Клаудиа Дэйн - Игра с огнем

Как и розы, он был в самом расцвете сил.

Мисс Прествик собралась с духом и наконец заговорила быстро и без остановок:

— Я выношу их на открытый воздух первого июня, лорд Кранли, и возвращаю в оранжерею пятнадцатого сентября. Я действую по очень строгому графику, который предназначен для того, чтобы розы набрали бутоны и расцвели под мягкими лучами летнего солнца, затем я переношу их обратно в оранжерею, чтобы укрыть от ветров. Несмотря на это, один куст, как правило, пропадает.

Айвстон никак не мог понять причину ее воинственного настроя.

Ее брат как-то странно кашлянул и выпрямился, но продолжал упорно смотреть вниз, на свои ноги.

Кранли поменял положение ног и дружески кивнул. Но он никогда не был столь мил и любезен. И здесь Айвстон заподозрил, что с мисс Прествик и ее розами что-то не так. Раздраженный тем, что мисс Прествик не желает замечать его, он решил слегка разбередить рану.

— А ваши прекрасные розы не пострадали во время бала, мисс Прествик? Ведь много гостей, включая меня, побывали в оранжерее в тот день, чтобы насладиться прекрасными цветами.

Мисс Прествик бросила на него горящий взгляд. Ее темные, почти черные глаза сверкали, как молнии, что было очень эффектно.

— У роз есть шипы, лорд Айвстон, так что они могут постоять за себя.

Естественно, круг замкнулся, и разговор подошел к щекотливому моменту, связанному с порванным платьем Амелии и шалью мисс Прествик, превратившейся в клочья. Было глупо с ее стороны упоминать о шипах, если только она не хотела очернить имя Амелии. Но ведь здесь был Кранли. Неужели она так низко пала?

Похоже, так и есть.

— Но, как мне кажется, шипы не могут защитить розы от холодных ветров, — прозвучал в напряженной тишине голос Софии. Именно мисс Прествик была виновна в том, что разговор принял такой оборот. Возможно ли, что она сделала это намеренно?

Забавное предположение.

Айвстон взглянул на Иденхема. Герцог явно не скучал, наоборот, все это его забавляло. Возможно ли, что Иденхем и крошка Прествик сговорились каким-нибудь образом? Но когда? И зачем им это понадобилось?

Айвстон вновь посмотрел на мисс Прествик. А девушка-то была прехорошенькой: идеальный овал лица, изгиб бровей — верх изящества, но вот нос… коротковат и слегка вздернут, совсем как у простой девчонки с фермы. Впрочем, это, скорее, придавало ей шарм. Губы очень приятной формы, а корсет подчеркивал грудь, более пышную, чем требовалось.

Неужели она станет новой герцогиней Иденхем?

Невозможно.

В этот момент вошел Фредерикс, дворецкий Софии, и объявил о новом посетителе.

— Приехал виконт Тэннингтон, леди Далби, — сказал Фредерикс и обвел комнату слегка насмешливым взглядом. Несколько странное поведение для дворецкого, но таков уж был его характер.

— В такой час? — удивилась София. — Уже половина седьмого. Он должен мне денег, впусти его, Фредерикс. Для мужчин со звонкими монетами мои двери открыты всегда.

— Именно так я и попал сюда, — весело сказал Иденхем.

— А я принес вазу, — подхватил Кранли и посмотрел на Айвстона.

— А я привел человека с вазой, — добавил Айвстон. — Эскорт, так сказать, чтобы доставить вазу в целости и сохранности.

— Я пришел с Пенелопой из тех же соображений, — заметил Джордж Прествик, глядя на сестру. — В качестве гаранта ее безопасности.

Бог мой, еще одна импровизация с мисс Прествик в качестве слабого звена.

— Боюсь, я привела саму себя, — с несчастным видом сказала Пенелопа. Айвстон почувствовал нечто похожее на жалость. Но как только он посмотрел на Иденхема, это чувство исчезло без следа.

— Этого более чем достаточно. — София взглянула на Иденхема. — Удел мужчин — приносить подарки. А право женщины — осчастливить всех своим присутствием и блистать, как россыпь золотых монет.

— Неужели? — спросил Иденхем.

— Это мое личное мнение, — парировала София. — О, Тэннингтон, как хорошо, что вы пришли, — сказала она и встала навстречу вошедшему. Все гости тут же поднялись со своих мест, чтобы приветствовать виконта Тэннингтона.

Это был тощий долговязый субъект, напоминавший голодную акулу, что придавало ему зловещий, а иногда угрожающий вид, в зависимости от освещения. Временами, если он не выглядел зловеще, то казался страшно опасным, но это был тот вид угрозы, который женщины зачастую находят неотразимым. Айвстон посмотрел на Пенелопу. Она явно не была очарована. И это его обрадовало.

— Прошу прощения, — тихо сказал Тэннингтон, — но я надеялся застать вас одну.

— Естественно, вы надеялись на это, дорогой мой, — промурлыкала София, — и, конечно, я так же удивлена, как и вы. Но что поделаешь, мы все здесь. — Она пожала плечами. — Наверное, не очень приятно неожиданно оказаться в большой компании? С другой стороны, неожиданность придает остроту ощущениям, и дождливый тихий майский вечер может стать незабываемым.

Тэннингтон сел. Все опустились на свои места. София обольстительно улыбалась Тэннингтону. Иденхем наблюдал за ними и сдержанно улыбался. Взглянув на выражение лица Иденхема, Айвстон тут же отбросил мысль о любовной интрижке между ним и Софией Далби, правда, это не особенно его волновало — однако ходило столько слухов о ее любовных увлечениях, что ничего и никого нельзя было сбрасывать со счетов.

Мистер Прествик смотрел на свою сестру.

Его сестра, странная мисс Прествик, смотрела на Софию.

Кранли откашлялся и поменял положение ног. Судя по всему, он собирался откланяться, ибо задача была выполнена и подарок доставлен по назначению. Как ни странно, Айвстону явно не хотелось уходить, что было совершенно не похоже на него. Но если Кранли соберется уходить, ему будет неудобно остаться. Именно этого он и хотел, хотя не мог объяснить почему.

Мисс Прествик оторвала взгляд от Софии, которую чрезмерно забавляло присутствие Тэннингтона, чтобы взглянуть на Иденхема, но тот не смотрел в ее сторону.

Несмотря на странные развлечения этих людей, Айвстону все больше нравилось в них участвовать. Для себя он решил, что пришло время чаще выбираться из дома: в нем зарождалась настоящая страсть к необычным забавам.

— Мы здесь развлекались немного, — сказал Иденхем Тэннингтону, — прямо перед вашим приходом. Это была игра, которую не хотелось бы прерывать, однако вы принесли что-то для леди Далби, насколько я понимаю?

Бесцветные глаза Тэннингтона остановились на Иденхеме, затем он обвел взглядом всех присутствующих и вновь воззрился на Софию. Его облик, в свойственной только ему манере, был в процессе трансформации от угрожающего к зловещему, что явно не делало этого человека приятным участником игр и забав.

— Поскольку несколько дней назад вы проиграли пари, надеюсь, у вас есть что-то для меня.