Лори Коупленд - Достойный любви

Вздыхая, она подняла глаза:

— Если это правда, то почему я не могу видеть его? Ведь я владею шахтой. Если он хочет кого-то напугать, то почему он не пугает меня?

Вдруг палатка стала казаться слишком маленькой. И девушка оказалась очень близко к нему. Ее взгляд потеплел.

Гордон прижал девушку сильнее к груда и зарылся лицом в ее волосы.

— Может быть, он не любит мучить хорошеньких барышень?

Она прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Им было очень хорошо друг с другом.

— Батте Фесперман говорил, почему он является только тебе?

— Это имеет какое-то отношение к ангелам-хранителям. Я понимаю, насколько безумно это звучит, Мэгги. — Он сам начинал понимать абсурдность своих слов.

Она прижалась к нему, отчаянно пытаясь поверить его словам, несмотря на то, что даже мысль о привидении ужасала ее. Если старый шахтер действительно существует, ее будущее выглядит достаточно туманным. Она пристально посмотрела ему в глаза:

— Ты думаешь обо мне? Особенно после той ночи, когда мы поцеловались.

Вдруг он почувствовал себя неловко. Что вообще делает она в его объятиях? Он не помнил, чтобы приглашал ее.

— Почему ты задаешь этот вопрос? Мы говорили о привидениях.

— Но сейчас мы говорим о другом. Мы говорим о тебе… обо мне… и о поцелуях, — улыбнулась она. — Ты думаешь обо мне?

Уже давно она не могла ни о чем думать, кроме него.

— Я думаю о тебе сейчас.

Всем телом он ощущал ее флюиды. Он почувствовал ту же лихорадку, которую она в нем всегда вызывала.

— Значит, тебя влечет ко мне?

Это открытие одновременно напугало ее и сияло камень с души. Если он испытывал то же влечение, что и она, тогда нет другого выхода, как удовлетворить их общую жажду.

— Да, влечет, — признал он, несмотря на растущее в нем дурное предчувствие.

Т.Г. привлек девушку к себе с такой силой, что сопротивляться было бы бесполезно. Он устал бороться с чувствами, которые больше не контролировал. Его голос стал глухим и хриплым.

— Мэгги, я не хочу, чтобы это произошло.

С того момента, когда он поцеловал ее, он понял, что это неизбежно.

— Почему ты так боишься своих чувств? — прошептала девушка. Она своих чувств не боялась, она хотела полностью раствориться в них.

— Я жил хорошо, пока не встретил тебя. Я не хочу влюбляться, Мэгги. Мне нечего предложить женщине.

Она снова взглянула на него, осознавая как тяжело дастся ему борьба со своими чувствами.

— Разве ты не думаешь, что это должна решать женщина?

— Нет. Я уже все решил. Я не хочу усложнять наши отношения. Ты молода и красива. Тебе нужен человек, подходящий тебе по духу.

— Я его уже нашла.

— Ты молода и впечатлительна. Ты обо мне ничего не знаешь.

— Расскажи о себе, Горди Меннинг. Какие мысли кажутся тебе ужасными?

— Это глупые мысли. Я слишком прост, чтобы так думать.

— Не могу сказать, что ты простак, — уверила она его.

Он колебался, пытаясь преодолеть смущение.

— Ночью, прежде, чем я все пустил на самотек, я поймал себя на мысли, что ты слишком любишь батат и сандвичи.

Смеясь, она прильнула к его мускулистой груди. От него пахло дымом костра и чистым горным воздухом.

— Я ожидала чего-то более романтичного.

— Это недостаточно романтично?

Он начинал чувствовать себя совершенно беззащитным перед ней.

— Нет. Попробуй еще.

— Я не умею говорить романтичных вещей. Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Произнеся это, он сильнее прижал ее к груди.

— То, что у тебя на сердце.

— Я не могу… Не сейчас, Мэгги.

Возможно, он никогда этого не скажет.

— Тогда скажи что-нибудь ужасное, наглое, бесстыдное.

Улыбка появилась в уголках его губ.

— Я так не думаю. Я пока еще джентльмен.

— Тогда скажи что-нибудь из того, что мужчина говорит женщине, когда хочет ее так сильно, что не думает ни о чем другом.

Он пытался преодолеть свое влечение к ней, но был не в силах сделать этого. Сейчас было самое время избавиться от нее, сказав, что уже поздно и пора возвращаться в землянку.

Именно так ему нужно было бы поступить. Вместо этого он нежно поцеловал ее в шею, теряя голову от запаха ее духов. Ему хотелось слиться с ней воедино.

— Если бы я произнес такие вещи, я был бы дважды идиотом.

Она прикрыла глаза, загипнотизированная его голосом. Пламя потрескивало, лаская их своим теплом.

— Тогда скажи, что у тебя на сердце?

— Как тебе удается добиться того, чтобы твои волосы так хорошо пахли? И почему твои глаза приобретают теплый цвет меда, когда ты улыбаешься? — прошептал он, мягко дыша ей в ухо.

Она была как глина в его руках, когда он отливал ее в ту форму, которую хотел.

— М-м-м, никто не говорил мне такие красивые слова.

Взяв ее руку, он положил ее на свою грудь под расстегнутую рубашку. Когда ее пальцы заскользили по спутанным рыжим волосам на его груди, он почувствовал, что ее дыхание участилось. Их глаза встретились, и он ждал, когда она хлопнет дверью и убежит. Продемонстрировав всю опасность предприятия, которое она затеяла, он предполагал положить конец ее невинному флирту.

Но ее не так-то просто было напугать. Она продолжала изучать его тело, легко поглаживая его грудь. Его волосы на груди показались ей очень эротичными. Собственное возбуждение не напугало ее.

— Твои руки дрожат, ты напугана? — спросил он низким напряженным голосом.

— Да.

— Мной? — спросил он восхищенно.

— Собой, — прошептала она. Сильней прижимаясь к нему, она сказала ему в самое ухо: — Мне это нравится. Почему мы раньше этим не занимались?

— Я хочу преподать тебе урок, — сказал он, уверенный в том, что все его попытки оказались тщетными.

— Я бы предпочла, чтобы ты научил меня другим вещам.

Он не хотел стать жертвой, но демоны уже завладели им полностью.

— Например?

— Например…

Она поглаживала его грудь и живот, остановившись у пупка. Здесь волосы росли гуще.

— А что находится здесь? — спросила она дрожащим голосом, положив руку на причинное место.

Удовольствие, которое он получил от ее руки, чуть не свело его с ума. Он больше не мог совладать со своей страстью.

— Нужно ли мне испрашивать разрешения, чтобы посмотреть самой, сэр?

Грубо обняв Мэгги, он страстно поцеловал ее. Расстегнув брюки и схватив ее руки, ласкающие его щеку, он удовлетворил ее любопытство.

Страсть ее усилилась, когда их губы слились.

Нетерпеливо он расстегнул ровный ряд пуговиц на ее платье и снял бюстгальтер. В порыве страсти он целовал ее груди, околдованный их сладостным привкусом.

Шепча его имя, Мэгги ласкала его так, что была готова сгореть со стыда. Необузданная, безумная страсть полностью завладела ею.

Ее губы судорожно искали его в безумной попытке удовлетворить свою страсть.