Аннет Клоу - Линия судьбы

— Что?! — парень подумал, что ослышался. — Твой..?

— Мой… нет. Наш ребенок, — твердо повторила Лора и внимательно взглянула в глаза Санчеса, пытаясь понять, какое впечатление произвели на него ее слова. — Ты… не рад этому?

— Я… — Санчес вдруг схватил Лору за руку и потащил к выходу.

— Постой! Куда ты?

— У тебя уже был медовый месяц?

— Нет.

— Значит, будет! Бежим, нечего зря терять время…

У дверей Корелли вдруг резко остановился.

— Спасибо, Зара. Ты — самая удивительная женщина, какую я встречал. Похоже, что мы обязаны тебе нашим счастьем.

— Вы сами к нему пришли, я здесь ни при чем, — прошептала цыганка. — Кровь больше не бурлит на ладонях Лары.

Они вместе вышли на крыльцо госпиталя, и Санчес крепко обнял любимую за плечи.

— Я люблю вас, синьорита Дж… синьора Корелли.

Она прильнула к нему и прошептала:

— И я люблю тебя, сероглазый.

Повернув ее ладони, Санти нежно их поцеловал, а затем задумчиво сказал:

— Запомни: наша дальнейшая жизнь находится в наших руках. Судьба, конечно, свела нас вместе, но… Мы сами распорядились ею. Я мог и не остаться у тебя на вилле. А ты могла не простить меня.

Лора покачала головой и устремила взор ввысь.

— Небеса все решили за нас, так будем им за это благодарны.

Улыбнувшись, она еще крепче прижалась к своему любимому. Он легко провел ладонью по волосам. Жизнь только начинается.

Лето 1863 года.

Пьетро Корелли стоял рядом с Лорой в небольшой семейной церквушке в Алессандрии. Священник уже в шестой раз стучал по кафедре, нетерпеливо поглядывая на часы. Лукка Корелли нервно вышагивал взад-вперед, периодически выглядывая на улицу. Обстановку трудно было назвать спокойной.

— Ты знаешь, почему он задерживается? — шепнул Пьетро Лоре.

Женщина откинула с глаз кружевную фату и принялась утешать трехмесячного мальчика, вопившего во все горло.

— Ш-ш-ш, мой сладкий, не надо плакать. — Потом она задумчиво взглянула на полковника. — Я не знаю, где Санчес. Наверное, его задержали более важные дела.

— Пьетро! — негодующе воскликнул Лукка Корелли. — Ты комендант гарнизона, но не способен контролировать даже действия родного брата.

В ответ тот беспомощно развел руками и вздохнул.

— А что я могу сделать? Санчес не носит военную форму.

— Ты мог бы запереть его в караульном помещении, — пробурчал Лукка. — Так, по крайней мере, мы были бы уверены, что он никуда не исчезнет.

Лора прикусила губу, стараясь не рассмеяться. И что они так разволновались? Санчес придет. Не может не прийти.

— А ты, — Лукка накинулся на Лору, — не могла разве задержать его на вилле?.. А-а!.. — старик резко махнул рукой, всем своим видом показывая, что он устал бороться с безалаберностью младшего сына.

— Санчес должен был проведать своего генерала. С острова Карера он отправится прямо сюда. Не беспокойтесь, Санти обязательно приедет, — пыталась Лора разрядить обстановку. — Он знает, на какую дату назначено венчание.

— Конечно, придет! Пусть только попробует не прийти… — Лукка сердито умолк и вновь принялся мерить шагами церковь.

— Придет-придет, — поддакнул Пьетро. — Явится с минуты на минуты. Странно, что он опаздывает в такой знаменательный день.

Мариука сидела на скамье рядом с супругами Трестини. У ног девочки лежала повзрослевшая и похорошевшая Роззи, бдительно наблюдая за происходящим.

— Папа женится на нас, правда, мама?

Лора улыбнулась. Мариука тоже выросла и стала вполне приличной маленькой барышней, хотя моментами у нее проглядывают прежние цыганские привычки. Именно поэтому девочка и притащила сюда свою ненаглядную Росси, хотя священник очень сильно этому противился.

Издали послышался странный шум, сквозь который явственно различался стук копыт. Все одновременно обернулись на дверь.

— Вот и жених, — уверенно сказала Лора, повернувшись к священнику.

Санчес, птицей взлетев по ступенькам, быстро подошел к невесте и взял у нее сына.

— Извини, — смущенно пробормотал он.

Лора принялась старательно поправлять платье, шепотом обеспокоенно поинтересовавшись:

— Что случилось?

Санти, любуясь малышом, так же шепотом ответил:

— Встретил по дороге старых знакомых. Ты не будешь возражать, если они явятся к нам на свадьбу?

Лора пожала плечами:

— Почему я должна возражать? Если они — твои друзья…

— Они не просто мои друзья. Их жизнь — дорога, их счастье — свобода. А больше всего на свете они любят песни и топот коней.

Лора, боясь поверить, оглянулась назад. В первый момент ей показалось, что в церкви распустились огромные диковинные цветы… Отовсюду на нее смотрели знакомые глаза — Зара, Эстрелла, Мишо, баро Маттиас и многие-многие другие… Они радостно улыбались выросшей в их таборе белокурой девочке, стоящей в облаке золотистых кружев.

— Господи, Санчес! Это… замечательно!.. Где ты их встретил?

— Недалеко отсюда. Цыганская почта работает лучше всякой другой. Среди гарибальдийцев встречались и цыгане. Один из них хорошо знает Джуру. Про остальное я могу только догадываться.

— А где же он сам? — Лора внимательно осмотрела смуглые лица.

— Он по-прежнему надолго покидает табор, и где сейчас его носят ноги быстрых скакунов — знает только ветер. Наверно, снова меняет лошадям хозяев, — усмехнулся Санчес.

— Эх, доберусь я когда-нибудь до него, — возмутился полковник Корелли, услышавший окончание их разговора.

— Хватит болтать, — шикнул на них Лукка. — Священник сейчас взорвется. Давно пора начинать церемонию.

— Идем, идем, — Санчес, передав ребенка синьоре Трестини, ласково обнял свою невесту и повел к алтарю.

Священник недовольно оглядел заметно округлившуюся талию молодой женщины и многозначительно хмыкнул. Молодожены ждали нового ребенка.

— Начинайте! И, пожалуйста, побыстрее, — привычно скомандовал Пьетро.

— Ты твердо решила? — шепнул Санчес. — Не передумаешь, как раньше?

Лора неопределенно пожала плечами.

— Мне с тобой было хорошо все это время, нравилось это сладкое ощущение свободы и было заманчиво чувствовать себя подругой гарибальдийца. Но… Пожалуй, пришла пора остепениться. И тебе, и мне. Наша вилла стала настоящим дворцом, и в ней уже устроена очень милая спальня. Ты, наверно, расстроишься, но, знаешь… — она понизила голос и, виновато взглянув на окончательно рассердившегося священника, торопливо прошептала: — Мне надоело заниматься любовью на соломе. Хочу, чтобы следующий наш ребенок… — многозначительный взгляд… — был зачат в роскошной постели под настоящим шелковым балдахином. Да и вообще, неплохо было бы получить и благословение Господа.

— Плутовка! Прекрати меня искушать, мы все же находимся в храме Господнем. Спасибо… — растроганно пробормотал Санчес и послушно умолк под нетерпеливым взглядом священника.