Эмилия Остен - Жена шута

– Да, я ленив, – ничуть не обиделся граф, – зато жив!

– Таким и останетесь.

Придворные разошлись, освобождая место для будущей схватки. Колетт подошла к мужу, сосредоточенно отцеплявшему от пояса шпагу; граф передал смертоносное оружие слуге и кротко вздохнул.

– Ренар, вы не должны драться, если не хотите, – негромко произнесла Колетт. Она испытывала странное беспокойство и не могла понять его причин. Ведь ее муж – чужой ей человек, она даже не знает, может ли называть его другом. Так почему сжимается сердце? – Повод смехотворен, а его высочество все отменит, если вы попросите.

– Его высочеству не чуждо желание посмеяться, – негромко ответил граф. По его лицу невозможно было догадаться, рад он такому повороту событий или огорчен. – Я и вправду никудышный фехтовальщик, а потому все закончится довольно быстро.

– Но я волнуюсь за вас, – пробормотала Колетт.

– Это приятно.

– Ни черта вам не приятно! – прошипела она, внезапно обретя смелость. – Вы еле на ногах стоите, вы бледны! О, Ренар, прошу вас, откажитесь!

– Моя маленькая верная птичка, – промурлыкал он, – теперь – ни за что.

– Грядет забава? – Барон де Аллат возник рядом с Колетт будто из небытия, и она отодвинулась: от Кассиана пахло вином, винные пятна виднелись на рукаве дублета. Снова пьян. – Позвольте насладиться зрелищем вместе с вами, графиня!

Отказывать было неловко. Колетт растерянно пошла следом за Кассианом к группе, расположившейся вокруг принца, и опустилась в предложенное ей кресло. Барон встал рядом. Ренар, сохранявший глуповато-растерянный вид, поймал взгляд Колетт и вдруг ей подмигнул.

Принц сидел в своем кресле с высокой спинкой, любезно беседовал с девушками и ел виноград, незнамо откуда доставленный в конце весны. Маркиз де Дюблан прохаживался туда-сюда – видимо, старался не расплескать свое благородное негодование. Из домика прибежали слуги, принесли две затупленные рапиры, маркиз тщательно изучил свою, а Ренар – растерянно осмотрел. Повертев оружие так и этак, граф обратился к Генриху:

– Мой принц, мы не договорились о награде. Если победит сей достойный господин, он, наверное, захочет от меня извинений, не так ли?

– Извинений перед дамами! – воскликнул Дюблан. – И изысканного комплимента, который загладит ваше оскорбление!

– На вашем месте, маркиз, я бы не требовал от графа сочинить еще один комплимент, иначе состоится новая дуэль, – сказал, смеясь, Беарнец. – Если граф де Грамон проиграет схватку, он принесет извинения. А чего хотите вы, Ренар?

– О, сущего пустяка. Видите ли, мой принц, если я – осел, то этот юноша – определенно, петух. Чтобы на нашей ферме царило благолепие, проигравший маркиз залезет… да вот хотя бы на этот стол, встанет на нем и прокукарекает три раза.

Многие захохотали, и даже Колетт улыбнулась.

– Впрочем, – грустно продолжил граф, – сие достославное зрелище вряд ли усладит наши взоры. Я уже проиграл – увы! Со времен отрочества не держал оружия толком! – и он повертел рапиру так и этак, выписывая ею немыслимые кренделя.

– Хорош, а? – пробормотал Кассиан, наклоняясь к Колетт и дыша на нее винными парами. – Принц любит посмеяться, а Ренар умеет его рассмешить…

– Вам это тоже кажется смешным, барон?

– Ну конечно!

Колетт вздохнула и подумала о том, что многого еще не знает о настоящем веселье. И, пожалуй, знать не хочет.

– Хорошо, так тому и быть! – согласился Беарнец. – Условия приняты. Начинайте! – и съел виноградину.

Колетт подалась вперед.

Противники встали друг напротив друга; солнечные пятна, пробравшиеся между листьями платанов, скользили по их одежде, лицам и узким клинкам, и выглядело это не страшно, а красиво. Колетт немного успокоилась. Вправду, что может случиться в присутствии принца, с затупленным оружием? Ренар не умеет сражаться – Ренар проиграет, и все.

Маркиз, не в силах ждать, пошел на противника, грозно выставив перед собой рапиру.

– Говорят, он хороший фехтовальщик, – заметил Кассиан.

И действительно, держался Дюблан отлично. Он был уверен в себе и сделал первый выпад, несомненно, достигший бы цели, если бы Ренар не сделал шаг назад. Граф де Грамон неловко взмахнул рапирой, но это даже отдаленно не напоминало выпад.

– Ренар, что же вы! – крикнул принц. – Вы не мух отгоняете!

Дюблан наступал, граф отступал – они ходили кругами по поляне, и выглядело это смешно: как будто обозленный пес преследует ошалевшего облезлого лиса, попавшего на скотный двор. Несмотря на комичность действа, Колетт было вовсе не до смеха. Ей вдруг стало обидно, что все эти люди, называющие себя по меньшей мере хорошими знакомыми графа де Грамона, так откровенно потешаются над ним.

Он не виноват, что слаб здоровьем, не блещет фехтовальными талантами и взял на себя роль ехидного шута при королевском дворе Наварры. Колетт до сих пор не знала, зачем Ренар избрал именно этот путь, и у нее недоставало смелости спросить. Только вот сегодня она непременно поинтересуется – потому что смотреть, как он уворачивается от выпадов маркиза, было невыносимо.

– Эй, сударь, вы совсем меня загоняли! – громко пожаловался Ренар, когда рапира Дюблана в очередной раз проткнула воздух. – Я устал бегать. Давайте уже покончим с этим!

И он остановился.

Обрадованный маркиз пошел в атаку, а дальнейшее сложилось для Колетт в очень короткую, но выразительную сценку. Ренар, вставший в защитную позицию, однако державший шпагу крайне неуверенно, неловко выронил оружие – в тот самый момент, когда Дюблан несся на него, словно разъяренный бык. И, конечно, граф наклонился за уроненной рапирой – ведь без нее сражаться было бы немыслимо! Наклонился так удачно, что не ожидавший подобного поворота маркиз налетел на него, споткнулся и во весь рост растянулся на траве. Подхватив свою рапиру, Ренар отскочил и пинком вышиб из руки упавшего противника оружие. Затупленный клинок уперся между лопатками Дюблана, а для верности граф поставил ногу ему пониже спины.

– Вы проиграли, грозный петух, – с сожалением объявил Ренар. – Осел требует награды.

– Браво, браво! – крикнул Генрих и захлопал в ладоши. Колетт только сейчас заметила, что крепко вцепилась в ручки кресла, и медленно разжала пальцы.

– Я ведь говорил, что это забавно, – хмыкнул Кассиан, ничуть таким исходом не удивленный, и Колетт сообразила:

– Он всегда так поступает?

– Ренар в этом хорош, – кивнул барон. – Наваррский двор давно осведомлен о его манере вести дуэль, а новички обычно идут в расставленную ловушку. Он не может равняться с ними в силе и умениях, зато берет хитростью.

– Значит, рапиру он уронил специально?

– А? Нет. – Кассиан беззаботно махнул рукой. – Это всегда случайность.