Барбара Картленд - Нежеланная женитьба

— Ту девушку, которую ты подыскала? — резко переспросил герцог. — Это кого же? Кто она такая?

— Как раз о ней-то я и хотела тебе рассказать. Да не будь таким сердитым! Ведь только так я могу тебя спасти.

С последними словами графиня встала с софы и подошла к герцогу.

Опустившись перед ним на колени, она подняла к нему свое прекрасное лицо и воскликнула:

— Я люблю тебя! Люблю! Ах, Ульрих, я не знаю, что со мной будет, если я тебя потеряю. А это непременно произойдет, если выйдет так, как задумали королева с принцем…

Договорить она не смогла. Герцог, наклонившись, обнял ее, и через секунду губы их слились в поцелуе, сначала нежном, а потом все более страстном и наконец, поскольку герцог был выбит из колеи неприятной новостью, почти грубом.

Огонь, который никогда не затухал ни в нем, ни в ней, вспыхнул яростным пламенем. Поцелуи становились все жарче, все неистовее. Герцог поднял графиню, крепко прижал к себе, и она почувствовала, что сердце его бьется так же исступленно, как и ее собственное.

Полено, упавшее в камине, вернуло обоих к действительности — они поняли, что подвергают себя страшному риску.

Все еще прерывисто дыша, Элин с трудом проговорила:

— Нам следует быть осмотрительными… но это очень… трудно, когда ты… меня так… целуешь.

— Я хочу тебя! — воскликнул герцог. — Черт подери, почему мы должны ждать конца недели!

— Да, это и в самом деле ужасно, но… нам до того… предстоит еще… масса дел.

Она все еще никак не могла отдышаться, однако, высвободившись из его объятий, заставила себя подойти к софе.

Усевшись, Элин потерла пальцами виски, зная, что жест, которым она это проделала, полон изящества, а поскольку герцог не сводил с нее глаз, она с готовностью его ему продемонстрировала.

— Дорогой, прошу тебя, не отвлекай меня, — проговорила она, — иначе я никогда не смогу рассказать тебе все до конца. Когда ты целуешь меня, я могу думать лишь о тебе одном и больше ни о чем.

— Но я хочу тебя целовать! — упрямо возразил герцог.

Ему опять представилось плоское, как блин, лишенное каких бы то ни было эмоций лицо принцессы Софи, и он решил, что пойдет на что угодно, лишь бы избежать женитьбы на ней.

— Сама судьба, похоже, за нас, — говорила между тем Элин, — потому что завтра из Флоренции приезжает племянница Джорджа, хотя, признаться, у меня нет ни малейшего желания ее видеть.

— Его племянница? — машинально переспросил герцог, думая вовсе не о ней, а о женщине, сидевшей напротив.

Как же его тянуло к ней! Она, как и всегда, довела его до такого состояния, когда важным казалось лишь одно — заняться с ней любовью.

— Ее зовут Онора, — продолжала графиня. — Не знаю, был ли ты знаком с братом Джорджа. Думаю, что нет, хотя его знали все и вся. У него было очень много друзей, он отличался необыкновенной экстравагантностью. К сожалению, он погиб на охоте в результате несчастного случая.

— Помнится, я что-то слышал об этом, — небрежно бросил герцог.

— Жена его умерла еще раньше, — продолжала свое повествование графиня, — а поскольку бедняга Гарри оставил вместо денег кучу долгов, Джорджу пришлось их все оплатить да еще взять на себя заботу о его дочери. В то время ей было шестнадцать, и, насколько я помню, она представляла собой довольно милое создание.

— И что с ней произошло потом? — безразличным голосом поинтересовался герцог.

— У меня не было ни времени, ни желания нянчиться с шестнадцатилетней девчонкой, — сказала Элин с раздражением в голосе, — и я уговорила Джорджа отослать ее во Флоренцию в школу для благородных девиц при монастыре.

Герцог на это никак не отреагировал, и она продолжала:

— Сейчас ей пошел девятнадцатый год. И поскольку в школе ее уже отказываются держать, она завтра приезжает сюда.

Воцарилось молчание. Герцог первым нарушил его:

— И ты всерьез предлагаешь мне жениться на этой девчонке?

— Я считаю это самым разумным.

— Разумным?

— Но, любимый, какие у тебя варианты? Или принцесса, или племянница Джорджа. Если ты согласишься жениться на Оноре, ни я, ни Джордж не будем возражать, и помолвку можно будет объявить немедленно.

— Как я могу жениться на какой-то девчонке, только-только сошедшей со школьной скамьи? Которая понятия не имеет ни о жизни, которую я веду, ни о том, чего я жду от своей будущей жены?

Графиня улыбнулась:

— Ну и что в этом плохого? Пораскинь мозгами, Ульрих. Неужели ты не понимаешь?! Она ровным счетом ничего не знает ни о жизни в обществе, ни о наших с тобой отношениях, и мы можем продолжать без помех встречаться и впредь. Когда ты женишься на ней, то поселишь ее в своем загородном доме, пусть воспитывает детей. И уж позаботься о том, чтобы их у нее было не меньше полудюжины! А ты останешься таким же свободным, как и сейчас.

Герцог с недоумением воззрился на нее.

— Как тебе только могла прийти в голову такая нелепая идея?

Беспомощно взмахнув руками — жестом, не лишенным очарования, — Элин жалобно проговорила:

— Я только хотела тебе помочь. Но может быть, ты считаешь, что предложение королевы для тебя предпочтительнее?

Герцог обреченно застонал:

— Ты же знаешь, что нет!

— Когда тебе нужно идти на службу в Букингемский дворец?

— В четверг.

— Что, если ее величеству придет в голову с тобой поговорить? Как ты сможешь отказаться, если она и в самом деле даст свое королевское благословение на твой брак с очаровательной, обворожительной кузиной принца Альберта, принцессой Софи?

Герцог молчал, понимая — злись не злись, а Элин права.

Приближенные королевы не могли и помыслить отказаться от милости, благосклонно оказываемой ею и принцем Альбертом. А если такая сумасшедшая идея вдруг приходила бы им в голову, тут же следовала суровая кара — отлучение от королевского двора.

Герцогу было отлично известно, что за малейшую провинность королева могла на полгода запретить своим придворным появляться при дворе, а если проступок, по ее мнению, оказывался более тяжелым, то виновным вообще не разрешалось когда-либо показываться ей на глаза.

— Должен же быть какой-то другой выход, — вслух подумал герцог.

— Если и есть, то мне о нем неведомо.

Герцог сидел в глубокой задумчивости. Наконец он сказал:

— Ты говоришь, что девчонка приезжает завтра утром. Что, если она откажется выйти за меня замуж?

Элин расхохоталась:

— Да о чем ты говоришь! Во-первых, нам с Джорджем не составит труда убедить ее, как ей повезло заполучить тебя в мужья. А во-вторых, поскольку она бедна, ей ничего не остается, как выполнить наши требования, иначе мы просто не станем ее кормить.

— По-моему, ты не хуже королевы умеешь настоять на своем.

— И теперь ты должен решить, кого из нас ты предпочитаешь иметь в близких родственниках, — сказала Элин, выделив слово «близких».