стати? Он же ей ничего не должен. Почему она решила, что он покажет ей дорогу к руднику. Он уже помог ей один раз. Она потеряла сознание, и он вынес ее на свежий воздух. Ну и что? Разве это его к чему-либо обязывает? Ни к чему. Эка невидаль! Любой мог бы сделать то же самое! Она не вправе ждать от него помощи. Ведь он не давал ей повода думать, что она может во всем на него положиться. Еще какие-то полчаса назад он и не подозревал о ее существовании. Они чужие. У каждого своя жизнь. Он ей ничем не обязан, как, впрочем, и она ему.

Он никогда не испытывал робости перед женщинами. Дело за малым. Объяснить ей: так мол и так, и мирно разойтись, каждый своей дорогой.

— Послушайте… — начал он.

Повисло гнетущее молчание. Слова не шли. Словно ком стоял в горле.

С гор повеяло прохладой. Она зябко поежилась и крепко сжала руку мальчика в своей. Оба они, подавленные и растерянные, смотрели на него с затаенной надеждой в глазах. Они были похожи на двух заплутавших котят, которые робко тянутся к незнакомому человеку в надежде обрести друга и покровителя.

Холодный порывистый ветер трепал полы ее пальто, играя, шуршал пером, украшавшим нарядную шляпку из розового шелка, теребил черную ленточку и тесемки, которые она подвязала под подбородком. Он с интересом разглядывал ее шляпку. В их краях таких не носили.

— Скоро совсем стемнеет. Мы очень устали с дороги. Вы не могли бы проводить нас? Хотя бы выведите нас на дорогу, а там уж мы сами как-нибудь.

— Вы бы лучше подождали до утра, — настаивал он.

— А что, до рудника очень далеко?