Лори Коупленд - Достойный любви

— Нет. А если бы и было, что толку? Я все равно не знаю, как с ним обращаться.

У нее даже нет ружья! И чем она только думает? Как же она собирается тут жить? Без ружья в этой Богом забытой дыре никак не обойтись. Впрочем, это его не касается. Ее проблемы, пусть сама и ломает голову, а ему давно уже пора идти — не всю же ночь тут зябнуть вместе с ними.

Горди прокашлялся:

— Убежище не ахти какое надежное, но здесь по крайней мере сухо. Дверь держите закрытой, тогда зверей можно не опасаться. Шахтеров тоже бояться нечего — не обидят. К женщинам у нас относятся с уважением. Можете быть спокойны.

Мэгги заметила, как он нетерпеливо переминается с ноги на ногу. «Ищет предлог, чтобы поскорее уйти», — догадалась Мэгги.

— Да… да, спасибо. Мы обязательно закроем дверь.

Конечно же, она не будет его удерживать. Привел сюда — и на том спасибо. Мэгги тяжело вздохнула и притянула к себе Вильсона. Только первое время придется тяжело. А там привыкнут. Человек ко всему привыкает: и к нищете, и к одиночеству…

Если в течение этой недели ей удастся нанять старателей на шахту, то им с Вильсоном уже не будет так одиноко. От этой мысли на сердце потеплело, и Мэгги даже чуть-чуть повеселела.

— По-моему, это даже романтично. Что молчишь, Вильсон? — с напускной беззаботностью в голосе спросила она.

Взгляд Вильсона был прикован к дверному проему. Он не отрываясь смотрел на жуткие косые щели, зияющие могильной чернотой, и на лице его лежала печать глубокого страдания. Резкий холодный ветер лез под воротник, забивался под рубашку, то бросая хрупкое тело мальчика в озноб, то заставляя выстукивать зубами чечетку.

— Это же пещера, Мэгги! Пещера! — вырвалось из его груди.

Мэгги положила руки ему на плечи и улыбнулась, подбадривая. Наступил решительный момент. Ей нельзя падать духом. Отныне все ложится на ее плечи. Горди уходит. Остается только поблагодарить его за то, что показал им дорогу. Это уже немало. На большее они рассчитывать не вправе.

— Спасибо вам огромное, мистер… — Она выдержала паузу, ожидая, когда он представится. Нужно было соблюсти приличия.

Горди не заставил себя долго ждать. Слегка поклонившись и чуть приподняв шляпу, он отрекомендовался:

— Т.Г. Меннинг. Это значит Терренс Гордон Меннинг. А вообще приятели меня зовут просто Горди.

Она улыбнулась. И от ее доброй доверчивой улыбки его сердце бешено затрепетало в груди.

— Меня зовут Мэгги…

Он не дал ей договорить.

— Я знаю. Мэгги Флетчер. Мне Вильсон уже сказал.

Она вдохнула полной грудью упоительный горный воздух и снова улыбнулась:

— Еще раз огромное спасибо за помощь.

Гордон отрицательно покачал головой: мол, не за что. Ведь он не сделал для нее ничего особенного. Она скоро и сама поймет это.

Гордон повернулся — на этот раз с твердым намерением уйти, но не смог. Словно какая-то сила приковала его к месту. Нет, он не может так просто уйти. Кто-то должен им все рассказать.

Гордон обернулся и, старательно избегая ее взгляда, промолвил:

— Я хотел предупредить… чтобы вы знали… говорят, в этой шахте водится привидение.

«Ну вот, теперь совесть чиста. Сказал — и с плеч долой. Пусть сама решает, что делать», — облегченно вздохнул он.

— Привидение? — слабым эхом отозвалась Мэгги.

— Да, привидение. Но народ здесь такой, я же говорил вам уже, из мухи слона сделают. Так что особо не беспокойтесь. Мало ли что люди болтают. Я не хотел говорить, думал, что вы и так не останетесь. Но раз уж решили, так лучше, чтобы вы знали.

Вильсон ошеломленно поглядел на Мэгги. Этого еще не хватало!

Мэгги на секунду растерялась, но быстро оправилась от смущения:

— Вы верите этим рассказам?

— Вы имеете в виду, верю ли я, что на шахте живет привидение?

Она кивнула.

Гордон ответил не сразу. Он никогда даже не задумывался об этом. Не хватало ему еще всякими глупостями голову себе забивать. Так верит ли он? Пожалуй, нет. Если кто и мутит воду на этой шахте, так это уж точно не привидение. В этом он твердо уверен.

— Болтовня все это. Я бы на вашем месте не придавал этим разговорам особого значения.

Он прекрасно понимал, что не думать об этом невозможно, особенно если учесть, что в радиусе десяти с лишним миль нет ни одной живой души и шахтеров сюда калачом не заманишь. Но об этом она узнает не от него. Гордон и так уже наговорил много лишнего.

— Ты слышала, Мэгги? — прошептал Вильсон срывающимся голосом. — Слышала, тут водится привидение!

Мэгги погладила его по плечу.

— А еще он сказал, что все это выдумка, — сказала она бодро.

Прежде чем уйти, Т.Г. проверил, хватит ли им воды и еды, чтобы дотянуть до утра.

— Ну ладно, мне пора. Вы не волнуйтесь. Все будет хорошо, — подбодрил он их на прощание.

— Да, конечно, все будет хорошо, — легко согласилась Мэгги. — Мне здесь даже нравится. Так все забавно и интересно.

— Угу, — буркнул он себе под нос. — Прямо как в цирке.

Напоследок Гордон приветливо, как старым друзьям, помахал им рукой и пошел вниз по тропинке. Он чувствовал, что они стоят там, наверху, и глядят ему вслед. У поворота он не выдержал и оглянулся через плечо. Девушка и мальчик стояли на том же самом месте, где они попрощались несколько минут назад.

Гордон остановился и снова помахал им рукой. Они вяло махнули в ответ.

Ему отчего-то стало грустно. «И когда ты только перестанешь вмешиваться в чужие дела, Меннинг? Иди восвояси и не рассуждай», — сказал он сам себе и скорым шагом направился вниз по тропинке.

Мэгги и Вильсон провожали его взглядом до тех пор, пока его высокая фигура не скрылась в темноте ночи.

Зимой рано темнеет. За это Гордон не любил ее. Зимой он часто болел, но на это он перестал обращать внимание еще пять лет назад, когда только приехал в Колорадо. Теперь уже настолько привык, что почти не замечал. Одно до сих пор раздражало: темнеет быстро.

Гордон отхлебнул из фляжки.

Всю дорогу он не переставая думал о Мэгги и Вильсоне. Перед глазами стояли их растерянные лица в тот момент, когда они прощались. Гордон пытался выбросить их из головы, переключиться на что-нибудь другое и не мог. Столько миль проехали и вот остались у разбитого корыта. Стоило ли? Бывает так в жизни, бросишься сломя голову за призрачным счастьем, а его и нет. Оглянешься потом, схватишься за голову — да поздно уже. Взять хотя бы Мэгги и Вильсона. Приехали, что называется, не зная броду… А здесь… заброшенная шахта. Неизвестно еще, стоит ли ее поднимать, — может, там и нет золота?

За пять лет в горах Колорадо Гордон на всякое насмотрелся. Уму непостижимо, что с людьми делает золото. Одно упоминание о нем — и человека словно подменили: он теряет разум и в глазах появляется нездоровый блеск. Люди такие глупости вытворяют, что порой просто не знаешь, плакать или смеяться.